Девять жизней Дьюи. Наследники кота из библиотеки, который потряс весь мир
Шрифт:
Однажды Билл отодвинул дверь балкона, но Спуки не бросился сразу на балкон, а попятился в глубь комнаты, разбежался и, перелетев через перила, плюхнулся прямо в стаю уток и гусей. Те с перепуганным гоготом бросились спасаться, всполошенно хлопая крыльями и в панике наскакивая друг на друга. Задрав хвост и голову над водой, Спуки выплыл на берег и, гордый собой, важно зашагал к дому. С тех пор, стоило Спуки завидеть стаю, он мяукал и терся о ноги Билла, пока тот не открывал ему дверь.
Но однажды Спуки разогнался и прыгнул… прямо на голову громадному гусю. Испуганный гусь выскочил из воды футов на пять, загоготал, опять плюхнулся в воду и, с шумом хлопая крыльями, из которых так и летели перья, побежал по воде, подпрыгивая и пытаясь взлететь. Спуки изо всех сил прижался
Но он оставался собой и вечно что-нибудь выкидывал. Не раздумывая, бросался он навстречу опасности, а потом со всех ног мчался домой. В этом и было его очарование: он был самым любящим и ласковым существом, но при этом неутомимым искателем приключений. Он мог, уютно свернувшись, дремать у вас на коленях, а в следующую секунду броситься вслед прошуршавшей в траве змее.
Когда в их семье появился черный кот по кличке Зиппо, Спуки встретил его очень приветливо. Это произошло вскоре после знакомства Билла со своей будущей женой, когда после работы он часто задерживался за игрой в бильярд и решил, что Спуки нужен приятель. Где-то во время путешествий Спуки заразился кошачьей разновидностью СПИДа, поэтому Билл поместил в местной газете объявление, что ищет дружелюбного кота с положительной реакцией на ФИВ. Нашлась одна молодая семья, у которой не было средств на лечение своего больного котенка, и через несколько дней в доме Билла появился Зиппо.
Спуки сразу его полюбил. Он не только принял его, а стал относиться к котенку, как к младшему брату. Они удивительно дополняли друг друга. Спуки был лидером, вечно что-нибудь затевавшим, а Зиппо был толстым и добродушным лежебокой. Спуки гонялся за насекомыми, а Зиппо валялся в доме. Спуки сопровождал Билла на улице, а Зиппо следил за ними из окна. В те редкие случаи, когда Зиппо выходил из дома, он забывал, что нужно вернуться домой, когда его зовут. Его внимание отвлекали высокие стебли травы или пляшущие тени на заборе, так что он возвращался в дом, только когда на пол ставили его миску с едой. Однажды Зиппо решился выйти на прогулку и встретил в траве очень большого паука. Он играл с этим пауком весь день и вернулся домой, когда игра ему наскучила. Спуки дремал на кровати. Зиппо прыгнул к нему и стал пристально на него смотреть. Спуки вскинул голову. Выслушав бессловесное сообщение, он спрыгнул на пол, побежал прямо к пауку и в свою очередь затеял с ним игру.
Насколько близки они были? Как-то раз Билл сделал одну за другой три фотографии. На первой Зиппо лизал Спуки ухо. На второй Зиппо высунул язык с таким видом, как будто только что попробовал что-то ужасно неприятное, а Спуки выглядел усмехающимся. На третьем снимке уже Спуки лизал ухо Зиппо, будто хотел сказать: «Все в порядке, братишка, в тот раз я тебя провел, но мы все равно друзья».
Трое мужчин жили очень дружно, но не все было так гладко. После развода Билл чувствовал себя растерянным. Он не мог понять, что произошло между ним и женой, но был уверен, что с ним не все нормально. Почему его не может любить женщина? Почему его семейная жизнь не удалась? Между ними была стена. За пять лет супружеской жизни они ни разу не поговорили друг с другом откровенно, по душам, но он винил не жену, а себя.
– После развода я некоторое время сильно пил, – признается Билл. – И нагружал себя всякой тяжелой работой.
Ребенком, на ферме родителей в Мичигане, Билл мечтал стать лесничим. Он получил эту специальность, участвовал в тушении лесных пожаров, даже работал в Бюро охраны природы, но в течение нескольких лет на свои заявления в Службу леса получал вежливые отказы. На экзаменах у него всегда были высокие оценки, но работа почему-то доставалась менее квалифицированным соискателям. После одиннадцатого отказа и развода он пришел в такое отчаяние, что заглянул в контору первого же завода, которое встретилось ему на пути. Когда он заполнял заявление, вошел мастер, швырнул на стол секретарю пачку бумаг и сказал о ком-то:
– Подпишите ему последний чек. Он уволен. – Потом повернулся к Биллу и спросил: – Ты умеешь «тушить мясо»?
– Конечно, – не моргнув глазом, солгал Билл.
– Тогда ты принят. Утром приходи с заявлением.
Билл сразу направился в библиотеку узнать, что значит «тушить мясо». Он понятия не имел об этой работе. Оказалось, это означало спаивать разные медные части, как делает водопроводчик, когда спаивает вместе трубы. Биллу почудилось в этой работе какое-то сходство с двумя одинаковыми существами (человеком и кошкой), которые становятся крепким и неразрывным единством. К тому же эта работа обещала карьеру. Завод производил лопасти для вертолетных двигателей, и с «тушения мяса» он постепенно перешел к сборке вертолетов. Билл работал на «Боинге» двадцать лет с небольшими перерывами, пока не ушел на пенсию в 2001 году. И отдавал тяжелой работе все силы, стараясь заглушить неудовлетворенность жизнью.
И по мере того, как месяцы работы на заводе превращались в годы, с ним были Спуки и Зиппо. Порой Билл Безансон проводил на заводе по шестнадцать часов и даже несколько дней, но когда он возвращался домой, усталый или пьяный, Спуки неизменно встречал его у дверей. Прежде чем расположиться на отдых перед телевизором, Билл ставил на столик все, что могло понадобиться: пиво, чипсы, бумажные салфетки, телевизионный пульт и книги. Он знал, что стоит ему усесться на диван, Спуки сразу вспрыгнет ему на колени, и не хотел потом вставать, чтобы не беспокоить кота. Потом он ложился спать, и Спуки пристраивался у самого его лица, требовал, чтобы он его обнял, и Билл засыпал под его равномерное урчание и вдыхал запах его мягкой шерстки. А Зиппо сворачивался клубочком за спиной у Билла.
Наконец Билл почувствовал себя готовым к переменам. Он устал от монотонного чередования пьянства, отупляющей работы и жизни в дешевых наемных квартирах; компанию ему составляли только Спуки и Зиппо.
В Калифорнии, как раз перед женитьбой Билла, одна из его подружек заболела СПИДом. Это было в начале 1980-х, все страшно боялись этой болезни и сразу от нее отдалились. Один Билл не испугался и стал за ней ухаживать. Готовил ей еду, мыл, убирал за ней – словом, делал все, кроме инъекций анестетиков. Он оставался рядом до самой ее смерти. Впервые с 1968 года Билл почувствовал себя нужным.
Спустя десять лет он снова бросил пить и начал искать подобную работу в системе здравоохранения. Простояв у конвейера на вертолетном заводе десять часов смены, он отправлялся на десятичасовое ночное дежурство в центре реабилитации наркоманов, но от постоянного недосыпания едва держался на ногах. Когда один из его приятелей заболел раком мозга, Билл устроился на работу в медицинский центр по мозговым травмам, где помогал выхаживать пострадавших во время серьезных аварий на дороге. Он стал лечить гипнозом, помогая жертвам преступлений, несчастных случаев и насилия справиться с посттравматическим стрессом, не осознавая, что и сам был такой же жертвой. Работа была невероятно утомительной физически, эмоционально и умственно.
Но почему он ею занимался?
– У меня было такое чувство, что я возвращаю долг.
– Как это?
Пауза.
– Потому что я вышел живым и невредимым из некоторых тяжелых ситуаций. – Снова долгая пауза. – Благодаря тому, что мне кто-нибудь помогал.
Во время особенно долгого прекращения деятельности завода Билл поступил на работу в хоспис, ухаживал за умирающими у них в доме. В первый раз компания направила его к одной из самых трудных пациенток в списке. Она была очень раздражительной, невоздержанной на язык и изводила тех, кто за ней ухаживал, непрерывным нытьем и жалобами. Неудивительно, что санитары менялись у нее через каждую неделю. На второй день работы Билла она грубо закричала на него, а он повернулся к ней и спросил: