Девять жизней Юджины
Шрифт:
Река оказалась широкой и спокойной, с пологим и удобным берегом. Но прежде чем девушка успела опробовать ногой воду, её обрызгал пронёсшийся мимо бьорн, уже успевший раздеться.
– Я первый! – воскликнул он, довольно плеская на свои обнажённые плечи водичкой. Кромка воды доходила ему как раз до бёдер, открывая Юджи, пусть она даже этого не хотела, отличный обзор на голые мужские ягодицы.
Отмерев от полученного шока, Юджи плюхнулась на траву и прикрыла пылающее лицо ладонями. Она явно не была готова к такому зрелищу.
– Ты там это… тряпки мои постирай! – крикнул ей Фреди.
– Хорошо, –
Собрав с земли разбросанную одежду, она ощутила странный запах. Не неприятный, нет. Конечно, одежда пахла потом – но гораздо меньше, чем должна была у столь крупного и неопрятного мужчины, как Фредерик. И запах этот не вызывал отвращение, сочетаясь с чем-то мускусно-пряным, и отчего-то чуть-чуть волнующим.
– Ты что там делаешь? – донёсся голос от реки.
– А? Нет, ничего.
Девушка со смущением поняла, что всё это время она стояла, нюхая чужую грязную рубаху. Быстренько простирнув одежду, правда с не слишком большим успехом, девушка развесила её на ветки деревьев. За это время Фредерик уже успел вымыться, надеть штаны, на вид едва ли более свежие, чем предыдущие, и теперь пытался расчесать длинные космы деревянной расчёской с редкими, кое-где поломанными зубьями.
– Давай помогу, – предложила Юджина.
– Не надо, я сам. Я только маме разрешаю себя расчёсывать. Иди мойся.
Девушка подавила нервный смешок, и попросила:
– Мог бы ты отвернуться?
– Ах да, конечно!
– И не подглядывай!
– Что меня Ворон унёс, если я это сделаю!
Получив столь странную клятву, Юджи отошла к кустам, торопливо разделась и забежала в воду. Спустя минут семь, продрогнувшая, но счастливая, она выбралась на берег, натягивая на себя одежду, одолженную медведем – безразмерную рубаху и штаны, которые пришлось подвязать веревкой. Быстренько прополоскав собственное платье и белье, Юджина тщательно его отжала, стыдливо повесив на ветви кустов – подальше от взгляда Фреди. Вернувшись обратно, она застала бьорна за наведением красоты. Он уже успел обрезать длинные пряди волос, и теперь светло-русые волосы забавно топорщились. С бородой всё было гораздо хуже. Не имея зеркало и нормальной бритвы, Фреди брился острым, опасным даже на вид ножом. И судя по многочисленным кровоточащим порезам, опыта в этом у него было не очень много. Отобрав нож, несмотря на все возражения бьорна, Юджина решила сама закончить процесс, пока он по глупости не перерезал себе горло.
– Я часто брила отца. Он всегда говорил, что у меня точный глаз и уверенные руки, – сообщила она зажмурившемуся бьорну, вздрагивающему при любом прикосновении к своей коже. – Сиди спокойно, ты мне мешаешь!
Когда последний клочок бороды упал на землю, Юджина едва узнала бьорна. В замешательстве она минуту просто изучала лицо Фредерика, пока тот наконец– то не выдержал:
– Ну что там?! Всё так плохо?! Ты смотришь, как будто я урод какой, а ведь мама говорила, что я очень симпатичный.
– Ты действительно симпатичный, – согласилась девушка. – Но позволь мне узнать, сколько тебе лет?
– Семнадцать, – похлопав длинными светлыми ресницами, сообщил Фредерик.
– И как давно тебе семнадцать? – мрачно уточнила Юджина.
– В том месяце исполнилось.
– Не умею, – отрезала Юджи.
– Ты что? Почему злишься? – растерянно спросил бьорн.
Девушка подавила вздох, и ободряюще улыбнулась.
– Я не злюсь. Просто увидела, какой ты на самом деле красавчик, и растерялась. Если бы не моя любовь к жениху…
Парень заулыбался, демонстрируя ямочки на щеках, отчего стал казаться ещё младше и милее. Ну вот, кто же знал, что он такой ребенок!
К этому времени уже начало темнеть, и собрав всё ещё сырую одежду, Юджи и Фреди отправились обратно. Не слишком быстро, так как Юджина умудрилась стереть ноги во время своих блужданий, и теперь даже не шла, а ковыляла. Пытаясь не думать о боли, бастет решила отвлечься на разговора.
– Фредерик, а медведи – они какие?
– Волосатые и глупые, – проворчал парень неожиданно недовольно. – Но ты, наверное, спрашиваешь о бьорнах. Не называй нас медведями.
– Но ты же называл нагов змеями, а кицунэ лисами, – удивилась Юджина.
– Называл, – признался бьорн.
– И про меня сказал, что я не медведица, то есть не бьорн.
– Не придирайся по пустякам. В общем, в лицо такое лучше не говорить.
– Хорошо, – послушно кивнула девушка. – Ну так что?
– А что тебя именно интересует?
– Ну… как вы оборачиваетесь, и что с вами происходит во время оборота.
– Да обычно оборачиваемся. Уж всё лучше, чем волки, – фыркнул Фреди.
– Ты про то, что вервольфы могут оборачиваться только в полнолуние?
– Не, это же не правда, – удивлённо взглянув на девушку, сказал бьорн. – Странно, что ты не знаешь. Во время полной луны смена личины даётся легче, но волки и в другое время могут превращаться, хотя зрелище не из приятных. Да только вервольфы и так злые, а покуда они в звериной шкуре, им и вовсе лучше не попадаться на глаза.
– А бьорны другие?
– Другие, – серьёзно подтвердил Фредерик.– Мы меньше меняемся внутри, и лучше сохраняем ясность разума. Бьорн, каким голодным, уставшим, или даже раненным он не был, никогда не обидит человека, который на него не нападает. А вот вервольфы могут, хотя позже будут об этом жалеть. Но растерзанному бедняге от этого лучше не будет.
Девушка поёжилась.
– Да уж. А расскажи ещё про кого-нибудь. Неужели хуже волков никого нет?
– Ну отчего же? Вот возьми нагов. Уж-ж-жасные создания, у меня при одной мысли о них дрожь по телу. Хотя я их сам никогда не видел, но мне про них дядюшка рассказывал.
– И что рассказывал?
Девушка, не глядя под ноги, переступила очередную ветку, не замечая, как легко она идёт по незнакомому лесу.
– Про их ужасные традиции и обычаи. Наги, змеелюди, часто воруют человеческих девушек!
– Едят? – ужаснулась Юджина.
– Хуже! Заставляют их вынашивать своё потомство, так как их женщины бесплодны. Несчастные человечки сначала ублажают похотливых нагов, а затем несколько месяцев носят в утробе маленьких змеят. А когда приходит срок разродиться, змеёныши прогрызают путь наружу, убивая женщину! А ещё…