Девять жизней Юджины
Шрифт:
– Хорошо, – внезапно для себя согласилась Юджина, и громко зевнула. Вкрадчивый голос змея усыплял. – Вы можете пойти с нами. Да, Фреди?
– Ночевать в дом я его не пущу, – предупредил бьорн, бережно подхватив Юджину на руки и протопав мимо сузившего глаза нага. – Пусть спит на крыльце. Могу одеяло разве что дать.
– Больно надо – брать у бьорна блохастую тряпку, – пробормотал наг, но всё же от одеяла позже не отказался. Как и от своей порции каши, жутко пресной и безвкусной.
Всю ночь Юджина спала беспокойно, метаясь на широкой кровати. Снилась ей разная чушь – медведи на велосипедах, воющие на
– Фреди? – сонно спросила Юджи, потирая глаза.
– Да, милая?
– С кем ты разговариваешь?
– Со змеем. В дом просится.
Юджина, завернувшись в одеяло, протопала к входной двери, изрядно покорёженной после драки, и выглянула на крыльцо. Увидев дрожащего нага с покрасневшим носом, Юджина ахнула, и схватив Хассея за ледяное запястье, затащила в дом.
– Ну чего же ты, чего раньше не постучался? Что мы, звери какие-то? Не пустили бы в дом? – хлопотала она, усаживая змея и набрасывая на его плечи своё одеяло. – Фреди, сделай Хассею чая!
Фредерик, не слишком желающий тетешкаться с нагом, мрачно взглянул на Хассея, но затем пожал плечами и послушался. Бастет виднее, в конце концов.
– Н-н-не думал, что здесь ночью так холодно, – пожаловался наг, зябко кутаясь и глядя грустными глазами на Юджину. "Жалостлива? Хорошо, это пригодится…".
– Надо было сразу сказать, что ты мерзляк, – вздохнула Юджина, и повинуясь порыву, положила свои ладони на ладони Хассея, тем самым удивив и его, и себя.
– Я… у тебя руки холодные, – смущённо сказала она, отведя глаза, но руки не убрала.
– Да, – хрипло сказал Хассей, с удивлением ощущая, сколь быстро тепло растекается по его телу. Стало как-то сразу хорошо и спокойно, как будто он, неразумный ещё змеёныш, греется на горячем камне после долгой и холодной зимы. – Ты удивительная. В тебе столько магии!
– Нет, совсем нет. Я пыталась колдовать по магическим книгам из нашего магазина, но у меня ничего не получалось. Даже свечку не могла зажечь.
– Потому что магия людей годится только для людей, – тихо объяснил наг. – Ты другая. Мы другие.
Он аккуратно положил её узкую ладошку поверх своей, и попросил:
– Я покажу тебе. Сожми кулачок.
Юджина сделала так, как он хотел. Смуглые пальцы нага нежно коснулись костяшек пальцев, затем проследовали к кисти, а затем начали рисовать замысловатые узоры на её ладони.
– Люди когда-то боготворили бастет, но их обожание, в конце концов, переросло в зависть и алчность. Тех, кому они раньше поклонялись, они стали нещадно истреблять. Глупые человечки верили, что кровь бастет, их плоть – обладает магическими свойствами.
Хассей провёл пальцами по голубой вене, скрываемой тонкой полупрозрачной кожей, ощущая, как сильно и ровно бьётся пульс девушки. Она не боялась его, и нага это радовало. Почему-то ему стало жизненно важно, как Юджина к нему относится.
– Преступление, ужасное преступление убивать бастет, – продолжал рассказывать Хассей мягким, шелестящим голосом. –
Девушка слушала Хассея, не отрывая взгляда от мерных движений рук нага, и не мешая Хассею свободно её разглядывать. По человеческим меркам красива, даже очень, хотя на вкус змея, её красота была слишком яркой, даже вульгарной. Слишком светлые глаза для таких тёмных волос и бровей, излишне чувственный рот, пышные бёдра и грудь… ладно, фигура его устраивала, хотя он привык к более изящным женщинам.
Но ни один человеческий взгляд не был способен увидеть в Юджине то, что видел наг. Истинная, древняя магия, которую нельзя было уложить ни в какие законы или формулы, окутывала бастет, стекала с её волос, сочилась из глубин изумрудных глаз, сейчас скрытых за пушистыми ресницами.
– Смотри, смотри… – шептал Хассей, борясь с желанием поднести ладонь девушки к своему лицу, и коснуться губами бархатной кожи, как будто лишь так, попробовав на вкус, он сможет испить её магию. – Смотри внимательно…
Змей медленно разжал кулачок Юджины, и дунул на вспотевшую ладошку. Дыхание нага породило молочно-белую сферу, вращающуюся в воздухе и мерно-пульсирующую.
– Теперь ты, подуй немного, так, как будто ты хочешь не затушить, но лишь поколебать пламя свечи.
Юджина послушно сложила губы трубочкой, овевая сферу своим дыханием. И почти сразу сфера потемнела и начала вытягиваться и менять очертания. Сначала хаотично, рождая причудливые фигуры, пока, наконец, окончательно не приняла форму. И вот на ладони Юджины уже довольно потягивалась угольно-чёрная кошка с сияющими как драгоценные камни глазами.
– Что это? – зачарованно спросила Юджина. – Иллюзия?
– Не совсем. Это то, как выглядит твоя вторая сущность. Та часть тебя, которая пока лишь только пробуждается.
– Вот это да! А потрогать можно? – как показалось Юджи, прогрохотало над ними. Она испуганно вздрогнула, и тут же кошка растаяла в воздухе, на прощание лишь махнув хвостом.
– Нельзя, – сквозь зубы, ответил Хассей, вскинув голову и с неприязнью буравя взглядом медведя.
– А ты на меня своими зыркалками бы не пялился, а то так и ослепнуть можно,– проворчал Фреди, ставя на стол две огромные кружки. – Чай меня травяной, с листьями малины и ежевики. И ещё мяты немного добавил. Потому что кое-кому точно надо успокоиться.
Попытки медведя привлечь к себе внимание бастет не увенчались успехом. Юджина, не обращая внимания на Фредерика, с некоторым сожалением посмотрела на Хассея, а затем смущённо улыбнулась.
– Спасибо. Это было так красиво. Я думаю, что плохой человек… то есть наг, не способен создавать такую красоту. Так что прости, что плохо о тебе подумала.
– Я лишь проявил то, что было скрыто в вас, дханим, – улыбнулся в ответ змей, стараясь не приоткрывать в улыбке зубы, сейчас явно заострившиеся. Что за глупое, неуместное желание укусить незнакомую бастет! Она точно не оценит, если он даст волю своим инстинктам.