Девять жизней
Шрифт:
– Не удивляюсь. Все де Суэда – отчаянные храбрецы.
– Всё равно, ведь должна быть причина… – донья Мария почти замурлыкала. – Наглец…
– И красавец, – поддакнула Кончита со вздохом. – Неужели действительно примет обеты?
– Кому и когда эти обеты мешали? – Донья Мария отставила благородную важность и запросто фыркнула, затем протянула негромко и томно: – Дон Себастьян де Суэда… следователь инквизиции. Способен на всё, что угодно.
– Страшный человек. Как посмотрит – до костей пробирает.
– Да… – губернаторшу-герцогиню явно пробрало.
– Но до чего же хорош…
Герцогиня вновь превратилась в обычную двуногую кошку.
– Красавцев в Сегилье сколько угодно, на любой вкус… Но только старуха-монашка не почувствует, как в нем мужская сила играет… Пустяки, что он выглядит сдержанным и спокойным, пусть глаза ледяные – в теле его не кровь, а огонь.
Камеристка тоже томно вздохнула. Она была совершенно согласна со своей госпожой, а та опять приняла высокомерный и добродетельный вид.
– Чего же он добивается? – женщины переглянулись.
– Может быть… – приосанилась донья Мария, с удовольствием поглядев на своё отражение. – Он поставит какое-нибудь условие, чтобы выпустить моего мужа и снять с него обвинения?
– Кто знает… – Кончита умела держать при себе свои мысли.
– Я готова многим пожертвовать, право же, очень многим, чтобы спасти дона Армандо… – по лицу её было видно, какую именно жертву преданная жена жаждет принести ради супруга и чем украсить его заодно.
– Говорят, дон Себастьян именно так снял обвинение с доньи Эстрельи…
– Гнусные сплетни! – прекрасное лицо герцогини пошло красными пятнами и подурнело. – Рыжая ведьма глупа и несносна! Я так надеялась надеть рубиновый гарнитур на её аутодафе! Скоро год уж прошёл, как сожгли последнюю ведьму. Двух, кажется, сразу.
– Да, какую-то лавочницу с её девчонкой. И с тех пор ни одного нового обвинения в колдовстве – даже по кошмару в Талоссо. Но графиня на костре… Я о таком и не слышала.
– Знатных дам жечь, конечно, нельзя, но эту мерзавку надо бы непременно. Хотя бы простое аутодафе, без костра, у позорного бы столба постояла… Я давно приготовила новое платье для этого случая, оно уже вышло из моды! Дон Себастьян бессовестно обманул ожидания высшего общества нашей Сегильи, но всё равно я не верю, что он польстился на прелести этой ханжи!
Кончита хотела что-то сказать, но прикусила язык. Если она думала похвалить внешность соперницы герцогини, то, действительно, лучше помалкивать.
Я не удержался и фыркнул. Женщины одновременно ко мне повернулись и вскрикнули.
– Что это? Откуда он здесь? Он чёрный! Ловите! Гоните! – визгу то, крику…
Разумный кот никогда не пойдёт против превосходящей силы противника. Высшая доблесть порой – отступить. Здесь всё равно не накормят, и нового не узнаешь. Кто первый в городе человеческий кот – я узнал.
––
По городу я бродил до позднего вечера и очень устал. Было грустно понять, что придётся прятаться от людей, как какой-нибудь крысе. Пытался заговорить с другими котами и кошками – безуспешно. Они в новом для меня мире оказались такими же обыкновенными, каким я был в своём. Конечно, я с ними общался и по-кошачьи, но коты гнали меня со своей территории, а кошки предпочитали сильнейших. Я ведь так ещё молод! Никакого опыта в драке. Хоть мышей ловить получается, смог поесть. Нужно на ночь устроиться, подальше от людей и собак. Я выскользнул из города через ворота, к маленьким домикам между морем и крепостью, брёл по узкой неровной дороге, когда за мной увязались очередные преследователи. Пришлось убегать изо всех сил, которых оставалось у меня совсем мало.
Мысленно я простился уже со своей второй жизнью, но удалось свернуть за угол, и там случилось настоящее чудо. Маленькая дверца в белой стене приоткрылась, девушка, быстрая, как порыв ветра, схватила меня и успела обратно нырнуть прежде, чем глупые люди со свистом и улюлюканьем промчались мимо. Моя спасительница прижала меня к тёплой груди, и каждой шерстинкой своей чёрной шкурки я чувствовал умиротворение. Я не знал ещё, успела ли заметить добрая девушка, что ни одного белого пятнышка на мне нет, но проникся к ней полным доверием. Чудесное создание со мной на руках поднялось на увитое виноградом крыльцо и впорхнуло в чистенькую комнату скромного домика, где навстречу ей поднялась пожилая сеньора.
– Что там, Инес? Что за крики? И что у тебя на руках?
– Бабушка, там ловили кота. Чёрный, наверное.
Мрр… Какая умная девушка!
– Действительно чёрный, – бабушка, вздохнув, подтвердила. – Наверное, это его сегодня гоняли по пристани, и о нём говорили на рынке.
– Бедняжка! Почему чёрных котов считают приносящими зло?
– И кошек, Инес. Верят, что в них превращаются тёмные ведьмы и колдуны, которые насылают болезни и неурожай.
– Но ведь это не так!
– Тише, деточка! Настоящих злых чародеев сотни лет назад уничтожили, но это ничуть не мешает сваливать беды на тех, кто не нравится, или кому хотят отомстить, или чья приглянулась корова, жена, деньги, накопленные на старость…
– Инквизиция год назад лютовала, – Инес вздрогнула, не выпуская меня из рук.
– Да, я тогда не хотела, чтобы ты приезжала в Сегилью, хотя твой отец и пытался меня так утешить после известия… – Старушка быстро вытерла набежавшую слезу, а девушка тихонько погладила её по руке и перевела разговор на другое.
– B Xетафе тоже случается – ловят ведьм. Отец еле-еле сумел убедить наших односельчан, что сеньора Хасинта в падеже скота нисколько не виновата. А потом настоял, чтобы я к тебе переехала. Но давай покормим скорее нашего котика!
– Боюсь его здесь оставлять… 3а тебя боюсь. Я-то уж пожила.
– Бабушка, нельзя бояться всего и всегда. Отец говорит: будешь прятаться от тысячи бед, тысяча первая настигнет там, где не спрячешься.
– Храбрый он малый, твоя покойная мать его за это и полюбила. Посмотри, от обеда немного рыбы осталось.
Не успел я отведать ни хвостика, как послышался стук в калитку. Грубым голосом кто-то позвал:
– Сеньора Фелисия!
Бабушка поспешила открыть, а Инес замерла, мне шепнув: