Девятая директива

Холл Адам

Постепенно наплывала жара. Испаряющаяся с зеленых оазисов влага подымалась в воздух и превращалась в дымку. На улицах появились автомобили, до меня доносился их ровный приглушенный гул.

Человек повернулся. Я следил за ним. Он стоял теперь, глядя в противоположную от меня сторону, и я заметил приближающийся оттуда автомобиль.

Контакт.

Я уже решил, что делать. Я вовсе не думал, что тот, кого он дожидается, непременно придет пешком. Я бы мог дать индусу задание, и он прислал бы такси, или придумать что-то

еще, чтобы автомобиль ждал меня. Но ситуация была крайне деликатная: китаец и так был на взводе. Неожиданно вынырнувшая машина могла спугнуть его, и он ушел бы, не дождавшись свидания.

Приближающийся автомобиль китайца не испугал, значит, он знал о нем и ждал его. Он подошел к краю тротуара, машина замедлила ход. Я посмотрел, как она остановилась, затем сделал десять шагов к выходу из сквера и приготовился.

Это был массивный черный «линкольн»-седан — протокольная машина на семь посадочных мест, с плоскими бортами и скромной металлической облицовкой. Кроме водителя — никого. Китаец наклонился, они обменялись несколькими фразами, после чего он открыл заднюю дверцу и забрался внутрь, а я сделал единственно возможное.

Упусти я их из виду — и хрупкая паутинка лопнула бы, я мог никогда больше их не увидеть — ни китайца этого, ни Куо, ни Персону. Я должен был продолжать следить, а другого транспорта, кроме их седана, не было. Огромный «линкольн» начал набирать скорость. Когда он приблизился к выходу из сквера, я в считанные мгновения успел открыть заднюю дверцу, вскочить на ходу в машину и захлопнуть дверь за собой, пока водитель еще только повернул голову и что-то крикнул, дав по тормозам.

— Не останавливайся, — приказал китаец.

Он был молод. Моложе, чем Куо, и чем-то на него похож. Узкие бедра, мощные плечи, спокойный взгляд — первоклассный атлет, посвятивший свою жизнь состязанию не на жизнь, а на смерть. Он превосходно контролировал положение. Контакт состоялся, нервный зуд ожидания спал, его голос был так спокоен, как и взгляд.

— Пожалуйста, повнимательнее.

Мягкий подлокотник между ним и мной был опущен, я скосил глаза — поперек лежал гладкий ствол, на несколько дюймов не достававший мне до печени.

Единственное преимущество пружинного оружия — это то, что оно стреляет тихо. Тише, чем любой пистолет или винтовка, какие бы средства глушения выстрела ни применялись. Но уже со среднего расстояния — шесть футов и более — оно неэффективно, если необходимо пробить одежду. Даже с четырех футов из него нельзя убить человека, одетого в легкое платье. Пружинное оружие поражает насмерть, если до цели два фута и менее, да и то при условии, что стрела попадет в жизненно важный орган, не задев кость. Пользу оно приносит только тому, кто знает его технические ограничения и умеет правильно им пользоваться.

В арсенале команды Куо оно, естественно, имелось. Профессиональный снайпер всегда бы нашел ему нужное применение. Сидящий рядом со мной человек имел такое оружие на случай, если придется, будучи оторванным от своих, кому-то пригрозить или кого-то убить. У него, конечно, было и оружие иного рода, но в данный момент идеально подходило именно это. Расстояние минимальное, жизненно важный орган — печень — совсем рядом, острый стальной наконечник нацелен точно. И не дрогнет рука, и не помешает ни тазобедренный сустав, ни нижнее ребро.

Китаец — он говорил с заметным шанхайским акцентом — снова обратился к водителю:

— Поезжай к парку, а затем вокруг парка кругами.

«Линкольн» свернул на Пхая-Тхай-роуд и поехал по направлению к Раме IV. Разумеется, мы уходили от их базы. Было бы обременительно иметь на руках второго пленника в то время, как они отчаянно искали безопасное место, куда перекинуть первого. Моей единственной надеждой было перехитрить их и либо вынудить привезти меня к себе на базу, либо выдать их полиции, убедившись предварительно, что капсулой с ядом они воспользоваться не смогут. Я все еще надеялся.

— Где женщина? — спросил он на хорошем английском.

Сиденье в седане было неподвижно закреплено на опорах, но мягкая задняя спинка, обитая кожей, могла отклоняться назад дюймов на шесть.

— На явочной.

Для них было логично предположить, что мы работали в одной группе — нас вместе видели на улицах, когда она за мной следила, и, возможно, поодиночке — входящими или выходящими из британского посольства.

Его первая мысль — убить двух зайцев сразу.

Шесть дюймов было бы достаточно. Стрела скользнет мимо, не задев меня.

— Где ваша явочная?

Мы поворачивали налево, вдоль по Раме IV, в сторону Люмпини-парка. Сарай с воздушными змеями находился ближе, чем мастерская гранильщика, к тому же там больше места и, следовательно, — большой простор для оперативных действий.

— Сой-Наронг-9.

Сказав это, я резко задержал дыхание, уперся ногой в сиденье впереди и быстро, раскрывающимся движением вжался в заднюю спинку, заставив ее отклониться до предела, а правой рукой в этот момент рубанул по лежащему на стволе запястью.

— Пожалуйста, повнимательнее, — сказал он.

С ребра ладони у меня потекла кровь.

Был слышен только короткий свист и звонкий щелчок. Ствол подпрыгнул вверх, ладонь опустилась, стрела, вспоров кожу, разорвала мышцы.

Прекрасная выучка. Реакция как у кошки, нервные центры передали импульс почти мгновенно.

Он сказал шоферу:

— На Сой-Наронг-9. Скорость умеренная.

С нами поравнялась полицейская машина, сидевшие в ней патрульные смерили нас суровым изучающим взглядом, и я почувствовал, как острие многозначительно уперлось мне в бок. Сидя смирно, я смотрел на дорогу, на полицейских — вот они прибавили газу и вскоре скрылись впереди.