Девятихвостая академия
Шрифт:
— Женская литература Древних... Что может быть лучше таинств и тысячелетнего опыта отношений прошлой цивилизации? — шелестя хвостом по татами, девушка нетерпеливо открыла первые страницы. Журналы они приобрела у Ясухиро довольно давно, но повода что-либо узнавать как-то не было, а теперь ей хотелось определиться. Почему Лео хотел спасти ее? Что за глупость... Разве может быть чья-то жизнь важнее собственной?
Но первая страница обернулась разочарованием — на ней были изображены два полуголых смазливых дзинко, обнимающихся в странных позах. Сморщившись, Шакко перелистнула несколько страниц и, увидев нечто ужасное, поспешно закрыла журнал и чуть не сожгла его в первую же секунду.
«Какая неуместная фантазия...», — помотав головой, будто это поможет забыть, девушка с опаской взяла второй журнал. На обложке вроде бы были нарисованы люди, девушка и парень. Облизнув губы, Шакко осторожно заглянула внутрь.
«— Юи-тян!
— Сузуки-кун!
— Юи-тян!
— Сузуки-кун!
— Юи, я люблю тебя!
— Сузуки, я тоже люблю тебя!»
Текста было не очень много, но происходило нечто занятное. Казалось, что парочка была разлучена, но стремилась друг к другу, несмотря ни на что. Жадно прочитывая страницу за страницей, Шакко от внезапности подбросила журнал в воздух, когда раздался стук в дверь.
— Хай!
— Шакко, нам надо поговорить, — голос принадлежал Бьякко, отчего девушка тут же судорожно собрала вещи и запихнула в шкаф, а затем на бегу коснулась лба Лео — все еще горячий!
«Как же так!?» — укорив себя за то, что слишком увлеклась чтением, девушка торопливо дошла до входа и увидела там обеспокоенную мать.
— Шакко? Ты выглядишь, хм, растрепанной. Чем занимаешься там? — строго произнесла Бьякко, пока Шако пыталась закрыть собой проход.
— Ничем особенным. Знаешь, я чуть не погибла сегодня, можно быть самую капельку чуть более чуткой? — бросила девушка, но Бьякко фыркнула в ответ.
— Ты преувеличиваешь. Да и все произошло по твоей вине, так что не жди от меня сочувствия и жалости. Речь о наказании.
Ушки Шакко поникли, и девушка вздохнула. Хотя и странно, что для объявления подобного решили зайти прямо к ней.
— Несмотря на то, что за убийство гася-докуро ты набрала достаточно очков, чтобы занять первое место, имеет место нарушение условий. Я не могу его засчитать. Итого у тебя пятое место, — объявила Бьякко. — Но! Ты нарушила дисциплину, уничтожила имущество...
— Понятно, — упавшим голосом пробормотала Шакко.
— Ты не получишь ни монетки, но и лишние снимать мы не будем, в связи с важностью добытой тобой информации, — добавила Бьякко.
— Ах, все-таки важная? — усмехнувшись, девушка навострила ушки и радостно замотала хвостом.
— Не ерничай. И не перебивай! — строго сказала директриса, качнув хвостом. — Инари-сама связалась со мной... Дело важнее, чем думала даже ты. В качестве награды ты можешь посетить одну из старейшин и попросить... что-то, — добавила Бьякко с трудно скрываемой завистью в голосе.
Шакко поморгала, а затем тихонько взвизгнула, закрыв рот ладошками и подпрыгнув.
— Правда?!
— Да. Хотя я уже знаю, кого ты выберешь, — вздохнув, сказала Бьякко.
— Куко-сама! — после небольшого колебания ответила Шакко, на что директриса повела бровью в удивлении.
— Не Тенко-сама? Ты ведь могла попросить себе второй хвост, хоть перестала бы меня позорить, — пробормотала Бьякко уже тише, фыркнув.
— Я что, еще и выбрать сама не могу? — огрызнулась Шакко.
— Можешь. Но если ты это сделала для того, чтобы очернить меня перед матерью... Я тебе устрою! — погрозила Бьякко и, резко отвернувшись, величаво пошла по коридору, громко постукивая гэта. — Ах да, — глянув через плечо, директриса пристально посмотрела на дочь. — Было принято решение об усилении отрядов. К тебе присоединится яко. Как и ко всем, впрочем.
— Что?! Когда? — кто-то посторонний сейчас точно был бы некстати, поэтому такая новость выбила Шакко из колеи, чуть не уничтожив всю радость от принесенной матерью новости.
— Как только закончим распределение. Впрочем, для такой, как ты, я уже определилась, — усмехнувшись, Бьякко выудила из воздуха сэнсу и отправилась дальше, лениво обмахивая свое лицо веером.
Глава 9
Глава 9
В не очень большой комнате на восемь татами пахло травами и слабыми отголосками смеси эфирных масел, как цитрусовых, так и хвойных. Одна из стен помещения была полностью прозрачной, позволяя любоваться заснеженными склонами священной горы, подсвеченной обилием лисьих огоньков и просто закрытых масляных фонарей, установленных по периметру дома, из-за чего, несмотря на позднее время, вокруг было не так уж и темно. Лунный свет дополнительно добавлял загадочности окружению, заставляя кристаллики нетронутого снега переливаться манящим серебристым светом.
В контраст суровому окружению комната была на треть занята всевозможными растениями, часть из которых висела прямо в воздухе на почти невидимых нитях, а другие, более увесистые, находились в кадках по углам комнаты. По стене, противоположной прозрачной, струилась вода, вызывая умиротворяющее журчание искусственного водопада, наполняющего крошечный прудик с пестрыми карпами, иногда вздрагивающими, когда миниатюрный содзу издавал стук при ударе о камешки.
Все это было очень занятно и наверняка увлекло бы достаточно любопытных гостей, но Шакко была слишком озадачена. Хотя сказывалось и то, что она уже несколько раз здесь бывала, и вкусы бабушки ей были вполне известны. Сидя на коленях, лисичка нервно перебирала шерстку на хвосте, посматривая на Лео, лежащего на низенькой постели в паре метров от нее. Вокруг него было расставлено несколько курильниц, от которых поднимался еле заметный дымок, но ни смена обстановки, ни достаточно сильные запахи не привели парня в чувство.
В двух оставшихся стенах не было и намека на двери, поэтому Шакко даже слегка вздрогнула, когда в очередной раз увидела, как Куко проходит прямо через перекрытие, осветившись ярким серебристым светом. Хотя кицунэ-старейшина и была бабушкой, да и сама ее должность предполагала почтительный возраст, по самой обладательнице титула подобное сложно было бы сказать. Выглядя от силы лет на тридцать, женщина-лисичка являлась обладательницей привлекательной внешности, как и все остальные кицунэ. В отличие от своей дочери, Бьякко, славившейся «холодной красотой», Куко создавала образ добродушной, сердечной женщины, чему способствовала мягкая, даже немного озорная улыбка, добрые яркие глаза и длинная коса из светящихся серебристых волос. Высокие лисьи ушки при тщательном рассмотрении тоже слегка мерцали, а девять шикарных невероятно пушистых хвостов, которые Куко не считала должным скрывать, походили на волшебное облако шерсти, плавно раскачивающееся позади старейшины.
Любой мог бы сказать, что столь величественный образ божественной лисицы смазывался из-за того, что Куко была одета в простой махровый халат белого цвета с лейблом гостиницы, из которой его кто-то украл, да и тапочки, составляющие общий образ с халатом, явно были оттуда же. Но посетители тут были слишком редко, а те, кому повезло здесь оказаться, явно не посмели бы болтать попусту из уважения к могущественной кицунэ.
Прищурившись, Куко сложила руки на груди, запахнув халат перед этим получше, цокнула языком, неодобрительно покачала головой — все это время Шакко не смела даже глаз поднять, поскольку вердикт до сих пор не вынесли. Ни по поводу того, что она притащила ёриката к старейшине в подобном состоянии, ни по поводу того, насколько тяжело состояние Лео. Шакко прекрасно знала, что Куко является одной из лучших целительниц среди кицунэ, но ни о ком из мико с недугом ранее слышать не доводилось, чтобы оценить тяжесть проблемы. Хотя Шакко раньше и не пыталась задумываться о том, что вообще происходит с людьми, поэтому сейчас тихонько корила себя за это.