Девятихвостая академия
Шрифт:
— Да уж, — наконец-то произнесла Куко, цокнув язычком, а все ее хвосты зашелестели в унисон. — Все плохо.
— Плохо? — ушки Шакко вздрогнули, и она, подняв глаза, замерла, немигающим взглядом смотря на бабушку.
— А как еще сказать? Столько лет не виделись, а ты даже не прибежала на обнимашки! Совсем забыла меня, да? — наигранно смахнув слезу, Куко начала плакать, и Шакко, сорвавшись с места, тут же обняла лисицу, стиснув ее в объятьях — выглядело для стороннего наблюдателя весьма занятно, поскольку Шакко из-за каблучков была выше своей родственницы на полголовы.
— Бабуля!
— Ара-ара, Шакко-тян, ты меня так сразу старишь, э-хе-хе, — добродушно рассмеявшись, Куко потрепала внучку по ушкам, разлохматив ее волосы до безобразного состояния. Шакко подняла взгляд, и ей пришлось убрать несколько прядок со лба, чтобы смотреть без помех.
— Куко! Прости, что смогла прийти только по такому поводу.., — растрогавшись, молоденькая лисичка потерлась щекой о приятную на ощупь ткань.
— Знаю, знаю... Дисциплина важна, а то будете, как я, — издав нарочито старческий смешок, Куко улыбнулась.
— По-моему, это не очень мотивирует на дальнейшее следование ей, — осторожно сказала Шакко и, отстранившись, посмотрела в глаза бабушке. — Куко...
— А, да. Хворь непростая, пагубная, судьба незавидная у паренька, — покачав головой, Куко достала прямо из воздуха небольшую чашечку с сакэ и пригубила, тихо заскулив от удовольствия, почти сразу слегка покраснев.
— Все... Совсем плохо? — упавшим голосом спросила Шакко, боясь даже взглянуть в сторону Лео.
— Конечно. Он попал в пару к тебе, это незавидная участь, зная твой характер, — закивала старейшина, довольно усмехнувшись, когда Шакко протестующе вскрикнула. — А что касается хвори, так дело поправимое, — высунув язычок, Куко стукнула себя кулачком по голове и шевельнула ушками, довольная проделкой.
— С таким не шутят! — обиженно заявила молоденькая кицунэ и снова села на колени.
— Со всем шутят, — отмахнулась старейшина и, обойдя лежащего парня так, чтобы оставаться лицом к Шакко, провела рукой по олимпийке, после чего расстегнула молнию. — Могуч и крепок, настоящий мужчина. Понятно, почему ты убиваешься, — ехидно заметила Куко, посматривая на внучку, и Шакко тут же залилась румянцем и отвернулась.
— Ничего подобного! Просто нехорошо, что мой ёриката в таком состоянии!
— О? Тогда ты не будешь против, если.., — поддев резинку спортивных штанов Лео, Куко медленно повела их вниз, неотрывно смотря за молоденькой лисичкой.
— Нет! Это обязательно? — торопливо спросила Шакко, все еще отвернувшись, но пытаясь украдкой смотреть боковым зрением, пока ее хвост неистово шелестел по татами.
— А что это ты занервничала? Ох, какой большой! Скольких я мужчин повидала, ни у одного такого большого не было! — восхищенно воскликнула Куко, и Шакко не выдержала:
— Пожалуйста, прекрати! Это все неправильно! — вскочив, лисичка сжала кулачки и все же решилась посмотреть, но старейшина рассматривала один из шрамов Лео.
— М-м? Похоже, нелегко ему когда-то пришлось, да и сейчас не лучше, — водя пальцем по обнаженному торсу парня, старейшина излучала серебристую энергию, и Шакко слышала, как с каждой секундой хрипы успокаиваются. — Кстати, когда ты собираешься рассказать, что он — не кицунэ-цуки? — будничным тоном спросила Куко, и лисичка обомлела, теряясь в своих смешанных эмоциях.
— Я...
— Они рано или поздно узнают, — пожав плечами, продолжила Куко. — Я слышала о твоей занятной истории, но чем она более странная, тем сильнее Бьякко будет сопротивляться, чтобы все вернуть, как прежде.
— Бабушка... Я скажу, но не сейчас. Пожалуйста, не выдавай нас! — поклонившись, девушка почувствовала, как ей по голове легонько стукнули пустой чашкой.
— Ой, я не буду говорить, разве ты видишь перед собой самую примерную из лисиц? — рассмеялась серебристая кицунэ, видя тревожный взгляд внучки.
— Куко... Ты ведь про тетю, да?
— А как же, — закивав, старейшина вздохнула и мечтательно посмотрела в сторону водопада. — Пусть Ками и изгнали, она все еще моя доченька.
Шакко закусила губу и, не сразу решившись спросить, нашла поддержку в своем хвостике, который бережно стиснула в руке.
— Почему не ты... В Академии...
— Я нужна Инари-сама здесь. Не все в мире от нас зависит, но многое, — ласково ответила Куко, медленно застегнув олимпийку Лео и, обойдя постель, подошла к внучке, села рядом и прижала ее к себе. — Жить будет. Так что же, он тебе правда нравится?
— Я не знаю, — смутившись, ответила Шакко, отведя взгляд. — Я благодарна ему, и еще он поддерживает... Хотя мы слишком мало знакомы, я...
— Растеряна? — подсказала Куко.
— Хай! А еще... Еще, — покраснев так сильно, что ей стало слишком жарко, лисичка не сразу решилась продолжить. Больше всего ей сейчас хотелось разбежаться и прыгнуть головой в снег. — Мне кажется, что я... Беременна, — добавила девушка еле слышно.
Куко молча открыла и закрыла рот, после чего плюхнулась задницей на пяточки, чуть в итоге не улегшись на обилие своих шелестящих хвостиков.
— Когда только... Что за молодежь сейчас! — строго сказала старейшина. — А ну!
— Я его поцеловала! Другого выхода не было, чтобы передать хоси-но-тама [37], я боялась, что выроню, если возьму в руку, а он... А я.., — зажмурившись, Шакко прижала ушки к голове и обняла хвостик, согнувшись.
— И все? — перебила поток мыслей резким вопросом Куко, и девушка запнулась, ответив нерешительно:
— И все.
Хмыкнув раз, второй, Куко не удержалась и от сдерживаемого смеха даже хрюкнула, но потом поспешила прижать к себе возмущенную и смущенную внучку и по-доброму произнесла: