Девятнадцать минут
Шрифт:
– Откуда ты знаешь?
Он не знал этого наверняка. Но что еще ему оставалось говорить?
– У меня срывает крышу в тесных пространствах, – сказала Джози. – Я не выдержу.
– У тебя клаустрофобия? – Он удивился, что не знал этого раньше. Но с другой стороны, откуда ему было знать? В последние шесть лет он не занимал в ее жизни много места.
– Кажется, меня сейчас стошнит, – простонала Джози.
– Черт, – сказал Питер. – Не надо. Просто закрой глаза, тогда ты даже не будешь знать, что находишься в лифте.
Джози закрыла
– Держись.
Питер убрал ее костыли, и теперь она балансировала, стоя на одной ноге. Держа ее за руки, он помог ей опуститься на пол, выпрямив больную ногу.
– Где ты ее повредила? – спросил он, кивая на гипс.
– Поскользнулась.
Она начала плакать и хватать ртом воздух. «Гипервентиляция», – догадался Питер, хотя встречал это слово только в книгаx, a не в жизни. Кажется, нужно дышать в бумажный пакет. Питер обшарил глазами лифт, ища что-нибудь подходящее. На подставке видеомагнитофона был пластиковый пакет с какими-то бумагами, но почему-то идея надеть его на голову не казалась гениальной.
– Хорошо, – сказал он, пытаясь что-то придумать, – давай займемся чем-то, чтобы отвлечь твой мозг от того, где ты находишься.
– Например?
– Может, давай поиграем в игру, – предложил Питер и вспомнил голос Курта из гей-клуба, приносящий эти же слова. Он потряс головой, прогоняя наваждение. – В города?
Джози подумала.
– Камень, ножницы, бумага?
После шести раундов игры и часа географии Питеру захотелось пить. Еще ему нужно было в туалет, и это его очень беспокоило, потому что он не был уверен, что выдержит до утра, а писать в присутствии Джози было абсолютно недопустимым. Джози притихла, но, по крайней мере, уже не дрожала. Он подумал, что она, наверное, уснула.
И тут услышал ее голос.
– Вопрос или желание, – предложила она.
Питер повернулся к ней.
– Вопрос.
– Ты меня ненавидишь?
Он опустил голову.
– Иногда.
– Я тебя понимаю.
– Вопрос или желание?
– Вопрос, – сказала Джози.
– Ты меня ненавидишь?
– Нет.
– Тогда почему, – спросил Питер, – ты ведешь себя так, словно ненавидишь?
Она покачала головой.
– Я должна вести себя так, чтобы соответствовать ожиданиям людей. Это часть… всего. Если я не… – Она ковыряла резиновую ручку своего костыля. – Это сложно. Ты не поймешь.
– Вопрос или желание? – спросил Питер.
Джози улыбнулась.
– Желание.
– Лизни подошву своей ноги.
Она рассмеялась.
– Я не могу даже ходить на подошве своей ноги, – сказала она, но наклонилась, сняла тапочку и выставила язык.
– Вопрос или желание?
– Вопрос.
– Трусишка, – сказала Джози. – Ты когда-нибудь был влюблен?
Питер посмотрел на Джози и вспомнил, как однажды они привязали записку со своими адресами к шарику с гелием и отпустили его в небо на заднем дворе своего дома в полной уверенности, что он долетит до Марса. А
– Да, – ответил он. – Мне так кажется.
Ее глаза расширились.
– В кого?
– Этого не было в вопросе. Вопрос или желание?
– Вопрос, – сказала Джози.
– Когда ты в последний раз солгала?
Улыбка на лице Джози погасла.
– Когда сказала тебе, что поскользнулась. Мы с Мэттом поссорились, и он меня ударил.
– Он тебя ударил?
– Ну, не совсем так… Я сказала то, чего не следовало говорить, а когда он… ну, я потеряла равновесие и подвернула ногу.
– Джози…
Она опустила голову.
– Этого никто не знает. И ты не расскажешь, правда.
– Не расскажу. – Питер помолчал. – Почему ты сама никому не рассказала?
– Этого не было в вопросе, – ответила она, передразнивая его.
– Я задаю второй вопрос.
– Тогда я выбираю желание.
Питер сжал руки в кулаки.
– Поцелуй меня, – сказал он.
Она медленно наклонилась к нему, пока ее лицо не оказалось слишком близко, чтобы сфокусировать на нем взгляд. Ее волосы упали Питеру на плечи, словно занавес, а глаза закрылись. От нее пахло осенью – яблочным сидром, косыми солнечными лучами и первыми заморозками. Он почувствовал, как его сердце забилось, пойманное в его собственном теле.
Губы Джози остановились у самого уголка его рта, почти на щеке, а не на губах.
– Я так рада, что не застряла здесь одна, – застенчиво сказала Джози, и он ощутил вкус этих слов, сладкий, как ее мятное дыхание.
Питер опустил глаза и взмолился, чтобы Джози не заметила его эрекции. Он заулыбался так широко, что стало больно. Дело не в том, что ему вообще не нравились девушки, а в том, что нравилась только одна.
И в этот момент в металлическую дверь постучали.
– Есть тут кто-нибудь?
– Да! – закричала Джози, пытаясь встать на своих костылях. – Помогите!
Послышался грохот и удары молотка, скрежет лома между створками. Дверь распахнулась, и Джози быстро выбралась из лифта. Рядом с вахтером ее ждал Мэтт Ройстон.
– Я забеспокоился, когда ты не вернулась домой, – сказал он и обнял Джози.
«Но ты ведь ее ударил», – подумал Питер, а потом вспомнил, что дал Джози обещание. Он слышал, как она вскрикнула от удивления, когда Мэтт притянул ее к себе, поддерживая так, чтобы ей не нужно было опираться на костыли.
Питер отвез ноутбук и проектор обратно в библиотеку и закрыл видеокласс. Он решил, что первым делом необходимо вытереть круг у портрета Джози в школьном альбоме и удалить ее описание из списка злодеев в его видеоигре.
Он размышлял, как это удобнее сделать с точки зрения программирования, когда добрался до дома. Питер не сразу понял, что что-то было Не так – в доме не горел свет, хотя машины были на месте.
– Эй! – крикнул он, заглядывая в гостиную, столовую, в кухню. – Есть кто-нибудь дома?