Девятый Будда
Шрифт:
— Я майор Симон Уинтерпоул из британской военной разведки. Вы, возможно, помните, генерал, что мы встречались чуть больше года назад, когда ябыл у вас в Даурии. Я тогда прибыл с официальной миссией к атаману Семенову. Мы оказывали содействие вашим людям в нашей совместной борьбе против большевиков.
— Вы должны извинить меня, майор, но я вас не помню. Жизнь в Даурии была очень напряженной. Ежедневно я встречался с десятками людей. С представителями нескольких иностранных держав. А теперь вы, может быть, объясните мне, что делает
— Но я отправил вам телеграмму почти две недели назад. Вы должны были знать о моем появлении.
Унгерн покачал головой.
— Нет, сэр, я не получал никакой телеграммы ни от вас, ни от кого-либо другого, кто был бы связан с британской военной разведкой.
Он опустил руку в карман и вынул серебряный портсигар. Фамильная монограмма сильно стерлась. Наверное, это было к лучшему: он подумал, что у него определенно не будет детей.
— Я понимаю. — Уинтерпоул задумался о том, правильно ли сделал, придя непосредственно к Унгерну.
— Итак? Я жду вашего объяснения. Я занятой человек, майор. Все, что я знаю о вас сейчас: что вы шпион, и признались в этом, и в течение неустановленного количества времени действовали в районе, находящемся в моей юрисдикции, — говорит не в вашу пользу. Мне кажется, что вам надо кое-что объяснить мне.
— Уверяю вас, генерал, что я приехал сюда не с разведывательным заданием. Я занимаю в военной разведке чисто административный пост.
Унгерн выдохнул длинную, напоминающую змею, струю серого ароматного дыма.
— Что означает, что вы поручаете другим выполнять за вас грязную работу.
— Что означает, что я наделен полномочиями вступать в переговоры с представителями иностранных держав. Что означает, что я прибыл в Монголию с единственной целью — предложить вам финансовую и военную помощь от имени Британской империи.
Генерал немного приподнял бровь.
— На самом деле? Я так понял, что у вас есть с собой бумаги, подтверждающие ваши полномочия?
— Естественно. — Уинтерпоул полез в карман пиджака.
— В данный момент они не требуются, майор. А теперь я хотел бы знать, почему ваш визит проходит в столь странной манере. Я уверен, что вы знаете, насколько это далеко от нормальной процедуры.
Уинтерпоул изобразил на лице нечто походившее на улыбку — по крайней мере, ему хотелось в это верить.
— Я пришел сюда этим вечером, чтобы принести вам информацию. Информацию, которая, как я думаю, важна для вас. Она касается мальчика. Точнее, двух мальчиков.
Он увидел, что попал в точку. Деланное самообладание Унгерна явно изменило ему. Он вздрогнул, словно англичанин поднял руку, собираясь ударить его.
— Продолжайте, — произнес он. Дрожащей рукой он затушил сигарету и тут же зажег другую.
— Я знаю, где вы можете найти двух мальчиков... если будете действовать быстро. Я могу отвести вас туда прямо сейчас. Если вам повезет, вы также
Унгерн задержал дыхание. Если англичанин говорит правду...
— А вы, — спросил он, — что вы хотите в обмен на эту информацию?
— Ваше сотрудничество. В обмен на военную и финансовую помощь. Великобритания признает вас или того, кого вы назначите главой Монголии. Мы хотим, чтобы вы утвердились здесь, на границе с Россией, и были готовы вернуться и забрать то, что принадлежит вам, — когда придет время.
— Где мальчики?
— В Та-Кхуре. Их держат на огороженной территории через две улицы от храма Токчин. Там стоит большая юрта, кажется, монголы называют ее кхана. И за ней есть летний домик.
Унгерн посмотрел мимо Уинтерпоула.
— Вы знаете это место, Сепайлов?
— Да, ваше превосходительство. Мы следим за этим местом вот уже несколько дней. Так что звучит весьма правдоподобно.
— Хорошо. Направьте туда отряд людей прямо сейчас. Они должны по возможности взять всех живыми, кроме двух мальчиков. Пусть их расстреляют на месте, без раздумий. Лучше послать на это дело русских.
— Хорошо, ваше превосходительство. Я немедленно распоряжусь. — Он отдал честь и повернулся, чтобы идти.
— Полковник!
Сепайлов снова повернулся.
— Прежде чем вы уйдете, выведите этого человека на улицу и застрелите. Если у вас есть время, сделайте это лично.
Уинтерпоул поперхнулся, но потом выпрямился во весь рост.
— Могу я узнать, что это должно значить? Я представляю правительство Его Величества. Я пользуюсь дипломатической неприкосновенностью. Вы ведете себя неподобающим образом, генерал.
Унгерн встал и перегнулся через стол. Уинтерпоул замолчал. Он присоединился к своей стеклянной армии, и узнал, что внутри так же хрупок и пошл, как и они. Когда стекло ломается, оно разбивается вдребезги, а не расщепляется, как дерево.
— Вы не дипломат, майор. Вы, по вашему собственному признанию, агент разведки. Не мне судить, шпион ли вы, или руководите шпионами. Моей задачей здесь является уничтожение трех групп: большевиков, евреев и иностранных агентов.
— Бога ради, генерал. Мы на одной стороне!
— Уже нет, — ответил Унгерн.
— Что значит «уже нет»?
— То, что я сказал. Ваше правительство только что подписало торговое соглашение с Советами — в марте. Конечно же, вы не можете утверждать, что не знали об этом.
— Уверяю вас, что я...
— Ваш мистер Ллойд Джордж подписал соглашение вместе с советским представителем Красиным шестнадцатого марта. Русское торговое представительство уже официально открыто в Лондоне на правах постоянного представительства. Следующим шагом будет дипломатическое признание. Вы хотите сказать, что не знаете об этом?