Девятый Будда
Шрифт:
— Уйти? — спросила она дрожащим голосом. — Куда я могу уйти? Здесь мой дом. Больше мне идти некуда. Некуда.
— Неважно, куда ты пойдешь, — продолжал он. — Главное, чтобы ты ушла отсюда.
Она посмотрела на него пустыми глазами.
— Важно, — произнесла она почти неслышно.
— Оставьте ее, Уайлэм. Она все понимает лучше, чем вы когда-либо поймете.
Карпентер встал со своего места перед камином. Он подошел к девушке и одной рукой обнял ее за плечи. Они вместе пошли к двери, миссионер и его подопечная,
Карпентер открыл дверь, сказал что-то напоследок и выпустил ее из комнаты. Он посмотрел, как она пошла по узкому коридору, а затем закрыл дверь и повернулся к Кристоферу.
— Скажите мне, мистер Уайлэм, вы верите в Бога? — спросил он.
Вопрос показался Кристоферу странным и неуместным.
— Не понимаю, при чем здесь Бог, — ответил он. — Я уже говорил вам, что пришел сюда не для того, чтобы дискутировать о теологии.
— О, мистер Уайлэм, разве вы не видите? Все в конечном итоге сводится к теологии. Все возвращается к Богу. Разве может быть по-другому? Но если вы сами неверующий, вам сложно это понять.
— Я здесь не для того, чтобы что-то понять. Я здесь для того, чтобы найти своего сына. Он был в этом приюте. И возможно, что он все еще здесь.
Карпентер вернулся к своему месту у камина и снова сел. Он выглядел усталым и несчастным.
— Что заставляет вас думать, что он был здесь? — поинтересовался он.
— Я нашел его инициалы на стене за шкафом в палате для больных. Так что давайте прекратим играть в игры. Этим утром был убит Мартин Кормак, потому что у него была информация о вас и вашей деятельности. Пока у меня не будет доказательств обратного, я буду считать вас виновным в его смерти.
Миссионер был неподдельно шокирован.
— Кормак? Мертв? Что вы имеете в виду? Я ничего не знаю ни о каком убийстве.
Кристофер все объяснил. Кровь постепенно отхлынула от лица миссионера, выражение ужаса становилось все более отчетливым.
— Клянусь, что ничего не знаю об этом, — невнятно пробормотал он. — Клянусь вам. Да, я знаю о вашем сыне. Да, я знаю о монахе Цевонге. Но не об этом. Клянусь, что я здесь ни при чем. Вы должны поверить мне.
— Расскажите о моем сыне. Где он?
Карпентер отвернулся.
— Здесь его нет. Но вы правы: он здесь был. Но вот уже неделю его здесь нет.
— С кем он? Куда они увели его?
— Его забрал Мишиг, монгольский агент. Они ушли в Тибет. Думаю, что он планировал пройти через перевал Себу-Ла.
— Куда они направляются?
Карпентер покачал головой. Он посмотрел прямо в глаза Кристофера.
— Я не знаю, — ответил он. — Все, что я знаю, это то, что они направлялись в Тибет.
— В монастырь Дорже-Ла? Это их место назначения?
Миссионер казался взволнованным. Он яростно затряс головой.
— Я не знаю, о чем вы говорите. Я никогда не слышал о Дорже-Ла.
— Вы отправили туда несколько
Карпентер глубоко вздохнул. Его трясло.
— Вы много знаете, мистер Уайлэм. Кто вы? Что вам нужно? Почему вашему сыну придается такое большое значение?
— Я думал, что вы мне об этом расскажете.
— Я только держал его здесь, пока они не подготовились к путешествию. Мишиг мне ничего не говорил. И Цевонг мне ничего не говорил. Вы должны поверить мне!
— Где находится Дорже-Ла?
— Я не знаю!
— Кто такой Дорже Лама?
— Настоятель Дорже-Ла! Клянусь, это все, что я знаю.
Кристофер задумался. Что же все-таки знал Карпентер? Что он готов был сделать, кого был готов продать за незначительную помощь, незначительное финансирование?
— И вы ничего не знаете о смерти Мартина Кормака?
— Ничего! Клянусь вам.
— Они заплатили вам?
— Заплатили мне?
— За то, чтобы вы держали здесь Уильяма. Чтобы передать его Мишигу.
Миссионер покачал головой.
— Не деньгами. Обещаниями. Обещаниями поддержки. Послушайте, вы должны мыслить более широко. Мне надо выполнить важное дело, богоугодное дело. Есть души, которые надо спасти. Вы понимаете это? Они отправляются в ад, все эти миллионы людей, и у них нет Спасителя, который бы искупил их грехи. Я могу спасти их, я могу дать им рай. Разве вы не видите? Бог использует нас: вас, меня, моих сирот, вашего сына. Все мы лишь инструменты в его руках. Пути его неисповедимы. Если вы не понимаете этого, вы ничего не понимаете. То, что я делаю, я делаю во имя него, во имя его дела.
Кристофер протянул руку и схватил его. Подняв со стула, поставил на ноги.
— Вы продаете маленьких девочек во имя Господа? Вы продаете мальчиков, чтобы обратить язычников?
— Вы не понимаете!..
Кристофер оттолкнул его, и он плюхнулся обратно на стул.
— Они причинили ему вред? Молю Бога, чтобы они не причинили ему вреда. Ради вашего блага.
Шотландец яростно замотал головой в знак протеста.
— Нет! Он в безопасности, с ним все в порядке. Клянусь! Они не причинили ему вреда. Они не причинят ему вреда. Он им для чего-то нужен. Он нужен им живым и здоровым. Он важен для них. Поверьте мне, он в безопасности.
Кристофер не мог заставить себя еще раз дотронуться до этого человека. Он ничего не мог ему сказать, ничего такого, что воскресило бы Мартина Кормака или хоть немного приблизило бы к нему Уильяма.
— Когда у вас будет миссия в Лхасе, — произнес Кристофер, — помните, чего это стоило. Думайте об этом каждый день. Каждый раз, когда вы услышите доносящийся из соборов трубный глас, заглушающий ваши молитвы. И спрашивайте себя, стоило ли оно этого. Спрашивайте себя, стоит ли Бог столь многого.