Девятый
Шрифт:
Направился к оставленной внизу лошади, по пути прихватив из кучи щебня неожиданно увесистый булыжник. Черный, будто земли комок выглядит, а весит прилично. И следов ржавчины не заметно – видимо, не железная руда, хотя и не уверен.
Птиц, склонившись, подозрительно уставился на камень и как-то неуверенно зашипел. Ненормальная реакция…
– Что с тобой? Это ведь простой камень – не погань.
Зеленого не понять, конечно – он и на меня иной раз голос повышает, – но только сейчас ведет себя явно неадекватно. Может, мозги промочил? Хотя чего там мочить – клюв от затылка растет.
Поднял
– Винца бы сейчас горячего хлебнуть. Тоскливо здесь.
– Я тебе предлагал капюшон носить – так ты, дуралей, сам от него отказался. Так что скучай теперь под дождем, не жалуйся на жизнь. На-ка… Протянул попугаю первый камень – опять тихое шипение. Так, Зеленый реагирует именно на этот. Почему? Что не так?
Присев, положил камень на валун, расколол шишкой на обухе топора. Такая же черная масса, но на сколах пятнышки ржавчины проступили и какие-то зеленые вкрапления. Поднес к глазам, начал ковырять лезвием. Зеленый камешек легко раскололся на стопку пластинок. Выглядел он так, будто черная масса его пожирает, – или, наоборот, он ее. Что-то мне это напоминает… Блин, обучение последних месяцев было столь интенсивным, что в голове осталась каша из познаний в самых разных дисциплинах.
Странная растительность вокруг – то скудная, то неожиданно пышная; листья на ближайших кустах будто молью побитые – дырка на дырке, и пятна нездоровые; а попугай так и шипит на черный камень с включениями зеленой слюды. Зеленая слюда?!
Отбросил отколотый кусочек, будто это яд смертельный. Хотя, возможно, так оно и есть. Из-за все той же каши в голове не могу быть ни в чем уверенным, но вполне вероятно, что это очень нехорошая руда – похоже на те образцы, что мне показывали при обучении. Вариантов конструкции установки было множество – в зависимости от доступных материалов. Один из самых экзотических предусматривал использование металлического урана в сердечниках некоторых катушек. Все минералы урана в той или иной мере радиоактивны. Не знаю, насколько это опасно, но лучше сделаю отсюда ноги – о льготах для «чернобыльцев» я никогда не мечтал.
Снизу зацокали копыта: из зарослей выбрался отряд дозорных. Один, приветливо помахав рукой, доложил:
– Сэр страж, внизу, у ручья, жимолости видимо-невидимо. И крупная очень – я такую никогда не видел. Будто слива – как только на ветках держится. И сладкая-сладкая – нигде такой не бывает. Обязательно попробуйте – не пожалеете.
Нет уж, спасибо, – не хочется потом в темноте светиться синими огоньками. Отъехав от рудника, покосился на Зеленого:
– Так ты, получается, и радиацию чувствовать умеешь?
– Я такой – я красивый, – самовлюбленно ответил птиц.
– Счетчик Гейгера летучий…
Интересные дела… Попугай, возможно, недолюбливает радиацию – шипел на подозрительный камень, в котором я опознал урановую руду (хотя и не уверен – я шлакоблок от кирпича с трудом отличаю, а о рудах предпочитаю помалкивать). Еще он шипит на тварей (мягко сказано «шипит» – ревет скорее). Продолжим мысль: что, если его недовольство зиждется лишь на факте обнаружения альфа-частиц, бета-частиц и гамма-квантов? В принципе радиоактивность никогда не бывает нулевой –
Это что получается – погань тоже радиоактивна? Причем серьезно, раз он издалека ее засекает. Может такое быть? Да кто его знает – опять гадание на кофейной гуще… Неприятно, если так: свинцовых трусов у меня нет. Вспомнив, как отмывался от маслянистой крови тварей, вздрогнул – не исключено, что получил при этом неслабую дозу в рентгенах. Хотя, вероятнее всего, из пальца все высосал – мало ли на что попугай реагирует. Он вообще птица с огромными странностями… Да и я не специалист – ни по погани, ни по минералам урана. Изменения в растительности могут быть вызваны сотнями причин – допустим, заражением солями тяжелых металлов возле богатого рудного месторождения. Если уж откровенно, я знаю много чего, но ни в одной отрасли назвать себя специалистом не могу.
Хотя идея интересная, особенно если вспомнить то убежище – помесь склепа с промышленным объектом. Именно такое впечатление осталось. Уж не в атомный ли реактор я провалился тогда? Бред, конечно, но бред занимательный…
А цветные всполохи над бункером? Хотя, если там так фонило, что днем свечение видно было, то мы уже должны червей кормить…
А горные разработки встреченные? Отвалы толком не заросли, повсюду валяются куски неразложившейся на воздухе руды, ямы на вид вполне свежие – не осыпавшиеся. Может, они не столь древние, как все остальное, оставшееся после людей? И может, люди вообще ни при чем? Не железо здесь добывали, а уран?
Эдак я сейчас до термоядерной бомбы дофантазируюсь!.. Откуда местным феодалам было знать про радиацию и прочее? Они здесь железо добывали, а урановая руда в отвал шла, за ненадобностью – вот я ее и подобрал. ДО атомной эры ее использовали лишь для получения краски и солей радия… если не ошибаюсь. Краска здесь не очень-то нужна, радий тем более – значит, брали лишь то, что для стали годилось. Если рабочие и страдали от излучения, то никто не понимал, в чем дело: один умирал – на его место другого ставили.
Болезни – ерунда: никто в те времена не догадывался об их истинных причинах… Вроде логично, но все равно сомнения гложут… Пересадив упирающегося попугая на запястье, сурово погрозил пальцем:
– Сиди смирно и не возмущайся – мне надо тебя осмотреть подробнее. Слишком ты странный для обычной птицы – что-то с тобой явно не так. И говоришь всегда к месту, и запоминаешь все мгновенно, и на камни радиоактивные шипишь разъяренной коброй. Про погань и вовсе промолчу – очень остро реагируешь. Признайся – ты ведь не просто птиц?
– Я умный и восхитительно хорош собой, – весьма охотно ответил Зеленый.
– Нарцисс летающий… А ну! Не кусаться!
С трудом заставил раскрыть клюв – неблагодарное создание шипело, клекотало и угрожало отхватить палец. Клюв как клюв – массивный только. Понятно, почему Зеленого побаиваются: цапнуть таким можно хорошо. Язык жесткий; бедолаге, небось, нелегко с таким речевым аппаратом приходится. Насчет отсутствия мозга поторопился с выводами – пух на голове тонкий, и места для серого вещества оставлено предостаточно. Крылья, розовые чешуйчатые лапки с длинными кривыми когтями, длинный хвост с грязным кончиком.