Деяния святых Апостолов

Стотт Джон Р.

Более того, Евангелие Христовых Апостолов есть Евангелие Божьей свободной благодати, Его любви К грешнику, который не заслужил этой любви. Любовь Бога к нам проявлена в смерти Его Сына. Далее, это Евангелие вседостаточности Божьи благодати. Его не следует рассматривать в качестве дополнения к чему–либо еще (напр., иудаизму), или считать, что оно само нуждается в другом дополнении (напр., в обрезании). Такая позиция подрывает основы Евангелия. Именно в этом заблуждались иудействующие. Для них было недостаточно веры в Иисуса; они считали, что необходимо добавить обрезание и закон. Сегодня люди также пытаются включить в теологию спасения дела различного толка, возможно, филантропию или соблюдение религиозных обрядов, конкретную церемонию или свои ощущения и переживания. В любом случае, мы получаем Евангелие «Иисус плюс», что принижает завершенность того, что сделал для нас Христос. Нам нужно повторить вслед за Петром: «Мы веруем, что благодатию Господа Иисуса Христа спасемся, как и они» (11). Мы и они, иудеи и язычники, спасаемся одним путем, через одно и единственное апостольское Евангелие Божьей благодати.

б. Общение: вопрос христианской любви

Очень важно было оградить Евангелие от искажения, другое дело — сохранить церковь от раскола. Павел самым решительным образом отказался пойти на компромисс, когда речь зашла об «истине Евангельской» (Гал. 2:14). Он сопротивлялся иудействующим, открыто упрекал Петра и написал страстный призыв к Галатам (Напр.: Гал. 1:6–9; 3:1–5; 5:2–6). В то же время он стремился сохранить иудейско–языческое братство в одном Теле Христовом. Как же он мог объединить церковь, не идя на компромисс, или защитить чистоту и целостность Евангелия, не пожертвовав единством церкви? Его ответ поражает величием ума и сердца. Раз был твердо установлен теологический принцип, гласивший, что спасение давалось по одной лишь благодати и что обрезание не было обязательным, но могло быть исполнено по желанию, он был готов приспосабливать свои практические религиозные отправления в зависимости от обстоятельств. Он пошел на две значительные уступки, продиктованные необходимостью установить дружеские отношения со всеми верующими. Первое, он принял четыре вида воздержания, предложенные иудейскими лидерами для уверовавших из язычников, потому что Моисея повсюду читали и чтили, и такие ограничения для язычников должны были помочь иудейскому сознанию и облегчить общение между иудеями и бывшими язычниками. Во–вторых, он обрезал Тимофея (он, так яростно выступавший против обрезания), принимая в расчет иудеев, которые почувствовали бы себя оскорбленными, если бы он не сделал этого.

Некоторых комментаторов поражает явное несоответствие между несгибаемым Павлом, который восстал против обрезания, и гибким Павлом, который обрезал Тимофея, и они провозглашают несовместимость их обоих. По этой причине Ф. Бауэр писал: «Павел из Деяний явно иной человек, чем Павел из Посланий» [318] . Но дело в том, что расхождение можно видеть и в самом повествовании. Кроме того, политика Павла, отраженная в главах 15 и 16 Книги Деяний, находится в полном соответствии с его учением о дружелюбии и братолюбии.

318

Бауэр, «Павел» I, с. 11. См. также (противоположное мнение)'-У. У. Гаек, «Книга», с. 64–70.

Он призывал «сильных» христиан (или образованных) не смущать «немощных» (или людей с «немощной совестью»). Сильная вера, или чистая совесть, предоставляют нам свободу поведения, но мы должны ограничивать нашу свободу из любви к немощному (Напр.: Рим. 14 и 1 Кор. 8). И сам Павел, будучи свободным в своих действиях, с готовностью поработил себя ради других. Для тех, кто жил под законом, он был готов стать подзаконным, «чтобы приобрести подзаконных» (1 Кор. 9:19—20). То же самое он сделал, когда решил обрезать Тимофея и когда, несколько лет спустя, принял предложение Иакова в Иерусалиме очиститься согласно иудейским законам с соблюдением всего ритуала очищения (21:17–26).

Итак, мы можем сказать, что Иерусалимский собор обеспечил двойную победу — победу истины в утверждении Евангелия благодати и победу любви в утверждении братства (через гибкие уступки ради религиозной совести иудеев). Как сказал Лютер, Павел был силен в вере и мягок в любви. Итак, «во всем, что касается веры, мы должны быть несгибаемыми и твердыми, как алмаз, если это возможно; но что касается милосердия, мы должны быть мягкими и гибкими, как тростник или листок, колеблемый ветром, готовые ответить милосердием на все» [319] . Или, как сказал однажды Джон Ньютон на встрече в Эклектическом обществе в 1799 г., «Павел был гибким тростником в несущественном и железной колонной в принципиальном» [320] .

319

Мартин Лютер, «Комментарий к Посланию к Галатам», по лекциям, прочитанным в 1531 г. — Martin Luther, Commentary on the Epistle to the Galatians, based on lectures delivered in 1531 (James Clarke, 1953), p. 112.

320

«Мысли евангельских лидеров», Заметки о дискуссиях Эклектического общества, Лондон, 1798–1814 гг., ред. Джон X. Пратт. — The Thought of the Evangelical Leaders, Notes of the Discussions of the Ecletic Sosiety, London, during the years 1798–1814, ed. John H. Pratt (1856; reprinted by Banner of Truth Trust, 1978), p. 151.

16:6 — 17:15

12. Миссия в Македонии

Главным отличием второго миссионерского путешествия Павла, о котором Лука рассказывает в этих главах, является то, что впервые семена Благой вести были насажены в европейскую почву. Конечно, в те дни между «Азией» и «Европой» не было никакой демаркационной линии, и миссионеры, переплывая северную часть Эгейского моря, считали, что они переходят из одной провинции в другую, а не с одного континента на другой, поскольку оба берега Эгейского моря принадлежали Римской империи. И все же я согласен с Кэмпбеллом Морганом, который писал: «Павел не замысливал вторжения в Европу, но оно явно было замыслом Духа» [321] . Теперь же, оглядываясь в прошлое, зная, что Европа стала первым христианским континентом и до недавнего времени была главным плацдармом миссионерского движения для остального мира, мы видим, каким эпохальным событием явилось то путешествие Павла.

321

Морган, с. 287.

Через положенное время именно из Европы Евангелие разошлось по великим континентам Африки, Азии, Северной Америки, Латинской Америки и Океании, и даже «до края земли».

Павел и его спутники во время второго миссионерского путешествия планировали основать новые церкви в тех трех римских провинциях, куда они не попали во время первого путешествия. Тогда они все свое внимание сосредоточили на Кипре и Галатии; во время второго путешествия они дошли до Македонии и Ахаии, провинций северной и южной Греции, и лишь коснулись провинции дсии, посетив Эфес и пообещав вернуться в следующий раз. Более того, каждый раз миссионеры в свой маршрут включали столичный город — Фессалонику, столицу Македонии, Коринф — столицу Ахаии и Эфес — Асийскую столицу. Затем Павел напишет свои Послания всем столичным церквам, а именно, фессалоникийцам, коринфянам и эфесянам. В этой главе мы вместе с Павлом посетим Македонию и навестим три главных города этой провинции — Филиппы, Фессалонику и Верию.

Как же миссионеры добрались до Европы? Павел вышел из Сирийской Антиохии, вновь преданный церковью благодати Божьей, не столько для того, чтобы насадить новые церкви, сколько укрепить и поддержать те, что были основаны несколько лет ранее, во время первой экспедиции. Глагол «посетим» в 15:36 (episkeptomai) тесно связан со словом episkope, «пасторский надзор», и употребляется в отношении посещения больного (Мф. 25:36,43), заботы о вдовах и сиротах [322] . Павел был не только миссионером–первопроходцем; он хотел видеть, что церкви и верующие возрастают и утверждаются в вере. Поэтому он со своими спутниками вначале задержался в Дервии и Листре, затем в Иконии и Писидийской Антиохии, о чем, видимо, говорит Лука, упоминая Фригию и Галатийскую страну, то есть «Фригийский регион провинции Галатия» [323] . Весьма поучительно наблюдать, как Бог вел их в определении маршрута их путешествия.

322

Иак. 1:27, «призирать сирот и вдов в их скорбях».

323

Рамсей, «Святой Павел», с. 194,196. Ср.: «Церковь», с. 93.

Прошедши через Фригию и Галатийскую страну, они не были допущены Духом Святым проповедывать слово в Асии. 7 Дошедши до Мисии, предпринимали идти в Вифинию; но Дух не допустил их. 8 Миновавши же Мисию, сошли они в Троаду 9 И было ночью видение Павлу: предстал некий муж. Македонянин, прося его и говоря: приди в Македонию и помоги нам. 10 После сего видения, тотчас мы положили отправиться в Македонию, заключая, что призывал нас Господь благовествовать там.

Писидийская Антиохия, центр Фригийского региона, был расположен очень близко к границе провинции Асия. Поэтому естественно, что взоры наших миссионеров устремились в направлении на юго–запад по дороге Себаста {Via Sebaste), которая вела в Колоссы (на расстоянии около 150 миль), а затем к побережью Эфеса (еще дальше на то же расстояние). Собственно, они уже прошли, по–видимому, какой–то отрезок пути по этой дороге, но каким–то неизвестным для нас образом они не были допущены Духом Святым проповедывать слово в Асии (6). Путь на юго–запад был закрыт, и тогда они повернули на север, дошедши до границ Мисии, которая являлась не римским административным регионом, а была старым названием большой части северо–западной возвышенности Малой Азии. Здесь они попытались пройти дальше на север и войти в Вифинию, провинцию, расположенную на южном берегу Черного моря, а также в такие города, как Никея и Никомедия. Но опять, каким–то образом, о чем нам Лука не говорит, Дух не допустил их (7). Позже Петр писал христианской диаспоре в этих районах, включая Асию и Вифинию (1 Пет. 1:1), что Павел не был допущен благовествовать там, чтобы оставить этот район для Петра. Мы можем только догадываться, каким именно образом Святой Дух выполнял Свою предупредительную работу в этих двух случаях.

Может быть, Он давал миссионерам глубокое, внутреннее убеждение или проявлял Свою волю через какие–то внешние обстоятельства, например, в виде болезни, оппозиции со стороны иудеев или официального запрета, а может, через предсказание христианского пророка, возможно, через самого Силу (15:32). Так или иначе, придя с востока, миссионеры обнаружили, что юго–западные и северные дороги для них закрыты. Тогда они отправились по единственной оставшейся северо–западной дороге. Так, они прошли «через Мисию» (ИБ), или миновавши же Мисию, что означает либо то, что они не останавливались там, чтобы благовествовать [324] , либо то, что они «обошли ее кругом» (НАБ), потому что главных дорог через ее территорию прямо к побережью не было [325] . Наконец они прибыли в порт на Эгейском море, в Троаду (8), недалеко от Геллеспонта, который мы называем Дарданеллы. Они прошли долгий путь, фактически весь путь от юго–восточной до северо–западной оконечности Малой Азии удивительным кружным путем. Миссионеры, должно быть, находились в состоянии крайнего недоумения, пытаясь понять, в чем заключался замысел и план Божий, поскольку до сих пор они никуда не пришли. И только здесь они получили ответ на свой вопрос.

324

Рамсей, «Святой Павел», с. 195,197.

325

См. примечание Пола Бауера к Деяниям 16:8, озаглавленное «Путь Павла через Мисию» в «Журнале теологических исследований». — Paul Bowers, 'Paul's Route through Misya* in The Journal of Theological Studies, \fol. XXX, Part 2, 1979, p. 507–511.