Дейр
Шрифт:
К счастью, почва у основания Дерева не походила на болото. Путешественники сошли с ветви, по которой бежал поток, и ступили на сухую твердую землю. Разбили лагерь. Улисс изучил равнину, покрытую буро-зеленой травой и видневшимися вдали деревьями. Там бродили стада лошадей, антилоп, буйволов, жирафоподобных существ, которые, как он думал, произошли от лошади, слоноподобные животные, похожие на тапиров, громадные, толстоногие кролики и голубые, с изогнутыми клыками длинноногие свиньи. Водились и хищники: гепардоподобные леопарды, мохнатые львы.
Этой ночью отряд двинулся прочь от Дерева. Они не ушли далеко, потому что охота заняла много времени. На рассвете разожгли костер в рощице акаций и поджарили мясо. Потом уснули в тени деревьев, выставив часовых.
На третий день достигли горной гряды. Глика не пришлось принуждать пытками. Он добровольно сообщил необходимую информацию, и отряд двигался вдоль гор еще два дня, пока не вышел к ущелью. Два дня они перебирались через горы. Как-то вечером обогнули склон горы, и там, в закатном сиянии, перед ними предстало море.
Потом солнце зашло, небо почернело. Сам не зная почему, Улисс чувствовал себя счастливым. Возможно, горы заслонили от него облик Дерева, а ночь уберегла от воспоминаний о Земле и времени, когда он родился. Не страшно, что звезды образуют необычные созвездия: он мог забыть или перепутать. Наверное, он сможет забыть и Луну, слишком большую и синюю.
Они поднялись на рассвете, позавтракали и начали спускаться по склону горы. К вечеру достигли ее подножия и следующим утром двинулись по гладкой равнине к морю. Вначале пробирались густым лесом, на второй день вышли к полям, домам и заборам.
Дома были квадратные, некоторые двухэтажные, сооруженные из бревен, а иногда из гранитных блоков, грубо обработанных и скрепленных известкой. Сараи были каменными и деревянными. Улисс обошел их и обнаружил, что они все пустые, в некоторых поселились дикие звери. В домах было множество деревянных и каменных статуй, нашел он несколько картин, примитивных, но с человеческими фигурами. Художник, вероятно, был человеком. Улисс подумал все-таки “вероятно”.
Потому что не нашел ни одного человека — ни живого, ни мертвого, ни даже человеческих костей.
Иногда он проходил мимо сожженных домов и сараев. Что за этим стояло — несчастный случай или война? Ни людей, ни скотины. Домашних животных, как видно, сожрали дикие звери.
— Что здесь произошло? — спросил он Глика.
Глик взглянул на него, пожал костлявыми плечами и распростер крылья, насколько позволяла веревка.
— Не знаю, Повелитель. Последний раз я приходил сюда шесть лет назад. Тогда тут жили врумау. Возможно, мы выясним, что случилось, когда войдем в главную деревню. Если бы мне разрешили полететь вперед…
Он наклонил голову и кисло улыбнулся. Конечно, он не мог всерьез на это надеяться, и Улисс даже не потрудился ответить. А вот и кладбище: Улисс остановил колонну. Он побродил между могилами, изучая памятники: толстые бревна, вырезанные из красного дерева, увенчанные черепами птиц и животных. Ничего другого на могилах не было, а Глик и Кукс понятия не имели, что эти черепа означают.
Колонна продолжала свой марш по узкой грунтовой дороге. Теперь фермы попадались чаще, но все пустые.
— Судя по всему, их покинули год, от силы два назад, — решил Улисс.
Глик сообщил, что врумау были единственными человеческими созданиями, за исключением рабов нешгаев, конечно. Собственно, врумау могли произойти от беглых нешгайских рабов. Но, с другой стороны, нешгаи добывали себе рабов, нападая на врумау. У людей было три поселения с пятью тысячами горожан в каждом, остальные жили на фермах или охотились. Они вели некоторую торговлю с дулуликами и аузадурами. Последние, согласно Глику, жили в море, а не на побережье, и были своего рода дельфинокентаврами. Больше Глик не мог сказать ничего.
Да, Улисс знал об этом мире еще меньше, чем когда открыл глаза в горящем замке вуфеа. Ладно, неважно. Существовало великое множество разумных существ, большинство из которых невозможно объяснить теорией эволюции. Но здесь были люди, и они внезапно исчезли самым невероятным образом. Все эти дни он жил надеждой увидеть вновь человеческое лицо, прикоснуться к человеческой коже. А они ушли.
Грунтовая дорога прошла через всю страну и вывела их к каменному селению на берегу моря. Это была бухта со множеством вытащенных на берег судов — от маленьких лодок до кораблей викингов. Очевидно, буря порвала якорные цепи и выкинула их на отмель.
Казалось, жители деревни неожиданно решили оставить дневную трапезу и уйти. Около четверти домов было сожжено начисто, но это могло случиться и от небрежности кухарки.
И только одно портило картину: высокий деревянный столб на главной площади. Его вершину венчала деревянная голова — лысая, с огромными веерообразными ушами, длинным змееподобным носом и открытым ртом, из которого торчали слоновьи бивни четырех футов длиной. Голова была темно-серого цвета.
— Нешгаи! — воскликнул Глик. — Это голова нешгая. Они оставили ее как памятник победителю.
— Если они захватили деревню штурмом, где следы борьбы? — упросил Улисс. — И куда делись скелеты?
— Наверное, их убрали нешгаи, — ответил Глик. — Всех нешгаев воронят в одном священном месте.
— Как долго здесь жили врумау? — спросил Улисс.
— Поколений двадцать, — ответил Глик.
— Около четырехсот лет, — быстро подсчитал Улисс.
“Почему я не очнулся на сотню лет раньше? — подумал он. — ’Тогда нашел бы свой собственный вид, женился, завел детей”.