Дейра
Шрифт:
День стоял ясный, и солнышко пригревало уже не вовсе по-зимнему. Нежный ветерок сносил клубы дыма к востоку, очищая кругозор - с холма бывший город открывался, как на ладони.
Джек задумался: когда же удастся прознать что-нибудь о судьбе родных? Вроде бы теперь самое время побеспокоить Чаксвилли напоминанием. Прежде, когда у них сутками не случалось и минуты продыху, такая попытка была бы заведомо обречена на провал. Теперь же - другое дело...
Он отчеканил несколько шагов, отделявших от командира.
Замер. И ахнул.
– Что случилось, дружище?
– обернулся Чаксвилли.
– Что это ты вдруг так побледнел и вылупился, как...
И осекся.
Задохнувшись, Чаксвилли и сам на глазах утратил весь свой лоск и весь социнианскйй загар. И что было сил хлопнул полковничьей шапкой оземь. Бесконечная череда самых страшных проклятий, исторгшихся из его уст, незаметно перешла в слезы, простые человеческие слезы, настоящие ручьи слез - суровый полковник и безжалостный агент рыдал, точно оставленный без десерта младенец:
– Опоздали! Все-таки опоздали! Господи, начать бы на каких-то полвека раньше...
Голубое чрево небес разродилось поблескивающим темным сфероидом. Опускаясь, он стремительно вырастал в размерах, пока не завис прямо над догорающим городом во всей кра,се - сверкающий темный шар колоссальных размеров. Из лагеря у подножия холма донеслись крики ужаса. Солдаты, маленькие сверху, точно мурашки, брызнули по углам палаточного городка. Несколько боевых машин, отчаянно сигналя, рванули подальше от таких таинственных дел.
– Господи!
– простонал Чаксвилли.
– Когда победа была уже в наших руках! В день величайшего триумфа... Такое!!!
– Что арране теперь предпримут, как вы полагаете, сэр?
– потерянно спросил Кейдж.
– Да все что заблагорассудится! Разве в состоянии мы им помешать?
Джека коснулась волна всеобщей паники - слишком уж наслушался он с самого детства грозных пророчеств, слишком часто попадались на глаза соответствующие картинки и скульптуры:
– Не пора ли убираться отсюда, сэр? Дорога в Тхраракию пока никому не заказана...
Чаксвилли заметно взял себя в руки:
– Нет, парень, рано еще нам сдаваться. Разве похоже это на начало вторжения?
– В голосе полковника зазвенела надежда.
– Может, всего лишь предварительная разведка? Может, им предстоит сперва вернуться домой, доложить об увиденном? О Господи! Сделай так, чтобы у нас остался наш последний шанс! Дай нам время!
Корабль бесшумно скользнул массивной тушей к подножию холма, завис на время над ровной пустошью и аккуратно приземлился, глубоко взрыв промерзший грунт выступившими из корпуса опорами.
Потянулись томительные минуты ожидания. Офицеры не сводили с корабля глаз. Наконец в борту судна обозначился широкий люк, сверкающий овал повернулся вокруг горизонтальной оси и лег на землю трапом. Джек, не в силах уже унять дрожь в коленях, затаил дыхание. С чего начнут свое пребывание на Дейре четвероногие монстры? Побродят для разминки ног по окрестностям? Или сразу кинутся отлавливать попавшихся на глаза человечков?
Из темного провала люка выступило первое существо. И было оно человеком.
– Это не арране!
– возопил Чаксвилли.
– И даже не эгзви - те должны быть крупнее! Неужто рабов прислали?
Несколько затаившихся в лощине отважных солдатиков, с высоты холма точно игрушечных, стали подкрадываться к месту посадки.
– За баранку, Джек!
– рявкнул Чаксвилли.
– Мы должны их опередить!
Плохо соображая, что делает и чем рискует, Джек с трудом вписывался в сумасшедшие повороты ведущего к подножию серпантина. Наконец экипаж с почти животным визгом занесло в нескольких шагах от трапа.
Сомнений не оставалось - перед ними люди. За исключением одного темнокожего с густыми черными кудряшками, все остальные разительно напоминали дионисийцев. Правда, еще у двоих был чуть раскосый разрез глаз. Мерцающая одежда на каждом выглядела как отлитая одним куском, да и сидела как влитая. Грудь пришельцев украшала одна и та же эмблема.
Каждый держал в руках неведомое оружие или нечто весьма с ним схожее.
Лидер группы обратился с речью к ближайшему социнианскому солдату - тот растерянно захлопал глазами. Чаксвилли тут же протолкался вперед, но и его попытка найти с гостями общий язык к успеху не привела.
Лидер обратился за помощью к одному из своих коллег - очевидно, толмачу. Тот определенно устроил хозяевам краткий пробег по доброй дюжине известных ему наречий - и снова безуспешно. Темнокожий о чем-то заспорил с одним из раскосых.
Джеку бросились в глаза знакомые очертания на шее одного из гостей полуприкрытое воротником комбинезона, там висело распятие, .Распятие! Он сперва даже своим глазам не поверил. А вдруг символ креста универсален для всей Вселенной?
– мелькнула следующая мысль... А, была не была, где наша не пропадала! И Джек громко и внятно произнес первые фразы из "Pater Nostrum". Тут же трое пришельцев уставились на него, как на ожившую мумию. Первым опомнился человек с крестом - он продолжил молитву с места, где закончил Джек. Произношение было весьма необычным, но вполне разборчивым. Джек судил в основном понаслышке - кроме нескольких расхожих молитв да двух-трех крылатых фраз, больше он по-латыни не разумел ни слова. И как только пришелец с крестом попытался завести разговор, сразу попал впросак.
Мигом разобравшись в ситуации, Чаксвилли срочно отправил в штаб нарочного за ближайшим священником. Пауза затянулась, лишь через час к трапу приволокли насмерть перепуганного дионисийского епископа Пассоса, духовника королевы. Поняв, чего от него ждут, он тут же успокоился. А тот факт, что пришельцы - христиане, вообще произвел на святого отца магическое впечатление. Вскоре он уже оживленно обменивался репликами с пришельцем обладателем креста. Волейневолей Чаксвилли назначил дионисийского пленника официальным штабным переводчиком.