Действительность. Том 3
Шрифт:
На бесконечной лестнице градаций и отношений грубых и тонких, инертных и агрессивных форм материи, где могут быть лишь относительные определения и условные критерии, наш разум берёт в поле своего зрения определённый участок этой трансцендентно бесконечной «лестницы», определённый самой его природой, и строит все соотношения и целокупности на фундаменте этого участка.
Взаимоотношение относительно грубых форм и относительно тонких, олицетворяет архаику борьбы, – противостояния, как квинтэссенции действительного бытия. Где по большому счёту всё определяется изначальным и необходимым хаосом, неким беспорядочным и случайным в своей сути, природным фундаментом. Порядок возникает апостериори, после того как этот фундамент превращается в явление, то есть оценивается неким оценочным органом, – разумом, в котором уже сложилась и существует своя определённая палеосистема. Эта система, организовавшись внутри себя в некое паритетное отношение и взаимодействие своих внутренних
«Абсолютный хаос мира» обеспечивает этому миру вечность. Ибо порядок, как таковой, в какой области бытия он бы не имел места, всегда имеет начало и конец, как некие полюса бытия собственной действительности. И он может быть только в противоположной вечности, – вечности вечного возвращения.
Итак, система – Человек. Здесь, как во всякой иной системе, можно обозначить некий «ствол древа», в котором происходит внутреннее движение энергии, и её трансформация, как из относительно грубой формы в относительно тонкую, так и наоборот, в обратном превращении из относительно тонкой, в грубую. Трансформации эти создают разнонаправленные течения, в которых необходимо возникают некие «водовороты». И вот эти «водовороты», обеспечивают собственно, продолжительное бытие во времени. Ведь так называемая стабильность, в сути своей есть не что иное, как завихрение, вызывающее впечатление относительной стагнации энергии, её объективирования в формы, представляющиеся нам как бездвижные в себе, материальные и экстраполярные субстанции. В результате противостояния и столкновения энергий разнонаправленных трансформаций, возникает нечто относительно инертное, (инертное относительно наших привычных возможностей воззрения и фиксирования, относительно возможных масштабов и перспектив нашего ноумена). Так вот всякая система, будь-то Человек, Планета или Вселенная, в сути своей есть завихрение от столкновения разнонаправленных движений и трансформаций энергии. Где в результате этих столкновений образуется некое относительное торможение и возникает объект, – относительно стабильная система. Система, в которой всякое упорядочение, вопрос лишь отношения и критериев оценки одной определённой сложившейся гармонии, (ноумена с его точкой отсчёта), к другой более стабильной, либо менее стабильной системе, то есть объекту, (феномену с его порядком собственного завихрения). То есть в первую и последнюю очередь, – Отношение. Оценка же этого порядка связана именно с точкой отсчёта, и некоей сложившейся шкалой ноумена нашего созерцания, при которых возникает некий «горизонт событий». Точкой отсчёта, следующей от его определённой упорядоченной системы, в соразмерности с этой определённостью, и всецело исходя из критериев собственной упорядоченности. Так рождается не только феномен, не только действительность, но и всякая трансцендентальная истинность.
Недоразумение
Монокреоцентризм мира, его повсеместного и необходимого порядка, предполагает законченность цикла для всякой системы. И человечество, как определённая локальная система на нашей планете, имея собственное рождение, расцвет, неизбежно будет иметь и свой конец, – конец системы человечества как «платоновской идеи», не оставляя ни единого шанса сбыться надеждам человечества на бесконечное существование. Человечеству, как некоей макросистеме планетарного масштаба, суждено так же состарится и умереть, как всякому существу этого бушующего мира. И если его не погубит случайность, вроде того пресловутого метеорита, погубившего систему динозавров, (что крайне сомнительно в моём представлении), ему суждено подойти к той грани, за которой неизбежно начнутся необратимые процессы распада. Так заканчивает своё существование всякая система. В понимание «случайности» я вкладываю не только глобальные космические катаклизмы, но и ту случайность, что латентно укрыта рядом с нами и подстерегает со всех сторон и угрожает как на протяжении всей жизни отдельной единице человечества, так и всему человечеству в его целокупности – роковая случайность сбоя гармонии жизненных сфер, что находятся в таком тонком и зыбком равновесии. И та угроза смерти для человека от роковых стечений обстоятельств, всякого рода бесчисленных случайностей, к примеру, цунами, шторма, извержения вулкана и т. д. и т. п., так же угрожает и человечеству как организму, от того же космического воздействия квантового излучения, или астероида, или простого перебоя равновесия в атмосфере земли. Но если ему всё же суждено выжить, оно непременно
Молодость всякой системы зависит от молодости каждой его составляющей. Чем больше в организме молодых клеток, тем моложе и сильнее сам организм. Каждая клетка организма хочет жить как можно дольше. Но чем дольше она живёт, тем старее организм в целом. Эта зависимость – бесспорна, повсеместна и непреодолима. Человек, отдельная личность, в своём стремлении продлить собственную жизнь, не осознавая того, ослабляет силы и укорачивает жизнь человечества в целом.
Судя по прогрессирующим и развивающимся ныне в общем политесе стремлений, и замечаемым динамическим процессам, а также общей стагнации жизни, можно предположить, что в данный момент человечество в целом, условно говоря, находится в среднем возрасте. И даже наблюдается некий кризис среднего возраста. В пользу этого говорит и сложившаяся и набирающая обороты тенденция к общей глобализации человеческого социума. Некий экстраполированный в глобальное человеческое сознание консенсус между инстинктом и разумом, присущий отдельной личности в среднем возрасте. И в то же время, наблюдается процесс нарастающего общего недовольства, размывание перспектив, и распухание амбиций. Успокоенность крови, и в тоже время спешка, боязнь чего-то не успеть. Симптомы, присущие среднему возрасту отдельной человеческой личности.
Что ждёт человечество на этом пути, какие катаклизмы грозят ему в старости, каким должен стать конец его пути? Да. Человечество как всякая иная система живёт по тем же лекалам, что и отдельный её типичный агрегатив. Весь наш мир имеет туже динамику зарождения, становления и стагнации, что и всякая плавающая в нём единица. Вся разница лишь в масштабах, радиусе круга, относительной продолжительности, относительном объёме, и, в конце концов, оценке, которая всегда и во всём, есть – продукт интереса.
Теория замкнутости.
«Вы говорите, что в мире не существует ничего вечного…
Я говорю: в мире не существует ничего невечного…
Ибо, если существует сама вечность,
то в ней в принципе, не может быть ничего невечного…»
Величественные горы, освещённые полуденным солнцем, с верхушками никогда не таящих снегов. На склонах гнездящиеся птицы, ловящие свою добычу на рассвете и перед закатом. У подножья цветущие долины с множеством разнообразных тварей, и изрезанные бурными и спокойными реками, несущими в своих водах бесчисленные песчинки и всевозможные сочетания химических элементов, к краям морей и океанов. Впадающие и восполняющие испаряющуюся и проливающуюся затем дождём влагу, и дающую новую живительную пищу всевозможным формам жизни в толще бескрайней водной стихии. Ветры, возмущающие морскую гладь и выдувающие на берега песчинки, засыпающие поверхность цветущей земли шествующими барханами по её поверхности, к рекам и озёрам. Всё движется, и всё в обездвижении, ибо зациклено и повторяется в бесконечности.
Как могло быть создано, как может существовать такое великолепие?! Как возможна сама жизнь, – не будь в ней и для неё вечности?! Как мог бы существовать случайный непредсказуемый мир? Как возникает волшебное случайное явление, дающее надежду? – Надежду, порождающую нашу веру в единственность и неповторимость мира. Она, эта Великая Терпсихора нашего сознания, питающаяся незнанием и неведением, лелеет сама себя, волшебной неповторимостью и всем новым,– как великой иллюзией мира!
Случай. – Его непременно должна отвергать всякая холодная наука. Ибо для такой науки всякая случайность, есть – абсурд. Она возможна только в политесе, либо той же закономерности, о которой нам пока неизвестно, (и тогда о ней надо говорить именно так), либо в политесе волшебного стечение обстоятельств, существующего только здесь и сейчас, что противоречило бы всякому чистому научному подходу. И в этом смысле сам случай перестаёт обладать своей объективностью. Его просто не существует во всеобщем макрокинезе бытия. И если случайностей в бытии не существует, возникает правомерный вопрос: Как могла бы быть случайной сама действительность и наша жизнь? Как вечность могла бы иметь в себе единственно только здесь и сейчас возникающую, и никогда не повторяющуюся действительность, с её квинтэссенцией – жизнью?
В нашем феноменальном познании мира, в рамках существующей действительности сегодня, всё и вся повторяется. И также повторяется всё и вся в трансцендентальном познании всякого опыта. У нас нет, и никогда не было ни иного дня, ни иной планеты пребывания, как не было никогда, и никогда не будет иной реальной действительности, и иного места во Вселенной. Как не существует ни иного времени бытия, ни иного места в «Великой пустоте». Тот, кто не родился до сих пор, – не родится никогда и нигде. Тот, кто родился, – будет рождаться всегда. Тот, кто умер, – должен вернуться, должен родиться заново.
Скажите, как мог бы существовать мир, и его апофеоз – жизнь здесь и сейчас, не будь они всегда здесь и сейчас? Мир, и его апофеоз – жизнь, (коль они есть – сейчас и здесь), обязательно должны существовать вечно. В противном случае их существование однажды, превращало бы наше присутствие в нём, в совершенно невозможную случайность. И даже в рамках бесконечно повторяющейся действительности, бесчисленное число раз возникающий мир, своими бесконечными возникновениями, может воплощать только тоже вечное пребывание. Ведь возвращаемся мы всегда туда, откуда ушли. А так как само время, в этой динамики бесконечного возвращения перестаёт быть чем-то объективным, то остаётся только вечное пребывание, и вечная жизнь. Ведь на самом деле, как мог бы существовать мир, и его апофеоз – жизнь, не существуй он прежде в том же виде, до самых мелочей? Ответ, если вдуматься достаточно глубоко, – однозначен. – Никак.