Действия против русской Владивостокской эскадры

в Токио Морской Генеральный Штаб

Гавань разделяется на районы: карантинный, для иностранных судов и океанских пароходов, для каботажных пароходов и для русских военных судов; имеются пристани, сухой и плавучий доки. На берегу расположены здания морского и военного ведомств, склады, казармы крепостной артиллерии, разные мастерские. Владивосток, будучи местопребыванием губернатора Приморской области, в то же время является базой русского Тихоокеанского флота.

Кроме сухопутной линии телеграфа, во Владивосток идут 2 подводных кабеля, которые, пройдя через Японию, соединяются с международной сетью. Что касается пароходных сообщений, то до войны Нипон Юзен Кайша держала пароходы на линии Нагасаки―Фузан―Гензан―Владивосток, затем пароходы русского Добровольного флота ходили между Европой и Владивостоком, а также между этим портом и сибирскими портами, Японией и Китаем. Пароходы Восточно-Китайской железной дороги ходили между Владивостоком и портами Сибири, Китая, Японии и Кореи.

В записках офицера с крейсера "Россия" в общих чертах говорится:

"…11 февраля с 11 часов утра отряд начал выходить в море. 13 февраля подошли к Гензану и целый день ходили со скоростью 15-ти узлов близ берегов, но не видели ни одного парохода. 15-го и 16-го продолжали осматривать берега Кореи, на ночь уходя в море, и 16-го вернулись во Владивосток.

22-го утром была получена телеграмма с острова Аскольда, что оттуда заметили 8 неприятельских кораблей, идущих к Владивостоку. Команды были уволены, так как это было воскресенье. Послали их собирать и приказали разводить пары во всех котлах. Около 12 часов мы были уже готовы. С берега непрерывно поступали сообщения: "2 трехтрубных судна, 4 двухтрубных и два однотрубных и одномачтовых направляются к Аскольду, легли в Уссурийский залив; открыли огонь". Наконец, около 1 часа дня, мы начинаем сниматься с якоря. "Громобой" стал дрейфовать и навалил на нас, — портовым катерам пришлось растаскивать крейсера в разные стороны. Наконец, в четвертом

часу, мы вышли; в это время неприятель, не дождавшись нас, прекратил огонь и ушел на зюйд-вест. Пройдя Скрыплев, мы повернули на удалявшуюся неприятельскую эскадру и пошли втроем 16-ти узловым ходом, оставляя "Рюрика" идти по способности. Так прошли 20 миль, но скоро стемнело, и мы повернули обратно.

23-го февраля опять появилась японская эскадра и, покрейсеровав между Аскольдом и Скрыплевым, ушла на юг. Наш отряд хотя и был вполне готов к выходу и с разведенными парами, но из бухты не выходил. О результатах бомбардировки рассказывали, что снаряды попадали в восточную часть города, матросскую слободку, Гнилой угол и порт; один снаряд разорвался в казармах экипажа, тяжело ранив 4 матросов, одну женщину убило; в район морского госпиталя тоже упало несколько штук. С тех пор мирные жители начали в большом числе уезжать в Россию".

ГЛАВА III

Второй поход 2-й эскадры к Владивостоку

Второй поход 2-й эскадры

Так как бомбардировка Владивостока, произведенная нашей второй эскадрой в начале марта, была одобрена в Главной Квартире, то предполагалось снова послать туда часть флота, о чем и шли предварительные сношения с адмиралом Того. В виду поражения, которое потерпел неприятель за время с 13-го по 15-е апреля (с 31-го марта по 2-е апреля) от атак Соединенного флота на Порт-Артур, когда погиб командующий флотом, один броненосец и один миноносец, адмирал Того, угадывая угнетенное состояние духа неприятеля и предполагая, что он не предпримет никаких активных действий в продолжение некоторого времени, решил воспользоваться этим и послать часть флота для действий против Владивостока. Вернувшись 3 (16) апреля в северо-западную Корею, он отдал соответствующее приказание начальнику 2-й эскадры. В тот же вечер, адмирал Камимура с 2-м боевым отрядом («Идзумо», «Адзума», «Кассуга», «Токива», «Ивате»), 4-м боевым отрядом («Нанива», «Такачихо», «Цусима», «Нийтака»), авизо «Чихая», 1-м отрядом истребителей («Сиракумо», «Асагири», «Асасиво», «Акацуки»), вспомогательным судном «Никко-Мару» [6] и транспортом «Киншю-Мару» вышел в море; в Корейском проливе к эскадре присоединились еще «Идзуми», 11-й (№№ 72, 73, 74, 75) и 15-й («Хибари» и «Саги») отряды миноносцев. 9 (22) числа весь отряд прибыл в Гензан за углем и водой. Еще до этого, в начале марта, были слухи, что русские кавалерийские разведчики по временам появляются вблизи Kiong-song.

6

"Никко-Мару" — база миноносцев и депо мин. — Примечание переводчика.

Kiong-song (Киоо-джо) лежит в широте 39°40′ N [7] и долготе 129°42′ Ost в лощине, в полумиле на W от деревни на берегу моря Tokushin. В городе Kiong-song сосредоточено управление провинцией Кан-кио-хоку-до; город этот является самым важным пунктом на прибрежной большой дороге с Северной Корее.

31 марта (13 апреля) в Kiong-song прибыли 50 кавалеристов, 3 (16) апреля еще 250, а в Son-jin (Джо-син) появилось 30 кавалеристов, которые жгли наши поселения.

7

Опечатка 41°40′ N. — Примечание переводчика.

Son-jin лежит в широте 40°40′ N и долготе 129°14′ Ost, от Гензана на север около 120 миль. Так как вход в бухту открыт к Ost'у, то за исключением западных ветров в него входит волна и стоянка в нем беспокойна.

Затем снова передавали, что 6 (19) апреля 250 человек кавалерии вышли из Kilchu (Кичиджю) по направлению к Хокусей. Когда адмирал Камимура вошел в Гензан, то командир оборонительного отряда майор артиллерии Такаги явился к нему и рассказал обо всех этих слухах. Адмирал Камимура, считая невозможным брать с собой 11-й отряд миноносцев к Владивостоку, решил оставить его и «Киншю-Мару» в Гензане и приказал командиру 11-го отряда миноносцев капитан-лейтенанту Такебе, базируясь на Гензан и оказывая содействие командиру оборонительного отряда, предпринимать, время от времени, набеги на побережье к югу от Song-jin'a, а «Киншю-Мару» действовать таким же образом по способности. 12 (23) апреля остальные суда ушли из Гензана. Однако скоро нашел туман, и эскадра стала продвигаться вперед с большими предосторожностями. Наступило утро 12 (25) апреля, а туман стоял по-прежнему. Вследствие этого адмирал Камимура решил временно вернуться в Гензан, пополнить запасы угля и воды и ожидать прояснения погоды, так как в таких условиях трудно было предпринять поход. 13 (26) числа после полудня приближались ко входу в Гензан, как вдруг на всех парах подошел 1-й отряд истребителей, высланный ранее вперед, с известием, что накануне 3 русских судна произвели нападение на Гензан. Адмирал Камимура, опасаясь, что неприятель поставил в гавани мины, не пошел туда, а велел стать судам на якорь снаружи.

Между тем, в Гензане происходило следующее: в 6 часов утра 12 (25) апреля 11-й отряд миноносцев вышел из Гензана в Ри-ген (рейд Паллада), конвоируя «Киншю-Мару», на котором была посажена 1 рота сухопутных войск. Около 11 часов утра в гавани внезапно появились 2 русских миноносца и направились к стоявшему здесь пароходу «Гоио-Мару» (601 тонна); с каждого из них было послано по шлюпке, с некоторым числом команды, которым было приказано обыскать пароход. Когда выяснилось, что капитана парохода не было на борту, немедленно потребовали, чтобы экипаж покинул судно и затем, затопив пароход миной, вышли из гавани и соединились с «Россией», «Громобоем» и «Рюриком». Около 4 часов дня все удалились на север. Вице-консул Оки и командир охранного отряда Такаги тщетно изыскивали способы, чтобы дать знать о присутствии русских судов отправленной роте и 11-му отряду миноносцев, но в виду прибытия 13 (26) числа 2-го боевого отряда, сообщили о набеге неприятеля адмиралу Камимура. Для поисков 11-го отряда миноносцев и «Киншю-Мару», а также для преследования неприятеля, в 1 час 55 минут дня адмирал приказал 2-му боевому отряду и 1-му отряду истребителей готовиться к выходу в море, но не успели еще они выйти, как вернулся 11-й отряд миноносцев. Начальник отряда капитан-лейтенант Такебе доложил, что миноносцы вышли из Гензана в 6 часов утра 12 (25) апреля для конвоирования парохода «Киншю-Мару» и в 2 часа дня прибыли в Ри-ген (рейд Паллада). Рота, с целью произвести демонстрацию, была высажена на некоторое время на берег, а затем снова взята на пароход. В 6 часов вечера весь отряд вышел из гавани в обратный путь, но в виду плохой погоды, «Киншю-Мару» направился в Гензан самостоятельно, а миноносцы зашли временно в бухту Остолопова (Shako-wan) и только теперь вернулись. Таким образом, начальник 11-го отряда миноносцев ничего не знал о появлении русских судов и о судьбе «Киншю-Мару». Адмирал Камимура немедленно послал его на поиски «Киншю-Мару». В виду того, что неприятельская эскадра, выйдя из Гензана, по-видимому, пошла обратно во Владивосток, и так как догнать ее не представлялось возможным, адмирал, отказавшись от этого намерения, на другое утро 14 (27) числа со всеми судами вышел в море на поиски «Киншю-Мару», а также с целью выполнения назначенных действий против Владивостока. При выходе из порта встретили возвращавшийся 11-й отряд миноносцев, который не встречал неприятеля, но также не нашел и «Киншю-Мару». Адмирал Камимура вновь послал миноносцы на поиски «Киншю-Мару», а кроме того, дал особое распоряжение авизо «Чихая»: идти полным ходом к заливу «Shinchan» и удостовериться, нет ли его там, эскадра же взяла курс на N. По дороге заметили плавающие предметы с судна и деревянные переборки. Их подобрал истребитель из 1-го отряда «Касуми». В 4 часа дня вернулся «Чихая» и сообщил, что обошел побережье от Shinchan'a до рейда Паллада, но «Киншю-Мару» не нашел. В тоже время с истребителя «Акацуки» была замечена японская шлюпка, в которой при осмотре нашли один штык и записки, вроде дневника, наблюдающего офицера с «Киншю-Мару». Вследствие этого, адмирал Камимура, предполагая, что транспорт был встречен и потоплен неприятелем или, бежав, разбился на скалах, приказал авизо «Чихая», дождаться в море до следующего утра, и, обыскивая побережье, от мыса Болтина, спуститься к югу до Гензана, а сам с остальными судами пошел к Владивостоку. По прибытию на место 15 (28) апреля адмирал приказал судам ставить мины, которые и были поставлены: с Ost'a от острова Скрыплева на расстоянии от него в ¾ или 1¼ мили на S — 12 штук, в 8¼ милях на S от этого острова по направлению к W на протяжении 1¼ мили — 39 штук, и в 6½ милях на S от острова Цыбулька по направлению на Ost на протяжении 1½ миль — 24 штуки.

Поставив мины, 2-я эскадра 16 (29) апреля в 2 часа 30 минут дня, отправилась в обратный путь; 17 (30) апреля вошла в залив Шо-ден (порт Лазарев), где встретила «Чихая». Узнав о потоплении «Киншю-Мару» русскими судами, 2-я эскадра вышла оттуда 19 апреля (2 мая) и, по прибытию в Корейский пролив, заменила 3-ю эскадру на охране Корейского пролива.

Гибель "Киншю-Мару"

Командир охранного отряда майор Такаги на совещании с адмиралом Камимура получил разрешение использовать 11-й отряд миноносцев и «Киншю-Мару» и 10 (23) апреля, после обсуждения с начальником 11-го отряда миноносцев Такебе и посредником на «Киншю-Мару» капитан-лейтенантом Мизугичи, решил послать отряд солдат в Ри-ген (рейд

Паллада) для разведки неприятеля и демонстрации в этой местности. «Киншю-Мару» с посаженными на нем 9-й ротой (3 офицера, 1 фельдфебель, 120 нижних чинов, 1 переводчик), командированным от Главной Квартиры поручиком Сакураи (с ним 1 нижний чин и 1 переводчик) и от охранного отряда подпоручиком Терада, под охраной 11-го отряда миноносцев, вышел из Гензана 12 (25) апреля в 6 часов утра. Прибыв в Ри-ген в 2 часа дня, отряд миноносцев выбрал место высадки и стал на охрану. Рота немедленно же высадилась на берег, и после разведки местности снова была посажена на шлюпки и в 6 часов вечера вернулась на судно. Отряд собирался было идти в обратный путь, но так как качка все усиливалась, и сверх того барометр упал, то капитан-лейтенант Такебе, опасаясь свежей погоды, посоветовался с капитаном-лейтенантом Мизугичи и, получив его согласие, решил оставить отряд миноносцев на ночь в бухте Остолопова, а «Киншю-Мару» отправить из Ри-ген самостоятельно. Идя некоторое время кружным путем, транспорт в 8 часов вечера лег на курс SWtW, направляясь в Гензан. Кругом стояла легкая мгла, луна светила тусклым светом, дул слабый ветерок, и море было спокойно. Было 10 часов 40 минут вечера. «Киншю-Мару» находился в пункте на SO около 19 миль от Shimpo-wan (порт Шестаков), когда случайно с правого борта по носу были замечены 2 паровых судна без огней. Посредник капитан-лейтенант Мизугичи и капитан парохода Яги немедленно вышли на мостик. В то время, как они разглядывали суда, обе стороны постепенно сближались. Хотя уже было видно, что это не малые суда, но так как они держались к нам носом, то еще нельзя было различить их типа. Когда же они подошли ближе, то неизвестные суда быстро изменили курс влево, и капитан-лейтенант Мизугичи только тогда впервые увидал, что это не два судна, а Владивостокская эскадра, состоящая из крейсеров «Россия», «Громобой», «Богатырь» и двух миноносцев. После одновременно с этим, с русских судов был сделан холостой выстрел и приказание «Киншю-Мару» остановиться. Капитан-лейтенант Мизугичи понимая, что пароход, вооруженный лишь 3-мя 47-мм орудиями Гочкиса, не может сражаться и нанести неприятелю вред, и даже бежать, находясь от него в 200―400 метрах, решил лучше прибегнуть к способу, позволяющему спасти людей и в том числе некомбатантов (на «Киншю-Мару» было, кроме войск и посредника, 72 человека судового состава, морской ревизор и подведомственные ему 17 человек команды, 77 рабочих и 3 купца) и остановил судно. Посоветовавшись затем с ревизором Иида, также высказывавшимся за необходимость спасти людей, вместе с ним, первым делом, уничтожил важные книги и документы и объявил о своем решении сухопутным офицерам и капитану парохода. В это время крейсер «Россия» значительно приблизился к «Киншю-Мару»; рупором с него спросили имя и флаг судна и приказали немедленно удалиться с парохода. На это капитан-лейтенант Мизугичи попросил отсрочки на 1 час и приступил к приготовлению шлюпок для своза людей. Кроме того, он снарядил одну шлюпку с двумя морскими чинами, чтобы они тихонько добрались до берега и дали знать о катастрофе в Гензан или Японию; однако она, недалеко от судна, была захвачена неприятелем и не достигла своего назначения. На пароходе была сильная суматоха и, так как в течение 1 часа нельзя было свезти всех людей, то капитан-лейтенант Мизугичи, дав дальнейшие распоряжения штурману (торгового флота) Акамацу, сам вместе с ревизором Иида, капитаном судна Яги и 2 нижними чинами сел на шлюпку и отправился на крейсер «Россия» просить дальнейшей отсрочки. Поручик Сакураи с несколькими людьми экипажа судна также сел на другую шлюпку и отправился на тот же крейсер. Капитан-лейтенант Мизугичи был встречен на «России» офицерами, и просил дальнейшей отсрочки; те как будто бы выразили на это согласие, но потом вдруг арестовали его и бывших с ним людей и только капитан парохода Яги в сопровождении одного русского офицера и 7―8 человек команды отправились на «Киншю-Мару» для осмотра судна. Еще перед этим, оставшийся вместо капитан-лейтенанта Мизугичи штурман Акамацу, хотя и приготовил оставшиеся 3 шлюпки и 2 фунэ, но так как сразу посадить на них весь состав было нельзя, он заявил об этом командиру роты поручику Сина, который приказал сначала спасаться некомбатантам. Штурман Акамацу, разделив всех людей, за исключением военных, на 3 части, рассадил их на 3 шлюпки и 1 фунэ (при этом 3 купца и 6 человек команды парохода остались на судне, позже им на фунэ удалось бежать и добраться до берега) и сам сел на одну из них; таким образом они добрались до «России»; оттуда им приказано было идти на «Громобой»; придя туда просили послать на «Киншю-Мару» шлюпки, но там, снова всех арестовали. К этому времени на «Киншю-Мару» оставались только военно-сухопутные чины. Командир роты, поручик Сина отдал приказание своим людям разделить участь судна и воины, без смущения выслушав это приказание, все вместе прокричали три раза банзай Его Величеству.

Офицеры, уничтожив секретные книги и карты, собрались в одном помещении, где приступили к прощальному пиршеству; в это время капитан судна Яги показывал неприятельскому офицеру помещения судна. Когда они дошли до каюты поручика Сина, то русский офицер, угрожая ружьями и револьверами, потребовал своза команды на русское судно. Хотя наши офицеры хотели было оказать сопротивление, но поручик Сина их остановил и, обратившись к неприятельскому офицеру, спросил его, что будет сделано с его подчиненными; получив ответ, что они будут взяты на русские суда, подумал, что, пожалуй, лучше будет подчиниться неприятелю для спасения жизней своих людей, того же мнения придерживались и прочие офицеры, и потому по настоянию неприятельского офицера вместе с капитаном судна Яги и прочими сел на шлюпки и отправился на крейсер «Россия». В это время он увидел, что по пароходу стреляют и хотя пытался было протестовать, но ничего не мог поделать. Оставшиеся на «Киншю-Мару» люди спокойно ожидали в каютах решения своей судьбы. Почти одновременно с тем, как неприятельский офицер покинул пароход, с неприятельского военного судна была выпущена мина, которая попала в «Киншю-Мару». Это было в 1 час 30 минут ночи 13 (26) апреля. Вода заполнила жилые помещения парохода. Часть команды при этом окончила жизнь самоубийством, остальные, взяв ружья, вышли на верхнюю палубу и начали стрелять по неприятельским судам, которые также открыли жестокий огонь. Около 2 часов вторая выпущенная мина взорвалась у борта, и «Киншю-Мару» стал тонуть; наши солдаты, не сдаваясь, продолжали отчаянно сопротивляться, и частью были перебиты, а частью покончили с собой, почти все разделив участь судна. Неприятель, когда судно затонуло, прекратил огонь и отошел. Из 45 человек наших солдат, спасавшихся на 2 шлюпках, добралась до берега едва лишь десятая часть. Добравшись до корейского берега, они немедленно телеграфировали о происшедшем вице-консулу Оки и командиру охранного отряда Такаги.

В записках одного русского офицера с "России" говорится [8] :

"…3-го марта приехал к нам вновь назначенный начальник отряда контр-адмирал Иессен и остановился на "России". С тех пор суда нередко выходили в море, но самое большее миль на 60. 10-го апреля всем отрядом вышли из гавани, но, встретив туман, снова стали на якорь. У Скрыплева опять стали на якорь, и портовые катера привезли провизию на 10 дней. Подошли к нам миноносцы №№ 205 и 206, и командиров всех судов пригласили на совещание к адмиралу, после которого "Рюрик", как тихоход, был отправлен назад, а мы — три крейсера и два миноносца — в 6 часов вечера снялись с якоря и пошли 15-ти узловым ходом. План похода состоял в набеге на Гензан, где миноносцы должны были произвести атаку, после чего отправиться обратно, а крейсера должны были идти Японским морем к Сангарскому проливу и бомбардировать Хакодате. С наступлением ночи опять сгустился туман. 11-го апреля туман по-прежнему, но суда, не разделяясь, продолжают идти вперед. 12-го апреля к 8 часам утра мы подошли миль на 30 к Гензану. Около 9 часов утра миноносцы полным ходом направились в Гензан и вернулись часа через два. Они донесли, что в Гензане никого не было, кроме небольшого японского парохода "Гоио-Мару", который они взорвали, и нескольких корейских лодок. Когда миноносцы подошли к пароходу, капитана не было — он был на берегу, прочая команда тоже в это время села на шлюпки и удрала на берег. Пароход потопили миной. Вследствие того, что миноносцы во время своего поиска ходили полным ходом, у них засорились трубки. Пришлось взять их на буксир и, идя 5-ти узловым ходом, направиться к бухте Шестакова. В 4 часа миноносцы исправились и стали у нас грузиться углем. В 5 часов увидели идущий навстречу пароход. Осмотрели его и, перевезя команду на "Богатырь", взорвали (пароход "Хагиноура-Мару"). Начальник отряда отослал миноносцы обратно, а крейсера пошли 18-ти узловым ходом прочь от берега на NO 81, в Сангарский пролив. Около 11 часов вечера прямо по носу открылся идущий нам на пересечку большой пароход без огней. С "Росии" был сделан холостой выстрел, и пароход открыл отличительные огни, перешел нам на правую сторону и застопорил машину, находясь от нас всего в кабельтове в полтора. С мостика спросили имя, национальность судна и узнали, что пароход японский. Послали на него шлюпку. Приезжают несколько японцев, один в военно-морской форме. От него узнали, что пароход — военный транспорт "Киншю-Мару" и на нем 210 человек команды. Предложили ему передать на пароход, чтобы все оттуда поскорее перебирались на наши крейсера. С транспорта подходили шлюпки и одна за другой они стали приставать к "России" и "Громобою", пытавшиеся было ускользнуть, были пойманы, и адмирал приказал опять послать катер на транспорт, взяв на него капитана парохода для осмотра судна. Прошло несколько минут, и с парохода слышен голос лейтенанта Х.: "на транспорте вооруженные солдаты сдаваться не хотят". — "Отваливать". Через несколько мгновений катер вышел из-за кормы транспорта, и с него кричат: "на транспорте 4 — 47-мм пушки". Тотчас наша команда была убрана вниз и на верхней палубе была оставлена лишь артиллерийская прислуга верхней батареи, и та положена. Катер спрятался за крейсер, и в "Киншю-Мару" была выпущена мина, которая попала в угольные ямы. Между тем, японские солдаты высыпали на верхнюю палубу и открыли из ружей по крейсеру страшный огонь. Мы отвечали. Минут через 17 транспорт окончательно погрузился в воду. И то, в момент погружения, оставшиеся несколько человек не переставали стрелять в нас. Погибли героями, надо отдать справедливость.

8

Сильно сокращено. — Примечание переводчика.