Действо
Шрифт:
– Символ номер семь…
– Ты что?! – в ужасе закричал Красноцветов, приподнимаясь, – как ты знаешь? Они же все одинаковые!
Монитор долго не отвечал, а роботы айбо, как один задрали уродливые, выполненные в стиле нью эйдж, морды и пронзительно, замогильно завыли. Ор пробирал до костей.
– Ответ принят, – наконец, сказал монитор, и Александр робко улыбнулся, не в силах поверить своей удаче. Терминал помолчал, и добавил, – не правильный ответ.
Воцарилась тишина, а в груди сетевика вдруг стало пусто-пусто, словно оттуда разом исчезли все
Вот и все. Он проиграл. Его жизнь закончится здесь, в его же любимом кресле, в котором прошло столько веселья и интересных открытий. Он сгорит на глазах у единственного живого человека, оставшегося в этом безумном мире. Александру стало страшно, нестерпимо жаль себя и свою загубленную молодую жизнь. Перед глазами всплыли золотые воспоминания детства и подернутые романтической дымкой события, которым уже никогда уже не свершиться. Слезы сами собой хлынули из глаз и застлали вид ненавистного кремниего болвана.
– Саша, как же так?! – восклицал Красноцветов, – что же нам теперь делать?! Куда мне идти потом, Саша?!
Александр повернул к нему печальное лицо. Слезы текли ручьем у него из глаз, но он все-таки нашел в себе мужество выдавить слабую улыбку обреченного:
– Алексей Сергеевич, – тихо сказал он, – после того, как я сгорю, пожалуйста, идите, и найдите выход. Найдите любой ценой, и тогда я буду знать, что погиб не зря. И еще…
– Внимание, – сообщил монитор, – вы провалили Электромеханический Тест На Кретинизм.
Благодарим за пользование нашим продуктом. По окончании теста будет включена тридцатисекундная готовность системы экзекуции. По истечении времени система будет запущенна в действие. Вы уверены, что хотите завершить свой земной путь? Ответьте да или да или подождите десять секунд. Время пошло.
– И еще… – продолжил Ткачев, с тоской глядя в лицо Красноцветову, – личная просьба.
Пожалуйста… пожалуйста, скажите Лани, что, умирая, я думал о ней.
– Лане, какой еще Лане? – спросил растерянно Красноцветов.
– Да не лане, а лани!!! – заорал Ткачев, брызгая слюной, – Лани, Фавну! Слышишь, Красноцветов, не забудь!!!
– Десять секунд до начала экзекуции…
– Прощай, Саша, – сказал Алексей Сергеевич, и хотел, было, взять сетевика за руку, но вспомнил про киловатты и передумал.
– Прощай, Алексей Сергеевич, – прошептал Александр и закрыл глаза.
– Три секунды до начала экзекуции, – возвести монитор, – две секунды, одна секунда, – Ткачев внутренне сжался – ноль секунд… Внимание, невозможно активировать функцию уничтожения, так как эта функция недоступна в демо-версии Электромеханического Теста.
Пожалуйста, для полного доступа ко всем функциям теста купите полную версию продукта, или введите двадцатизначный пин-код, который вы можете найти на первой странице Вашего лицензионного соглашения. Благодарим за внимание.
Оковы с оглушительным лязгом разомкнулись. Сетевик так и остался сидеть на месте своего неслучившегося аутодафе, тусклым взглядом глядя на пестрящий символами экран.
Посередине темноного фона высветилось слово «Команда?» Красноцветов с робкой надеждой поднял голову.
– Открыть дверь, – после долгого молчания, мертвым голосом, произнес Ткачев.
– Выполняется… Ошибка! Программа «открыть дверь» не может быть исполнена, так как дверь не найдена или уже существует. Пожалуйста, выйдите из всех программ и перезагрузите компьютер…
А в следующую секунду Александр Ткачев, неистово вопя, уже разносил терминал титановой штангой от собственного кресла, крушил мониторы и клавиатуры, проламывал тонкий металл мейнфрейма и с диким хототом давил юрких айбо. В разные стороны брызгали сиреневые искры, вольтовые дуги плясали в недрах разбитой аппаратуры, от всюду полез густой черный дым, немилосердно воняющей горелой изоляции. А сетевик все бил и бил свой бывший компьютер и сейчас был похож на неолуддита, дикаря нового века, идущего в последний и решительный бой против машины.
В конце концов, аппаратура взбунтовалась, и ощетинившиеся острыми шипами айбо плотным строем вытеснили впавшего в неистовство царя природы и его впавшего в ступор соседа в коридор, а там и вовсе из квартиры. На пороге Ткачев и Красноцветов переглянулись и побежали прочь, потому что им казалось, что электронные зверушки вот-вот кинутся за ними в погоню. Так как бежать вниз не было смысла, соседи побежали наверх, спотыкаясь на каждой ступеньке и подвывая от пережитого ужаса. Он миновали десятый, одиннадцатый и двенадцатые этажи, проскочили тринадцатый и четырнадцатый и остановила их стремительный рывок в небеса только толстая стальная дверь на чердак.
Они все еще тупо смотрели на нее, когда створка стала медленно приоткрываться и оттуда на пришедших уставился воспаленный, покрасневший глаз и хриплый голос нервно вопросил:
– Вы люди? Вы живые? Настоящие?! У меня есть вам одна просьба… Пожалуйста… умоляю вас… Ну что вам стоит… Пожалуйста, не обращайтесь пока в морских свинок!
Еще один кирпич в стене.
– Спасибо, что остались людьми, – с чувством сказал бомж Валера, стоя на бетонных ступеньках перед закрытой дверью, – в наше время знаете, иногда так трудно сохранить человечность.
Двое пришельцев хмуро переглянулись. Они его не узнавали, а вот сам Валера их узнал – соседи как ни как. Вид у них был не очень – сам Валера в золотые и давно минувшие дни своего падения выглядел лучше.
Впрочем, сейчас его узнать можно было только по неряшливой двухнедельной щетине и слезящимся с недельного перепою да происшедших этой ночью событий, глазах, потому как одет он был в эксклюзивный пиджак от Кардена с золотыми запонками, кремовую рубашку «Брукс бразерс», лаковые ботинки от Гуччи с подошвами из самой лучшей телячьей кожи ручной выделки, волосатое худое запястье Валеры охватывал массивных золотой браслет часов фирмы «тиссот» с двумя бриллиантами и стоимостью около четырех тысяч долларов.