Действуй, дядя Доктор!
Шрифт:
– Кто в принципе придумал это чудо-кресло?
– Рахманов.
– Ай да, Рахманов, ай да, молодец. Крепкого ему здоровья.
– Он умер в начале двадцатого века, - слышу у себя над ухом насмешливый голос Андрея.
– Ой, надо же. Ну тогда пусть земля ему будет пухом. Явно хороший был человек.
– И не говори. Хочешь помянем?
– поворачиваюсь на его «помянем».
– У меня спирт есть. Ну и коньяк. Вискарь. Ром. Шампанское, кстати, тоже. Как раз незадолго до твоего прихода подарили, - улыбаясь, произносит Лебедев.
– Но только не сегодня. Завтра, например.
– Нет, спасибо. Ни сегодня, ни завтра. Я напоминаю тебе, что я – дочь алкашей. Судьбу
– Утрируешь, Лена. Ну да ладно. В кресло будешь забираться?
– Да, - уверенно произношу я, смотря Андрею прямо в глаза. Несколько секунд и я обхожу Лебедева и усаживаюсь за стол в его личное кресло.
– Ты не уточнил в какое именно. Я выбрала себе это. Надеюсь, ты не возражаешь.
– Да нет, конечно. Сиди, раз душенька просит, - подыгрывает Андрей, подходя ко мне. Опирается о стол, поставив руки по бокам от себя. Жаль, что эти руки он сует в баб. А в меня еще ничего не совал. Ни рук, ни хозяйства. Нечестно это как-то. Хотя, надо признать, что попытку активничать пальцами у меня в трусах, я пресекла сама.
– Ну так что же тебя сюда привело, Леночка?
– Ну а как ты сам думаешь?
– поднимаю взгляд на его лицо.
– Проблемы по женской части, что ж еще.
– Конкретнее.
– У меня месячных нет, - ничуть не задумываясь, вру я.
– И я точно не беременна, ну если только семя твоих помидор не проникло в меня через воздух и не зародило во мне помидорную жизнь.
На мою неудачную шутку, Лебедев лишь хмурит лоб, сложив руки на груди.
– То есть длительная задержка. Я правильно понимаю?
– Да.
– На сколько?
– Уже дней десять.
– Многовато.
– Вот и я думаю. Надо что-то делать. Укроп твой и петрушка не помогли, положительные эмоции от каруселей тоже. Я, правда, почитала еще, что секс может их вызвать, там что-то происходит с маткой и...
– И?
– И тыдыщ. Ну как, не врут? Секс поможет их приходу?
– Скорее всего – да.
– О, ну вот мы и нашли простое решение сей проблемы. Даже на кресло не надо забираться.
– Пошли отсюда, - без церемоний берет меня за руку и тянет с кресла на себя, я же только успеваю схватить сумочку и плащ. Я думала мы уходим из клиники, и уже не могла скрыть улыбки, как вдруг поняла, что он завел меня в свой личный кабинет.
– Располагайся. Я закажу нам ужин. Доставят за минут пятнадцать, ресторан через дорогу.
– Почему здесь?
– растерянно спрашиваю я, наблюдая за тем, как Андрей снимает с себя халат, оставаясь в непривычном для меня виде: белой рубашке и брюках.
– Я думала мы поедем… куда-нибудь, - желательно к тебе!
– У меня много бумажной работы. Конец месяца не самое лучшее время. Поздно закончу, так что глупо куда-то ехать. Присаживайся, чего стоишь как неродная?
- А как же мои овердохрена задержавшиеся месячные?
– О боже, это что я сейчас так палевно выпрашиваю секс?
– С этим надо определенно что-то делать.
– А сколько они у тебя обычно длятся?
– А это тут при чем?
– Ну раз пришла к гинекологу, так, будь добра, отвечай, - как ни в чем не бывало бросает Андрей, подходя к раковине. Бесит. Как же меня это все бесит! Почему у меня все выходит через одно место?
– Ну?
– напирает он.
– Три дня. Четыре. Короче три-четыре, - вместо того, чтобы пришвартовать свою пятую точку на диван, я почему-то опираюсь этой самой точкой на рабочий стол Лебедева.
На мой комментарий Андрей никак не реагирует. Нарочито медленно ополаскивает лицо и еще медленнее, до раздражения, моет руки. И только лишь вытерев лицо и руки полотенцем, повернулся ко мне.
– Ну, если три-четыре дня, то в среду они уже закончились. Или я неправильно посчитал? На аттракционе с Сашей мы были в воскресенье?
– начинает загибать пальцы.
– Нет, все правильно посчитал.
– Ну ты и козел, Андрей.
– Я козел?
– Ну не я же. На кой черт ломаешь здесь комедию, гинеколог-недавашка?
– Так это я ломаю, Лен? Кто тут пришел с жалобами на здоровье? Так сложно сказать, что просто хотела меня увидеть и провести со мной время, в том числе и в постели? Молчать и что-то придумывать себе в голове – это, конечно, чисто женское. Я понимаю. Но считай я из тех мужиков, которые любят слушать ушами. Давай начнем вечер сначала и переиграем ситуацию, вернув все в правдивое русло.
– Может тебе еще и в любви признаться?
– зло бросаю я, наблюдая за тем, как Андрей подходит ко мне вплотную.
– Пока мне будет достаточно того, что ты ко мне пришла не потому что захотела секса, а меня. Именно меня, - повторяет по слогам, чуть улыбаясь.
– Хорошо бы еще поговорить на жизненные темы, желательно без наших специфических подъебов и шуточек. Например, что тебе не нравится в сексе. Или наоборот, от чего ты прешься.
Меня откровенно выводит из себя его тон и то, что я в принципе должна что-то говорить. Что я вообще ему могу на это ответить? Не трахай меня сзади? К счастью, мне и не пришлось это делать. Мой вибрирующий мобильник явился самым настоящим спасением.
– Да, Глеб, - строго произношу я.
– Нет, ничем не занята. Говори, - мельком перевожу взгляд на Лебедева и вновь возвращаюсь к его столу. На самом деле Бестужева я слушаю вполуха, говорю больше на автомате. Куда больше меня заботит то, как на меня смотрит подошедший ко мне Андрей.
– Я же сказала, ничем важным. Точно, - могу поклясться, что в этот момент взгляд Лебедева изменился.
Он пристально взглянул на меня, меняя едва заметную улыбку на какое-то непроницаемое лицо и тут же неожиданно подался ко мне, зарывшись пятерней в мои волосы. На мгновение я опешила, тем более, когда он натянул их, откидывая мою голову назад, тем самым открыв доступ к шее, и коснулся губами кожи. Несмотря на заметную хватку, я бы сказала, это было нежно. Мне определенно нравится, когда он целует меня здесь. Все это настолько приятно, что я неосознанно закрываю глаза. А потом очень неожиданно и главное больно, Андрей втянул кожу. Реально больно! Вот же сволочь. Поставил мне засос! В мгновение распахнула глаза и вскинула руку, дабы оттолкнуть Лебедева, но он перехватил ее и лишь отпустил мои волосы, сам же завел мою свободную руку мне за спину. На мои лучи гнева он никак не отреагировал.
– Ты сейчас запишешь?
– голос Глеба в трубке немного приводит меня в чувство.
– Да, запишу, - чуть откашлявшись, наконец, произношу я, а сама совершенно не понимаю, о чем говорит Глеб.
Куда больше меня интересует то, как ловко Андрей расстегивает пуговицы одной рукой на моей шелковой блузке. Второй по-прежнему удерживает мою руку сзади. Если быть откровенной с самой собой, я запросто могу одернуть свою ладонь или ударить его ногой. Или еще лучше – двинуть мобильником ему по голове. Правда лишь в том, что, несмотря на болезненный укус в шею, а по другому это назвать невозможно, эта ситуация меня возбуждает. Казалось бы, беззащитность и неловкое положение не может вызывать во мне интерес, в свете прошлого, однако, еще как вызывает. Лебедев сам отпускает мою руку, как только блузка оказывается расстегнута. А дальше неожиданно кладет ладони на мои колени и резко задирает мою юбку на уровень талии.