Действуй, дядя Доктор!
Шрифт:
ГЛАВА 23
Через несколько мгновений, осознав, что произошло, я начинаю не только улыбаться, но и сильно закусываю губу, чтобы подавить в себе смех. Совершенно ненормальная реакция, но ничего не могу с собой поделать. Хорошо так, что даже не смущает собственный полуобнаженный и растрепанный вид, со стекающей по бедру спермой. И даже то, что не могу пошевелиться, так как ноги словно не мои. Перевожу взгляд на пол и только сейчас понимаю, что туфли не на мне. Совершенно не помню в какой момент они слетели с моих ног. И только взглянув на Андрея, который
– Извини. Как-то все вышло из-под контроля, еще и на столе. Я не планировал это, - хрипло произносит Андрей, взъерошивая свои волосы. При этом чувствую, что сам он подавляет в себе улыбку. Дурак. Где тебя такого вырастили? Тоже мне, правильный нашелся.
– Боишься стать папой? Да пора бы уже. Рожу тебе ребеночка и женю на себе. О как, - приподнимаю вверх палец, хихикая на то, как Андрей пытается натянуть на меня трусы. Вот сейчас я не могу приподнять задницу со стола – тупо нет сил. Правда, Андрей все же как-то справляется с этой непосильной задачей и таки надевает на меня сей элемент одежды.
– Твоя беременность маловероятна на шестой день цикла, ну если только у тебя он всего двадцать два дня. А мне двадцать, и я пышущий здоровьем молодец, у которого сперматозоиды жизнеспособны трое и более суток. Но мои явно не настолько живучие.
– Чего это они у тебя не живучие?
– теперь уже я озадаченно смотрю на Лебедева.
– Тридцать восемь лет. Они уже полудохлые. Шутка, - усмехается, целуя меня в губы. При этом я сама не заметила, как он ловко накинул мне на грудь лифчик.
– Но их способность живничать все же снижена. Надо смотреть объективно даже на себя любимого, - заводит руки мне за спину и застегивает застежку.
– Ясно. У меня не двадцать два. А можно вопрос? Только ответь честно.
– Давай, - поправляет мой скатившийся до коленки чулок.
– Конечно же, честно, я тебе вообще почти не вру.
– А если бы ты знал, что у меня большая вероятность забеременеть, чтобы ты сейчас делал?
– То же, что и сейчас.
– В смысле?
– В прямом, - усмехается, подхватывая меня на руки.
– Перенес бы тебя на диван, надел блузку, туфли и мы бы отправились ко мне домой.
– И никакой экстренной контрацепции?
– Побойся Бога, Елена, у меня такой шанс тебя обрюхатить и жениться на тебе, а ты про посткоитальную контрацепцию.
– Вообще я так-то пошутила про женить тебя на себе.
– Да? Ничего не знаю, первое слово дороже второго, - садится на корточки и надевает на меня сначала одну туфлю, затем вторую. Мне это определенно нравится, что-то в этом есть.
Блузку на себя, к счастью, надеваю уже сама. Почти без заминки.
– Ты предупредила Сашу, что не придешь домой или она не в курсе?
– Я не только ее предупредила, но и попросила соседку сходить к ней перед сном. А еще я купила пачку презервативов, которая у меня в сумочке, - на мою последнюю фразу Лебедев лишь усмехается.
– Тогда пошли.
– Вот только я не поняла, а как же твоя работа, было же что-то срочное?
– В понедельник сделаю. Ничего страшного, - накидывает на меня плащ и прихватывает подарочный пакет со шкафа.
– Ну в понедельник, так в понедельник.
– Ты серьезно? Я думала мы просто примем душ. И то… по отдельности, - вполне серьезно произношу я, наблюдая за тем, как Андрей ставит на столик рядом с ванной подарочный пакет и два бокала. Достает из пакета бутылку шампанского и коробку конфет.
– Секс так вместе, а душ по отдельности. Что-то у тебя не то с логикой, Лена. Мне тебя раздеть или ты сама?
– Сама уж как-нибудь. А шампанское зачем? Что это за розовые сопли? Жесть какая-то, - демонстративно кривлю лицо, сама же на самом деле не против такого исконно киношного варианта развития событий.
– Конечно, жесть. Сопли так-то розовыми быть не должны. Это уже патология, - хлопок и бутылка открыта.
– Мне его передаривать некому, а тут срок годности оказывается подходит к концу через две недели. Шампанское-то дорогое, я погуглил – пятнадцать тысяч рэ. Чего добру пропадать, надо выпить.
– Ну да, раз срок подходит – надо, конечно, - подхожу к столику и беру бутылку.
– Ты немножко ошибся. Тут срок годности не ограничен.
– Да ладно?
– наигранно удивляется Андрей, скидывая с себя одежду.
– В попе шоколадно.
– Ой, да раздевайся уже, женщина. Я тебя оприходовал на рабочем столе, дай хоть соплей романтичных накину в ванной с шампанским в придачу.
– Тогда уж клубники не хватает. И сливок, - игриво произношу я, стягивая с себя чулки.
– Я могу принести помидоры черри и сметану. Пойдет?
– забираясь в ванную, интересуется Андрей.
– Дурак, - снимаю с себя оставшуюся одежду под цепким взглядом Лебедева и, ничуть не стесняясь своей наготы, забираюсь в ванную.
А вот здесь уже сложнее. Быть притянутой к нему и, по сути, оказаться между его ног ну… как-то непривычно, мягко говоря.
– Давай только без старой песни про алкашей, - вручает мне бокал в руки.
– За все хорошее.
– За все хорошее, - повторяю за ним и отпиваю глоток. А вот дальше мы поглядываем друг на друга со скривленными лицами.
– Пей до дна, - наконец произносит Андрей после того, как шумно проглотил шампанское.
– А то все хорошее не исполнится, - залпом выпивает оставшееся в бокале шампанское. Я же проделываю то же самое, только с закрытым носом.
– Может это было удобрение для твоих томатов?
– передаю ему бокал.
– За пятнадцать тысяч? Я не настолько екнутый, - ставит бокалы на столик.
– А может тебе насолила за что-то пациентка?
– Исключено, - вновь притягивает меня к себе спиной.
– Я ей подарил то, чего другие не смогли. Видать, такой вкус у дорогого шампанского. Да и в пакете было три ляма, точно не насолила.
– Три ляма?!
– поднимаю на него голову.
– Что ты там ей подарил?!
– Возможность дойти до родов. Восемь беременностей и все до двадцатой недели. Моя девятая – успешная, если так можно сказать. Девочке уже три месяца.