Действуй, дядя Доктор!
Шрифт:
– Ну так ты уже натрудилась в поте лица дважды, третий раз не надо. Мне, блин, не двадцать, Лена, - вполне серьезно произносит он.
– Я куплю в аптеке подорожник, - наклоняюсь и шепчу ему на ухо.
– Заварю его и сделаю вечером примочку нашему общему другу, - целую Лебедева в шею, и тяну руку к его паху. Обхватываю член рукой.
– Обмотаю его бинтиком и на утро будет как новенький.
– Дурында. Слезай, - усмехается Андрей.
– Нет, не слезу. У меня игривое настроение. Суету навести охота. Да не бойся, не буду я тебя насиловать, - Андрей перехватывает
– Суету значит хочешь навести?
– Ага, - киваю, не сдерживая улыбку.
– Сейчас я тебе ее наведу, - теперь уже он наклоняется к моему уху.
– В субботу вечером мы идем в гости к моим родителям, - умеет спустить на землю. Вот прям на ура умеет!
– В субботу я никак не могу.
– А что так?
– В субботу я… заболею.
– Или работы много будет. Или с Сашей что-то случится. Или Федя захворает, - добавляет Андрей, демонстративно улыбаясь.
– Ну что-то определенно из этого.
– Хватит, Лен. У сестры день рождения и я должен там быть.
– Я не хочу, - отчаянно произношу я.
– Зачем? В итоге рассматривать будут меня, а не думать о дне рождении твоей сестры.
– Потому что я так хочу. Устраивает?
– пристально смотрит мне в глаза.
– Без этого никак?
– Очень даже как. Но мы туда пойдем и точка, - безапелляционно произносит Андрей, отпуская меня. Перекатывается на спину и подкладывает под голову руку.
– А можно хотя бы не притворяться хорошей и милой?
– Нужно. Можешь даже прийти в трусах, в которых я сегодня тебя застал, - усмехается, качая головой.
– У меня была важная встреча, - оправдываюсь, натягивая на себя одеяло. Не сказать, что стыдно, но все равно не по себе, что Лебедев снова видел меня в них.
– И она-таки прошла успешно. Я понял. Все благодаря счастливым трусам, - переводит на меня взгляд.
– У тебя, кстати, потолок херово сделан.
– А шумоизоляция еще хуже, спасибо, что напомнил, - шумно вздыхаю. Какой-то замкнутый круг выходит.
Находясь у Андрея, я испытываю муки совести за то, что не ночую с Сашей, ночуя дома – стыдно перед дочерью за то, что здесь ночует Андрей. Точнее за то, что мы делаем. Хотя не за это, а за то, что все оказывается слышно. Несколько недель назад, оставшись одна, я включила в своей спальне порнушку на средний звук и пошла в Сашину комнату на проверку – что же там слышно. Слышно! Пусть совсем чуть-чуть, но если прислушиваться, то все понятно. Вот тебе и хорошая шумоизоляция. Теоретически, я как в порнухе не ору, хотя понятия не имею, как и что я делаю в реале. Может стону как умирающая собака, а может и того хуже. Лучше бы я не проверяла эту долбаную изоляцию. Однако, хорошая мысля приходит опосля. Да, это, пожалуй, единственная вещь, отравляющая на данном этапе мою жизнь. Хотя добавилась еще одна – встреча с родственниками Андрея, которая тоже радости не прибавляет. На кой черт мне эти стрессы? Но не идти – тоже не могу, уступки, мать их. Андрей ведь идет мне на встречу. А что если после этой встречи все закончится? Да, Лебедев взрослый мальчик, но ведь остается вероятность, что его мать тупо не захочет видеть рядом со своим сыном женщину с ребенком? Промоет мозги? Хотя нет, Андрей невнушаемый. У него своя голова на плечах. Да и, в конце концов, я не набиваюсь к нему в жены.
Мда… вроде все складно в голове, да вот только тревожно. Поворачиваю голову на бок, вглядываясь в задумчивого Лебедева. Бритого Лебедева. Провожу рукой по его гладкому лицу, в который раз отмечая про себя, что так он выглядит моложе. И смазливее. Мне нравится. Однако такой рожей светить перед вагинами – вот вообще некстати. Я не знаю, что у нас будет завтра, но сейчас я категорически не согласна вычеркивать из своей жизни этого мужчину. Мне впервые за столько лет хорошо. Это надо быть полным куском идиота, чтобы отказаться от того, кто мне нужен. Вот только надо вернуть ему обратно растительность, нечего судьбу искушать, точнее баб. Правда, как это сказать, чтобы не спалиться?
– О чем ты сейчас думаешь?
– Андрей нарушает затянувшуюся тишину первым, накрывая мою руку своей ладонью.
– О том, что путевки подорожают с нового года, а мы с Сашей всегда в январе летаем.
– Ну ты и здушка, Лена, с приставкой «пи».
– Чего это?
– Да вообще ничего. В субботу ты должна быть свободна к четырем, пирушка в пять.
– Освобожусь. А ты не боишься, что после этой встречи нашим отношениям придет конец?
– всматриваюсь в лицо Андрея.
– Глупости не говори.
– Кстати, буду говорить все, что хочу. В смысле глупости в том числе. Милой же быть не надо.
– Говори, Лен, вот что хочешь, то и говори. Если ты думаешь, что я прислушиваюсь к мнению родителей в выборе женщины, то ты ошибаешься. Мне совершенно не важно, что скажет моя мать.
– А про папу молчишь.
– Ну а что про него говорить, он мне девок конвейером не подсовывает.
– Что-то я уже боюсь твою маму. Прямо-таки конвейер?
– Я не прихожу на встречи, поэтому на конвейер не попадаю. Подарок я купил, так что с тебя просто присутствие.
– А это какая сестра? По мужским гениталиям или женским?
– Женским.
– Значит Вика.
– Она самая.
– Ну нехорошо как-то получится. Пойду в гости, где мою звезду видели и трогали аж два человека.
– Не переживай, она не вспомнит твою звезду. У нее таких много.
– Ну, будем надеяться.
– Мы же успеем принять душ и подъехать за Сашей в школу? На обратном пути заскочим в KFC, купим крылышек и ножек.
– Успеем. Ну если ты не вздумаешь меня изнасиловать в душе.
– Ой, да сдался ты мне. Да и пока я не куплю подорожник, не буду тебя неженку трогать.
– Подорожник, кстати, редко продается в аптеке, - хмыкает Андрей.
– Да?! Это что, до лета что ли ждать, пока он не вырастит? Матерь Божья, я так не играю, - наигранно выпучиваю глаза.
– Давай выращивай вместо помидор подорожник.
– Бегу, - встает с кровати и резко тянет меня за ноги. Закидывает к себе на плечо, чем вызывает неконтролируемый хохот.
– Всегда хотел это сделать.