Дежа вю (сборник)
Шрифт:
Она держала пса за ошейник. Боб взглянул на меня исподлобья и красноречиво облизнулся.
– Перестань! – скомандовала Инесс, и Боб сделал вид, что ничего не произошло.
Дождавшись, когда я сделала несколько шагов по тропинке, ведущей к входу в дом, Инесс отпустила собаку. Боб благодарно тявкнул и поплелся по направлению к будке, волоча за собой тяжелую цепь.
Я прошла в гостиную и уставилась на огромный стол, за которым свободно могла разместиться дюжина обедающих. Он был полностью заставлен яствами, если не брать в расчет
– Я должна извиниться. Эрик стал таким рассеянным последнее время, – сказала Инесс, заметив мое оцепенение. – Сообщил о вашем приходе лишь полчаса назад. У меня не было времени приготовить настоящий обед.
– Ну что вы, Инесс, вы явно преувеличиваете, – сказала я и чуть не добавила, что это не имеет значения, но вовремя схватила себя за язык. Большую бестактность по отношению к Инесс придумать было сложно.
– Эрик еще на работе, но будет с минуты на минуту.
В подтверждение ее слов с улицы донесся шум мотора, хлопанье дверцы и радостные взвизги Боба.
– Добрый вечер, Николь! Надеюсь, не заставил себя долго ждать, – приветствовал меня комиссар и, чмокнув Инесс, водрузил возле ананаса пузатую бутыль, которую принес с собой. – Черносмородиновый ликер, любимое пойло Эркюля Пуаро.
Утка с яблоками была превосходной, да простит меня свекровь. Я забыла про диету, зато вспомнила рекомендацию даже при самой жесткой диете устраивать себе денечки, когда можно есть все. Правда, при этом вряд ли стоит обедать у Инесс…
Комиссар Катлер развлекал меня разговором о политике.
– Ваш афроамериканский президент не чужд социалистических идей, но надеюсь, что раньше настанет конец света, чем в Америке победит социализм. За кого вы голосовали, Николь?
– Раньше я голосовала за того, за кого голосовал Генри Тамон. А теперь я прислушиваюсь к мнению Максимилиана. Я не очень разбираюсь в политике.
– А как же кризис? Вы заметили его?
– Конечно. Не успели мы купить дом, как цены на недвижимость резко поползли вниз. Впрочем, подобное происходит со мной постоянно. Поэтому я не играю на бирже.
– Боитесь, что из-за вас рухнут акции выбранной вами фирмы?
– Хуже. Ведь я бы вложилась в индекс, а значит, рухнула бы вся биржа.
– Да… Уж лучше воздержитесь.
– Увы, мой редкий финансовый дар пропадает втуне.
– Извиняюсь?
– Я бы вполне могла преуспевать в качестве финансового советника. Спросите у меня и сделайте наоборот!
– Вы преувеличиваете, ни за что не поверю! – вмешалась Инесс.
– Пример с домом – лучшее доказательство.
– А как же Максимилиан?
– Он послушался меня. Я забыла его предупредить.
– Это ужасно, – притворно сказал Эрик. – Неужели весь этот кризис с недвижимостью из-за вас?
За шутливой беседой мы добрались до ананаса. Я не забывала хвалить все, что побывало в моей тарелке, и
Покончив с ананасом, мы с комиссаром перешли на веранду, а Инесс занялась кофе.
– Вы уже прочитали рукопись? – спросила я.
– Что вы, дорогая. Такая запарка. Мой помощник сейчас в Штатах на переподготовке, так что дел невпроворот.
– Мне кажется, что она может пролить свет на дело об исчезновении Вольфганга Шмида.
– Простите?
– Пенсионер, пропавший в Тотридже…
– Ах да. Но ведь полнейшая загадка – кто ее написал, зачем и как она оказалась у Мэриэл Адамс.
– Конечно. И нам бы хотелось прояснить эти вопросы. Но для начала нам бы хотелось понять, что в ней правда, а что – выдумка. То, что в ней есть выдумка, мы уже знаем. Взять дело профессора Краузе…
– А правда? Есть ли в ней правда?
– Есть, причем, как ни странно, названа своими именами. Я имею в виду Бруно Райновски.
Комиссар поморщился.
– Вы имеете в виду этого доморощенного детектива? – Тут до комиссара дошло, что по отношению ко мне можно сказать то же самое… Он продолжил: – Талантливый малый, но порой чересчур самоуверенный, – попробовал он загладить бестактность.
– Возможно. Но вдруг…
– Знаете, Николь, мне пришла в голову одна мысль… Если бы этой рукописью меня одарил кто-нибудь другой, а не Мэриэл, то я бы этот подарок отверг. Вы меня понимаете? – Я кивнула. – Но Мэриэл… Возможно, вы помните, что наши взаимоотношения с полицейским участком Тотриджа… как бы это сказать… имеют историю. Представьте себе, в каком положении я окажусь, если предполагаемая связь этого Шмида с…
– Гюнтером Пфлегером, – помогла я.
– Да. Спасибо. А если это не так?
– Да, конечно… И все же… – не сдавалась я.
– Так я подумал: а что если вам отправиться в Тотридж?
– Вы хотите, чтобы я обратилась в полицию Тотриджа и попросила сделать эксгумацию тела Пфлегера, чтобы…
– Нет, конечно, нет. Вам надо обратиться к родственникам пропавшего Шмида, взять у них его фотографию и побывать у домработницы Пфлегера. Как ее?
– Лаура Криспи.
– Вот именно. Их адреса я сообщу вам завтра утром, они наверняка есть в справочнике.
– Мне нравится ваша идея, тем более что завтра Мэриэл будет не до меня.
– Вот и замечательно. Инесс, что у нас к кофе?
На журнальном столике появилась вазочка с шоколадными конфетами.
– Бельгийский шоколад, – сказала Инесс, и мы принялись за кофе.
Эрик взял конфету, рассмотрел ее со всех сторон и положил в рот.
– Уууу… – только и сказал он.
Инесс последовала его примеру.
– Ай! – вдруг вскрикнула она.
Перепуганный Эрик вскочил с места, чуть не расплескав кофе.