Дежа вю (сборник)
Шрифт:
– У меня тоже. Покупателей больше нет, Лора справится одна, а если что – Паоло ей поможет. Подождите меня минуту, я только переоденусь.
Они уже полтора часа сидели в кафе и без умолку болтали, даже не заметив, как перешли на «ты». «Даже Эстер», – вспомнил Бруно и ухмыльнулся. А, правда? Почему бы не рассказать Эстер? В конце концов, эта история затрагивает и ее. Идея понравилась ему настолько, что он приступил к ее исполнению немедленно. Конечно, он не ожидал конкретной помощи от нее, но стоило еще раз проверить на
Эстер нравился этот забавный парень, играющий в частного детектива. Изо всех сил она пыталась воспринять его серьезно, но это ей не всегда удавалось. Ей льстило, что ее посвящают да с такими подробностями во «взрослые» дела, и она внимательно слушала, стараясь не упустить ни одну, даже мелкую, деталь. Когда пан Райновски закончил, она сказала:
– Я близко к сердцу принимаю страдания госпожи Слоу, но они ничто по сравнению со страданиями ее детей.
– Надеюсь, у нее хватает ума и такта не отторгать их?
– Да, хватает… Когда дети приезжают из интерната, первым делом они бегут к ней. Скучают без матери. Она ласкова с ними, и со стороны может показаться, что она любящая, но строгая мать. Но ей это тяжело дается. Когда дети оставляют ее, она ложится ничком на кровать и рыдает.
– А полковник?
– Полковник превратился в комок нервов. Впрочем, может, и раньше он был таким. Я этого не знаю. Пожалуй. Я думаю даже, что он мог убить. Под горячую руку.
– Лотар передал в полицию текст сообщения, полученного мной. Полиция заинтересовалась новым направлением расследования и, разумеется, главным подозреваемым назначила полковника, но ей быстро удалось установить его алиби. Оказывается, 17 мая в предположительное время убийства ему на домашний телефон звонил учитель математики из интерната и жаловался на успеваемость и поведение Терри. Они проговорили не менее двадцати минут. Телефонная компания подтвердила факт разговора. Ни единого шанса… Вот так.
– Но кто-то ведь убил этого Шмида! Может, это не связано с судом?
– Может. Но знаешь, что сказал мне Гарри?
– Гарри?
– Это мой школьный товарищ. Он таки, в отличие от некоторых, окончил Стэнфорд и занимается физикой. Пару недель назад он приезжал на свадьбу сестры, и я ему все рассказал. Как тебе.
– Но, судя по всему, он тебе не очень помог. Тоже.
– В общем, да. Но он обратил внимание на некоторую странность в поведении присяжных. Они не могли объяснить, почему голосовали за невиновность Краузе. А те, кто проголосовал против, испытывали большие сомнения…
– Полковник считает дело совершенно ясным.
– Его точка зрения понятна. Но даже адвокат Краузе оценивал шансы как «фифти-фифти». А уж он в этом понимает.
– И что?
– Гарри считает, что это могла быть склейка.
– Ты хочешь сказать, что у присяжных поехала крыша и склеились мозги?
Бруно усмехнулся. Ему пришлось вкратце изложить основы эвереттики. Неожиданно, это произвело сильное впечатление на Эстер.
– Потусторонние
– Это звучит двусмысленно. Лучше скажем, влияние другого мира на наш, возникшее из-за селективной декогеренции, есть такое понятие, Гарри считает, что в принципе это влияние можно осуществить по желанию, рукотворно, так сказать. Но далеко не каждому это под силу.
– А что для этого требуется?
– Прежде всего, мощное воображение. Творческое воображение. Красочное, способное увлечь и не отпустить.
– Послушай, Бруно, а что если… – Глаза девушки увеличились. Она взяла в ладошки зардевшиеся щеки.
– Что ты задумала, Эстер?
– Ты знаешь, я отдам все, чтобы помочь Слоу… – прошептала она.
– Но как ты собираешься это сделать?
– Я собираюсь стать актрисой. Занимаюсь в театральной студии, и у меня хорошо получается… Что-что, а с воображением у меня все благополучно. И фантазии хоть отбавляй. Я бы могла попробовать…
– Стой! Если бы это было так просто…
– Почему же просто? – обиделась Эстер. – Ты же сам сказал, что не каждый сможет. А мне кажется, что я смогу!
– Нет! Ты не должна! Это очень серьезно. И опасно. Подумай об ответственности, ты можешь навредить!
– Кому?
– Хотя бы Терри и Оливии.
– Им-то как раз хуже не будет. Просто некуда хуже.
– Мне не следовало тебе это рассказывать.
– Дело сделано.
– Подумай еще раз. Я все-таки надеюсь тебя образумить.
– Подумать обещаю. Да и почитать кое-что придется.
Разговор всполошил Бруно, хотя он не слишком верил, что действительно существует такое серьезное явление, как эта селективная декогеренция. С одной стороны он понимал, что если такое возможно, то может происходить по нескольку раз на день. Мы этого не замечаем или замечаем, но находим банальные причины. Так что в самом этом явлении ничего страшного нет, но даже этот вывод не смог успокоить его. Тогда он решил позвонить Гарри. Гарри снял трубку сразу, словно ждал звонка.
– Я сделал глупость, – начал Бруно.
– В первый раз?
– Важно, чтоб не в последний.
– Валяй, рассказывай!
– Ты рассказывал про селективную декогеренцию, помнишь?
– Только не говори, что ты этим занялся!
– Хуже… Я рассказал Эстер. Это служанка у Слоу. Полковник… ты помнишь.
– И…
– И она загорелась… Хочет помочь им.
– Успокойся, она не сможет. Для этого надо…
– Помню, но она начинающая актриса и уверена, что у нее все получится.
– Ничего у нее не получится!
– А если…
– Вот это меня и беспокоит. Последствия могут быть непредсказуемы и трагичны. Стоит чего-то не продумать – все пойдет наперекосяк. Хотя узнаем ли мы об этом? Ты должен ее остановить!
– Я пытался, но она и слышать не хочет. Говорит, если есть хоть один шанс, она должна попробовать.
– Дави на ответственность, она потом себе не простит.
– Пытался, без пользы.
– Почему ты ей вообще рассказал?
– Не надо было этого делать.