Дежа вю (сборник)
Шрифт:
В это время открылась дверь, и симпатичная женщина лет сорока вкатила столик на колесиках, с чашечками ароматного кофе и вазочками с кексами и конфетами.
– Спасибо, Марта, – поблагодарил профессор, женщина улыбнулась и, не произнеся ни слова, вышла из кабинета.
Деловой разговор прервался на несколько минут, пока мы пили кофе, а Питер Краузе рассказывал о кулинарном таланте Марты. Кексы действительно были великолепны.
– Так вот, – продолжил свой рассказ профессор, когда с угощением было покончено, – все шло гладко, но лишь до некоторого момента.
– Он стал возражать против…
– Нет, –
– Вам не удалось его убедить в обратном? – вдруг спросил Дэвид.
– Нет, не удалось. Я приехал в клинику и решил еще раз просмотреть файл с историей болезни человека, с которым только что разговаривал. Представьте себе, что я почувствовал, когда не обнаружил соответствующего файла там, где он точно был всего за сутки до этого.
– Вы уверены, что его там не было, может, вы просто ошиблись, расстроившись после неудачной попытки решить проблему? – спросила я, хотя понимала некоторую двусмысленность своего вопроса.
– Я вполне могу допустить, что у меня было временное помутнение рассудка, но как психиатр я слишком хорошо знаю, что именно так это никогда не происходит.
– Может, все было гораздо проще, – предположил Дэвид, – возможно, вашему пациенту просто не хотелось обсуждать одно из самых неприятных событий его жизни, правда, исчезновение файла это не объясняет.
– Нежелание говорить о неприятном событии вполне могло иметь место, но если бы этим все и ограничилось. К сожалению, череда непонятных событий на пропаже файла с историей болезни не закончилась. Я решил, что, возможно, по ошибке положил файл после предыдущего просмотра не в ту папку, возможно, каким-то загадочным образом он оказался переименованным, в общем, техническая потеря материала имела ряд вполне приемлемых объяснений. Я решил проверить. Не себя, в своей памяти я не сомневался, но мне нужно было иметь факты, которые можно было бы предъявить, если бы я на это пошел. Я не принял еще решения, но факты хотел найти. Я вспомнил, что в ежегоднике «Стопкадр» за позапрошлый год была статья, посвященная творчеству моего пациента. Я хорошо помнил эту статью, там об аварии было сказано не много, просто она была упомянута в качестве причины отсутствия актера на каком-то фестивале. Но упоминание точно было.
Я нашел сайт ежегодника, нашел там электронную копию нужного мне выпуска и стал ее листать. Статью об актере я нашел, но это была совсем не та статья!
– Там не было ни слова об аварии, – догадалась я.
– Вот именно! – подтвердил правильность моей догадки доктор Краузе. – Ни единого слова. Что я должен был подумать? Наверное, я бы, в конце концов, пришел к выводу, что дело в моей памяти, но я решил использовать последнюю возможность все проверить. Я помнил, как выглядела страница бумажного, а не электронного «Стопкадра». В городской библиотеке мне дали этот ежегодник без проблем. И, представьте себе, там была именно та статья, которая и должна была быть, согласно моим воспоминаниям!
– Возможно, статью в электронном варианте заменили по просьбе актера? – предположила я. – В бумажном издании сделать это было просто невозможно. Зачем только?
– Этот вопрос возник и у меня, – продолжил профессор свой рассказ, – я еще раз позвонил своему пациенту. И тут меня опять поджидала очередная неожиданность.
– Он еще что-то забыл? – попытался угадать Дэвид.
– Да! – эмоционально воскликнул Питер Краузе. – Он не помнил, что мы с ним разговаривали накануне! Зато он прекрасно помнил происшествие двухлетней давности. Он горячо благодарил меня, и заверил, что я могу использовать в своей книге любые материалы, что он оформит свое согласие юридически и готов ответить на любые мои вопросы.
– Он выполнил свое обещание? – спросила я.
– Да, я вчера получил письмо от его адвоката.
– Ну, что ж, – попыталась рассуждать я, – у вашего пациента были и раньше проблемы с памятью, поэтому вы его и лечили.
– Конечно, – согласился профессор, – вы абсолютно правы, но дело в том, что у меня сомнения теперь может вызывать не его память, а моя.
Сказав это, Питер Краузе повернулся к своему компьютеру, судя по всему, открыл там какую-то страницу в сети и повернул монитор так, чтобы эту страницу увидели мы.
Да, это была статья в «Стопкадре» та самая. Краузе выделил кусочек текста:
«К сожалению, этот фестиваль прошел без Алекса Кобеца, попавшего накануне в больницу с тяжелыми травмами, его автомобиль столкнулся с микроавтобусом на втором шоссе».
– А файл с историей болезни? – спросил Дэвид.
– Ох… Вот видите… Я совсем забыл про него! Секундочку… – Профессор с полминуты щелкал по клавиатуре. – Вот он! Все вернулось на круги своя!
Какое-то время мы сидели молча.
– Не могли бы вы сказать более конкретно, что вас беспокоит, и какой помощи вы ждете от меня? – спросила я после несколько затянувшейся паузы.
– Конечно, – профессор улыбнулся, – я понимаю, что вы привыкли иметь дело с загадками иного рода. На первый взгляд, ничего криминального в этой истории нет. Возможно, все это объясняется каким-то, немыслимым для меня стечением обстоятельств. Но мне крайне важно понять, почему так странно повел себя Алекс, и что происходило в сети с материалами архива ежегодника «Стопкадр». Мне самому сложно найти ответы на эти вопросы.
– Что ж, я поняла. Попробую разобраться. Но результаты моего расследования могут вас разочаровать, – не знаю, почему я сказала именно так.
– И что ты обо всем этом думаешь, – спросил меня Дэвид, когда мы уже выехали на третье шоссе.
– Что я могу думать? Пока все очень непонятно. Да и рукопись…
– А при чем тут рукопись?
– Тебе не кажется странным, что доктор Краузе обратился ко мне именно после того, как на мой стол весьма загадочным образом попала рукопись, в которой он упоминается?
– Согласен, что если между этими событиями нет никакой связи, то это совпадение весьма необычное.