Дежавю
Шрифт:
– Да я десятым вратарем готов идти в основной состав, а вы спрашиваете устраивает ли меня дубль с перспективой стать основным? – довольно дерзко парировал Прохор.
– В таком случае, добро пожаловать в основной состав, – первый раз увидел Зиновьев, как Шамдин улыбается. – Наши юристы подготовили контракт. Присаживайся, читай, – взял с массивного стола Руслан Александрович папку с пятистраничным документом и передал ее молодому дарованию.
Прохор старался сдерживать эмоции. Но это было очень-очень трудно.
Зарплата. Высокая. Настолько,
За победы доплачиваются премиальные.
За игру на ноль мячей в ворота – премиальные.
И самое невероятное – своя квартира при условии успешной игры в течение года!
«Меня взяли в премьер-лигу. Буду играть со звездами», – отправил он сообщение своему первому тренеру из Корсаково, с которым продолжал держать связь.
«Вскорости ты и сам станешь звездой. Не сомневаюсь. Только помни, Прохор – от тебя одного будет зависеть будешь ли ты играть в чемпионатах, будешь ли играть в полуфинале и финале, станешь ли вратарем сборной. В премьер-лиге ошибок не прощают», – не замедлил с ответом Толстых.
Прохор хорошо понимал, о чем пишет Виталий Константинович. Он не забыл вратаря, явившегося на матч в непотребном виде. Тот вратарь потерял свое место дубля и теперь его займет Прохор. И упускать свой шанс он не намерен!
Несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, подружился с мажористым Леонидом Арефьевым.
Форвард любил эпатировать публику, менять подружек и провоцировать журналистов. При этом обладал удивительно добрым сердцем, что тщательно скрывал. Но Прохор разглядел сразу, в те мгновения, когда Арефьев первым подбодрил его на поле, произнеся – «не дрейфь».
За вратаря Ласточкина клуб выручил хорошие деньги, Прохор всего-то и успел поработать с опытным голкипером полгодика. Он не был уверен, что основным вратарем поставят его. Молод еще, считай, вчерашний юниор. Но тренерский штаб остановил выбор именно на Зиновьеве.
Радость от подобного признания и доверия омрачалась недовольством более зрелого дублера – Мартына Вашкина. Мартын давно дожидался продвижения, а тут… такой облом.
– Наплюй на него, – посоветовал Арефьев. – Твое назначение – выбор тренеров, им виднее. Значит, они считают, что в воротах вывезешь команду ты, а не он.
С зачислением в футбольный клуб жизнь Прохора стала иной. Совсем иной.
Она стала похожа на бешеный драйв, игровой транс в свете электрических прожекторов на самых больших стадионах мира.
Выступления в еврокубках, Лиге чемпионов.
Победа в Кубке УЕФА.
Чемпион мира.
Вратарь года.
Лучший вратарь.
Неслыханные гонорары.
Прохора не раз пытались перекупить европейские клубы, но с каждым таким предложением, ему повышали гонорар в «Трезубце». А он и не стремился уезжать из страны.
К двадцати семи годам Прохор находился в отличной форме и ощущал, что это далеко не пик его карьеры. Играют же вратари до сорока, да как играют! Не дают форы молодым и талантливым.
Уже третий сезон подряд он являлся голкипером сборной. Мечта
Перед крупными играми футбольные команды жили на специальных базах, где много времени проводили в тренажерном зале – крутили велосипед и качали пресс. Тренер по физической подготовке работал с проблемными зонами каждого спортсмена – у кого колени, у кого плечевые мышцы.
На базе всегда тщательно следили за питанием игроков – никакого сладкого и мучного, больше рыбных блюд и овощных салатов.
По вечерам обязательный час разбора игры соперника – атаки, нюансы, слабые и сильные стороны тех, с кем придется вступить в схватку на поле.
Но в этот раз Прохору разрешили остаться дома и готовиться к матчу на родном стадионе.
– Только на финал не опоздай, – нехотя, но все же отпустил вратаря Шамдин.
Причина у Зиновьева была уважительной. Маму увезли в госпиталь с приступом аритмии.
– На неделю оставим в палате. Будем наблюдать, – не удержался врач кардиолог и попросил автограф у звезды футбола.
Прохор временно поселился в квартире родительницы. До госпиталя и стадиона ближе, чем от его жилья. К тому же у мамы два кота. Надо кормить и менять горшок.
Накануне игры нагрянула непрогнозируемая жара. С открытыми окнами Прохор изнывал от духоты. Светлана Викторовна являлась противницей кондиционеров. Сыну не удалось уговорить женщину приобрести охладитель воздуха.
Созвонился с мамой, врачом и начал собираться на тренировку. Телевизор оставил включенным на платном спортивном канале. Шла трансляция давнишнего матча между Бразилией и Нидерландами.
«– Проход по центру. Пробрасывает мяч…», – эмоционально сопровождал игру знакомый Прохору комментатор.
«– Бразилец вернул себе былую форму. Он быстр и техничен. Легкая агрессия на трибунах… Напряжение достигает максимума… Какой красивый атакующий футбол! Вы только посмотрите, как спортсмен навязал свою игру сопернику! Какую сложную передачу провел!»
Прохору нравился этот спортивный комментатор – Семен Рюмин. Нравилась его манера подачи – немного развязная, но всегда профессиональная. Рюмин явно заранее готовился к эфирам, знал много историй из футбольной жизни. И выдавал не просто треп, как бывало в комментаторской среде, а проверенную, зачастую ценную информацию. Как-то даже, сам того не ведая, помог Зиновьеву. Прохор тогда смотрел игру команды, с которой предстоял серьезный матч. В той команде сильно сменился состав игроков, он еще не сталкивался с ними на поле, совсем не знал, что от новеньких можно ожидать. Семен сыпал интересными фактами, в частности заметил, что центральный защитник левша.