Дежурные сутки
Шрифт:
Лоскутов после этого три месяца не выходил в эфир, а Кравцов шесть раз отдежурил за февраль.
— Итак, бабушка, я вас в восьмой раз спрашиваю — что у вас похищено?
Ширшов, в состоянии дикой депрессии пытался выяснить у потерпевшей старушки величину материального ущерба после кражи. Из-за ее несообразительности он не мог никак закончить протокол заявления и признать ее гражданским истцом по делу.
— А черт-те знает, милок. Утюг, кажись, слямзили…
— Вон он, утюг, на шкафу стоит, — в очередной раз ткнул пальцем Ширшов.
— Юбки плиссированной не вижу…
— Вон она, юбка, на дверце висит.
— Телевизора не наблюдаю…
— Мы уже выяснили, что он у вас «еще в прошлом годе» сломался, и вы его зятю чинить отдали.
— Документы глянуть надо…
— Я их в руках держу, Авдотья Степановна.
— Тогда, милок, ничего и не пропало.
— Зачем же тогда кражу заявляли? Сказали бы просто — замок на двери раскурочили какие-то лиходеи.
— А что я в этом понимаю, внучек? Мне уже семьдесят пять годов на Спаса стукнет.
Ширшов рявкнул:
— Кравцов!
— Не нужно орать. Я хорошо слышу, — спокойно отозвался стоящей за спиной следователя Марк.
Ширшов затравленно оглянулся.
— Я думал, ты еще обход делаешь… Короче, Марк, здесь будет не кража, а умышленное уничтожение имущества.
— Дохлый номер с обходом. Никто ничего не видел и не слышал. Кстати, бабуль, я хотел спросить у вас… Квартира-то приватизирована?
— А как же? В девяносто восьмом приватизировали.
— На кого?
— На меня. На дочку не стала — смерти моей желать будут.
— А кто еще здесь прописан? — продолжал расспрашивать опер.
— Дочка и прописана.
— Тогда смерть ваша здесь ни при чем… А где документы на квартиру?
— В секретере. — И старушка засеменила к потертому шкафу.
— Бабушка, а вы с кем-нибудь подписывали документы, скажем, на ваше содержание? С последующем отчуждением доли имущества?
— Чаво?..
— Ну, вам кто-нибудь продуктами, деньгами помогает?
— А как же? Собес молочко носит. Денежки иногда дают.
— А вы им что за это обещали?
— Квартиру поделить между Зойкой, ну, дочкой, и собесом.
— А документы какие подписывали с собесом?
— А как же? Договор подписывала.
— Понятно. — Кравцов опять почувствовал, что обеими ногами попал в чужую грязь. — А у зятя или дочки ключи есть от вашей квартиры?
— А зачем им ключи? — откровенно удивилась хорошо сохранившаяся и почти не потерявшая разум бабуля. — Я же всегда дома.
— Так что у нас с документами?
Перерыв все альбомы, фронтовые письма мужа и квитанции десятилетней давности, старуха воскликнула:
— А где же они?! Милок, документов-то нету…
— Заполняй протокол заявления. Кража здесь, господин следователь. Самая банальная кража документов с проникновением, — сказал, обращаясь к Ширшову, Марк и вполголоса буркнул: — И поехали к зятю с дочкой… Бабуль, дочка-то где с зятем живут?..
Глава 4
Дежурный «УАЗ» с опергруппой уже почти подъехал к отделу, когда рация фыркнула и выдала информацию о том, что группе «Ширшов и К» срочно необходимо быть на улице Рожденных Революцией. Из женской консультации, расположенной на этой подходящей по названию улице, у женщины украли сумочку. Та, дожидаясь приема, сидела на кушетке в коридоре, а когда ее вызвали, оставила ридикюль в коридоре и зашла в кабинет. О сумочке она вспомнила только тогда, когда находилась в гинекологическом кресле. Понадеявшись на авось, она смолчала. Когда консультация закончилась, а длилась она около четверти часа, женщина вышла в коридор и обнаружила отсутствие присутствия ридикюля. Сам ридикюль ей был глубоко безразличен, но в нем находились водительские права, техпаспорт на автомобиль «Сузуки Эскудо», загранпаспорт и шесть тысяч долларов США. Именно поэтому ее волновало не содержащее, а содержимое.
— Мужики, — обратился к пассажирам Леха, — мы сегодня обедать будем? Знаете, мне эти голодания по Брэггу, сутки через двое, ни к чему. Жена говорит — возьми бутерброды. А где я эти бутерброды есть буду? За рулем?
— А где бутерброды? — оживился Ширшов.
— Вон они, в дверце…
— А что молчишь?! — возмутился Кравцов.
Через несколько секунд все старательно пережевывали хлеб с маслом и колбасой.
— А жена не сказала: «Возьми, Леха, кофе»? — на что-то намекая, поинтересовался следователь.
В «собачнике», прыгая на деревянной лавке, как какаду на жердочке, вместе с милиционерами ехал в женскую консультацию зять Авдотьи Степановны. Его гениальный план похищения документов старухи с последующей попыткой признания их ничтожными подрубила на корню приехавшая служба «02». Жалкое старание перевести стрелки на беспамятство тещ и не менее жалкий совет милиционерам искать «настоящих бандитов и убийц, а не лезть в чужие семейные дела», потерпели фиаско. Жена, правда, чуть ли не на крови поклялась сразу после ареста мужа идти в прокуратуру… «Но как бы эта дура мне срок не намотала», — думал воришка-неудачник.
Леха резко нажал на тормоза у входа в консультацию, и зять Авдотьи Степановны чуть не выломал головой металлическую решетку, разделяющую «собачник» с салоном.
— Ты это, потише, — недовольно пробурчал в его сторону Гурт. — Не безумствуй…
Тот промолчал, обдумывая ловкие ответы на каверзные вопросы, которые наверняка станут задавать ему хитрые милиционеры в отделе. Пока, кроме мало что содержащих отмазок типа «это был не я» и «теща сама отдала на хранение», ничего в голову не приходило.