Дежурный по городу слушает
Шрифт:
Милиционеры грозили пальцами, а один даже заспешил к телефону, чтобы сообщить следующему посту о нарушителе, превысившем скорость.
На площади Маяковского, когда машины разделяло уже не больше двухсот метров, «Повар» неожиданно свернул вправо, на Садовое кольцо. Он до предела увеличил скорость. Еще несколько минут — и машины промчались по площади Восстания, вновь нырнули в туннель. Миновали Смоленскую площадь и понеслись к Зубовской. Расстояние между машинами еще больше сократилось. И вдруг «Повар» применил неожиданный маневр. Он сбросил скорость и, не доехав немного
Вот тут-то Владимир смог в полной мере оценить искусство своего водителя. Он не проскочил дальше, как рассчитывал преступник, а свернул сразу же вслед за «Поваром». Его такси ударилось в преследуемую машину в тот самый момент, когда «Повар» выскочил из своего такси и устремился в глубь двора. Владимир понял план Коростылева. Уйти от преследования на машине тот не мог, он понял это. Еще пять минут, еще десять, и Владимир нагнал бы его. К тому же мчаться по центральным улицам становилось опасно — стало почти светло, светофоры включили, регулировщики выходили на дежурство, навстречу попадалось все больше машин.
Кроме того, «Повар» уже сумел разглядеть, что преследует его не патрульная и вообще не оперативная машина, а такси, в котором всего один пассажир. В этих условиях он мог рассчитывать, добравшись до хорошо знакомого ему места, бросить машину где-нибудь у проходного двора и скрыться. В случае чего можно было спрятаться за выступом стены, в темном подъезде, за воротами и убить преследователя, используя преимущество во внезапности, нож и свою огромную силу.
Когда такси Владимира врезалось в заднюю часть машины «Повара», шофер ударился грудью о руль и его немного ошеломило.
Владимир мгновенно открыл дверцу и бросился вперед. С трудом протиснувшись между брошенным преступником такси и стеной подворотни, он выбежал во двор.
«Повар» был метрах в тридцати впереди. Он пробежал мимо палисадников, мимо стоявшей в глубине двора школы и скрылся за ее углом.
Владимир устремился за ним. Они бежали быстро и бесшумно.
Завернув, в свою очередь, за угол школы, Владимир увидел длинный неширокий проход; слева возвышалась огромная стена, справа — двухэтажные дома. Свет нигде не горел, занавески были задернуты. Люди еще спали.
«Повар» уже подбегал к деревянным раскрытым воротам, выходившим на улицу. «Улица Веснина», — мысленно прикинул Владимир. Он бежал быстрей преступника, и расстояние между ними с каждым шагом сокращалось.
Но, когда Владимир добежал до ворот, «Повара» нигде не было видно.
Старый московский переулок был пустынен. Слева, возле итальянского посольства, неторопливо прогуливался милиционер; сейчас он был как раз в дальнем конце своего маршрута и обращен к Владимиру спиной (он наверняка не видел промелькнувшего «Повара»); справа, на перекрестке, ритмично то вспыхивал, то гас желтый свет орудовской «мигалки».
Убежать влево преступник не мог — там ходил милиционер, да и переулок протянулся далеко. Справа, правда, где перекресток располагался намного ближе, можно было свернуть за угол.
Все эти размышления заняли секунду. Владимир бросился в калитку. Он попал в небольшой захламленный двор, казалось, без другого выхода, но, добежав до конца замыкавшей этот двор стены дома, Владимир обнаружил узенький проход. Он осторожно — уж очень проход был удобен для засады — вбежал в него, завернул за угол и оказался в сквере, разбитом перед невысоким домом.
Мелькнула спина «Повара», выбегавшего из ворот снова на улицу.
Владимир устремился за ним. Теперь они опять оказались в переулке, но «мигалка» на этот раз была прямо перед ними. «Повар» пересек улицу Веснина и побежал дальше. Вдали виднелось Садовое кольцо, откуда уже доносился шум уличного движения — Москва просыпалась.
«Повар» промчался вдоль каменной ограды, отделявшей от улицы пятиэтажный дом, свернул вправо в ворота, углубился в подворотню и снова свернул направо.
Их разделяло метров двадцать, «Повар» бежал тяжело, и Владимир понял, что развязка близка. Кроме подворотни, двор выходов не имел.
На мгновение Владимир остановился и перевел дыхание. Теперь «Повару» оставалось лишь одно — вступить в схватку.
Но тот, не задерживаясь, уверенно вбежал в один из подъездов. Что он намерен был сделать? Как скрыться?
И тогда Владимира осенило. Еще вбегая в ворота, он заметил справа узкий глухой сад, расположенный между оградой и домом. В сад выходили подъезды. Они находились напротив тех, что выходили во двор. Теперь он понял маневр «Повара». Пока Владимир будет искать его по всем этажам, Коростылев покинет подъезд через дверь, выходящую в сад, и спокойно выскочит снова на улицу.
Владимир мгновенно повернул обратно, пробежал подворотню и свернул в сад.
В нескольких метрах от себя он увидел бежавшего навстречу «Повара».
«Повар» был страшен. Он остановился, тяжело дыша, во рту, широко открытом, блестел золотой зуб, маленькие глазки горели смертельной ненавистью, лицо покрылось потом. Он был весь в грязи…
Какое-то мгновение оба стояли неподвижно. Потом в руке «Повара» сверкнул длинный, тонкий нож, и с каким-то глухим, звериным ревом он бросился вперед…
Много позже, когда все уже кончилось, кто-то спросил Владимира, почему он не воспользовался пистолетом. Владимир недоуменно посмотрел на задавшего вопрос — действительно, почему? Ведь проще простого было во время преследования приказать «Повару» остановиться под угрозой оружия, дать предупредительный выстрел, наконец, просто выстрелить в ногу. Когда же преступник бросился на Владимира с ножом в руке, меры необходимой самообороны не только разрешали, а просто требовали, чтобы Владимир воспользовался пистолетом. (А главное, разве не было бы это самым простым и к тому же законным способом отомстить за Николая?)