Дезинсектор
Шрифт:
Смит перечитывает письмо. "Ваше легкомысленное отношение к сайентологии свидетельствует о неустойчивости и подавленности. Я отключаюсь от вас. Не залезайте больше на мои каналы. Гарри".
Клинч закрывает лицо руками, всхлипывает. "Неблагодарные люди, все они такие, зачем же я платил за эти сайентологические курсы". Он смотрит полными фальшивых слез глазами на висящий на стене малайский кинжал Али.
Это случилось тридцать лет назад в Малайе. Впервые он увидел Али на рынке. Он заметил толпу, странно разделенную: мужчины мрачные и удрученные, женщины смеющиеся и довольные. Он пробился сквозь толпу и увидел в центре круга хрупкого
Заглянув ему в глаза, Клинч понял, что парень страдая беспомощно смотрит на то, что выделывает его тело. Это было "латах" - состояние, когда жертва вынуждена имитировать каждое движение, стоит привлечь ее внимание особым сигналом.
"Господи, - подумал Клинч, - Представить, что кого-то заставят пернуть в присутствии Королевы? Тело ему не принадлежит". - Прекратите! - уверенно сказал он грозным тоном английской лесбиянки, возмущенной тем, что дикарь плохо обращается с осликом. Старая карга посмотрела на него с такой злобой, что у него на затылке волосы встали дыбом. Вместе с бетельной жвачкой она выплюнула на малайском - "пидор".
Клинч сделал Али своим слугой и дал ему амулет для защиты от рыночной бабы.
Тем утром Клинч проснулся от головной боли, вызванной малярией, и обнаружил, что у него кончился кодеин. Он послал Али на рынок и договорился встретиться с ним в одиннадцать в британской аптеке. Дверь в комнату Али была открыта, на столе лежал амулет. Клинч почувствовал озноб. "От малярии, наверное", подумал он. Он сунул амулет в карман и отправился в аптеку, от утреннего солнца в башке стучало. Попрошу воды и выпью две таблетки прямо там, подумал он, предвкушая прохладу магазина, воду, кодеин.
Кто-то коснулся его руки. Он раздраженно обернулся и увидел приветливо подмигнувшие голубые глаза. Бородатый археолог, который всегда был с ним непонятно дружелюбен. Клинч решил договориться о встрече и уйти, но тот не отставал.
– Вы ведь интересуетесь лингвистикой, так что я решил, что вам будет интересно взглянуть...
Остановить этого типа было невозможно, да и газетная вырезка была интересной, он сразу это понял. Речь шла о теории, которую разработал Клинч: у каждого языка есть определенная модуляция или ритм, который может быть сведен к нейтральной музыкальной партитуре. Если запомнить такую партитуру, иностранный язык буквально сам окажется в голове ученика.
Начальство неодобрительно отнеслось к его работе, и настойчивость, с которой Клинч ее проталкивал, в конце концов, завершилась показательным переводом в Ла-Пас. Дядино наследство спасло его от многих лет постыдной писанины ради заработка.
Читая статью, он услышал, как рыночные часы пробили одиннадцать. Дочитал и вернул вырезку. Со стороны рынка донеслись крики "Амок! Амок! Амок!". Он увидел Али с кинжалом возле аптеки. Жалюзи упали точно нож гильотины. Рыночные старухи спасались бегством с проворством крыс или злых духов. Трое не успели.
Теперь Али бежал прямо к нему, лицо пылало точно комета. Клинч Смит вскочил. Он почувствовал, как на затылке дыбом встают волосы, а по телу ползут мурашки.
– Али! Али! Али!
Он побежал и выдернул из стены кинжал. Казалось, тот сам прыгнул ему в руку. Он открыл дверь и двинулся к сайентологическому центру, намеренно петляя, с кинжалом впереди.
И тут выстрелы. Три тяжелые пули пробили
Он засунул автоматический револьвер "Уэбли"-455 в кобуру застегнул ее. Это, насколько мне известно, единственный на свете автоматический револьвер. После каждого выстрела барабан поворачивается, перезаряжая револьвер. Его продавали как самый быстрый на свете.
("Сходи в клуб, старина. Тебе б не мешало выпить". Офицер повернулся. Неохотно подошли двое полицейских, офицер отдал им приказ на беглом малайском).
Клинч Смит: - Я бы хотел оставить этот кинжал как сувенир, понимаете. Он был моим слугой.
– Да, разумеется, старина. Надо будет послать в твою берлогу.
Между тем сайентолог, которого звали Рэг, ушел удрученный. Он почувствовал, как удача ускользает от него на вечерних улицах, вдруг наполнившихся явной угрозой, сотрясающей стены и окна. Силы оставили его, навалилась жуткая слабость. Он боялся впасть в грех несостоятельности.
– Мне надо себя подзарядить, - сказал он себе твердо. - Я сообщу в комитет по Этике. - Его шатало, он прислонился к дереву. Перед глазами кипели серебряные пятна. Он повернул за угол, и сразу наткнулся на небольшую толпу. Возможно, несчастный случай или драка - есть шанс проявить себя. Может быть, удастся красиво и ловко спасти маленькую девочку от гибели в огне пожара. Слова Рона звучали у него в голове: "При любом происшествии надо просто стоять на своем и твердо говорить: вы занимаете мое место". И пока жалкие людишки не могли ни на что решиться, он пробился вперед и увидел, что хиппи дерутся с местной молодежью и селянами. Поднял глаза, и у него перехватило дыхание. Пять членов Верховного совета Сайентологов в синих формах прокладывали путь сквозь толпу.
– Вам, педрилам, тут не место, - подваливает банда парней из Глазго, медленные руки ласкают выкидные ножи в карманах.
Лорд Вестфилд был умен, и в то же время очень богат. В день, когда он родился, произошло неожиданное совпадение попятного противостояния планет; видимо, это был радиоактивный день, когда кругом мерзость и гадкие уличные мальчишки выкрикивают оскорбления. Мулы жеребились и куклуксклановское воронье раскаркалось на улицах Клейтона, штат Миссури. Аптекарь Макинтош, самозванный борец с содомией, который ходил и выискивал негодяев, вопя "Я ОТВЕДУУУ вас в полицию", поймал четырех дрочащих школьников, и они получили за мужеложство пять лет. В Миссисипи негра повесили под железнодорожным мостом и факелом сожгли его гениталии.
Лицо человека с факелом? "Ну так мы одели его в костюм из "Эсквайра", и получился новый смелый стиль. Он расходился очень хорошо. Теперь у нас эксклюзивные права на эту классную штуку". Я помню, что в тот день подобное происходило постоянно.
"Женщина откусила член мужу, потому что он был пидором, а ее братец-стукач забил его ногами".
Родись лорд Вестфилд при каких-то других обстоятельствах, он, вне всякого сомнения, преуспел бы. С ранних лет он замечал, что в городке к нему относятся не так, как ко всем. Не таким он был дураком, чтобы думать, что такое отношение принадлежит ему по какому-то таинственному праву. Лорд Вестфилд не любил тайны. Тайна - это неизвестный и, следовательно, опасный фактор. Он понимал, что эти люди запуганы и унижены, но точно хотел знать, как навсегда сохранить желанную расстановку сил.