Ди-джей 2
Шрифт:
— А мы?
— А вы собираете аппаратуру, кушаете в заводской столовой и отправляетесь домой. Понятно?
— Да.
— Тогда я побёг. Надо уже народ собирать. Ровно через час, как только привезут поэта — сразу начинаем.
3
Спустя час на центральной трибуне стадиона, напротив сколоченной из досок сцены стали собираться любители поэзии.
Максим, в ожидании творческой программы, закинул руки за спину, вытянулся в плетёном кресле.
Григорий, дабы не терять понапрасну время, пошёл прогуляться по посёлку.
— Ребятушки, хлопчики дорогие, выручайте! — Котов поднялся на площадку. Организатор мероприятия был не в духе: нижняя губа оттопырилась, придавая ему не то обиженный, не то надменный вид. Он хмурился и тяжело посапывал.
— Святослав Лукашкин задерживается. Только, что звонили от соседей. Сказали, будет через час. А у меня народ волнуется. Ещё немного, ещё минут десять и всё — начнёт расходиться. А этого никак допустить нельзя!
— Максимушка! — профсоюзный деятель слёзно посмотрел на ди-джея.
— Сынок! Родной! Сделай что-нибудь. Прошу. Пожалуйста. Мы ждали этого поэта два месяца.
— Что сделать? — Макс не понял просьбу. Он замер на несколько мгновений, словно переваривая полученную информацию.
— Не знаю — поставь музыку. Душевную. Пущай народ слушает. Отдыхает. Настраивается на творческую встречу. А там глядишь, и Лукашкин подъедет.
— Душевную? — Максим нагнулся и потянул первую попавшуюся пластинку из коробки.
— Вот! Чайковский, «Времена года». Подойдет?
— А ещё, могу предложить…, - Максим стал вытаскивать вторую пластинку.
— Хорошо-хорошо, — Котов не стал слушать до конца список имеющихся записей.
— Ставь «Времена года», — произнес он, на ходу спускаясь с площадки.
Путешественник во времени аккуратно уложил пластинку на круг магнитолы. Дотронуться до рычажка проигрывателя и вот уже надпись на голубовато-зеленом поле: «Апрелевский завод грампластинок» начала медленно вращается вокруг оси. Затем пластинка закружилась быстрее так, что надпись совсем растворилась, утонула в небесной голубизне, как в колодце.
Спустя несколько минут Котов вновь стоял перед ди-джеем. Он прерывисто дышал от бега. Переминался с ноги на ногу.
— Максим, эта-а, — организатор мероприятия замялся, ища подходящую фразу.
— А есть что-нибудь другое? Со словами? А то, что-то людям не нравится. Многие собираются уходить.
— Другое? Со словами? — Макс задумчиво закусил губу. Покопался в коробке и вынул пластинку с русскими народными песнями.
— Есть русские народные песни… Они вроде поживее и со словами.
— Например, — он свёл брови и прочитал… — «Не одна во поле дороженька».
— ..Или вот, «Ой, ты Ваня».
— …Ещё есть, «Не бела заря».
— Ставь первую, а потом последующие…, - бешенный профсоюзный лидер опять не дослушал. В ожидании скорого приезда поэта, он вновь убежал со сцены.
— Первую, так первую, — произнес послушный звукооператор, и спустя мгновение магнитола заурчала утробно и умиротворённо, словно кошка, когда её почесывают за ухом…
Не одна-то ли, да одна, ай, во поле дорожка,
Во поле дороженька, эх, во поле дороженька.
Не одна-то ли дороженька, ай, дорожка пролегала,
Она пролегала, эх, она пролегала…
Не успела доиграть до конца «зажигательная» русская народная композиция, заказанная по многочисленным просьбам трудящихся обувной фабрики, как Максима снова тянули за рукав.
— Это…! Слушай! А может, найдёшь что-нибудь ещё, а? Повеселее? Побыстрее? Позадорнее?
Котов нерешительно потер нос. Говорил он нехотя, с трудом выдавливая из себя слова, как полузасохшую зубную пасту из тюбика.
— Ну, там, тили-тили… Трали-вали… Хоп-хей ла-ла-лей…
— А то от прошлой песни тоскливо на душе и плакать хочется!
— Сынок! Покопайся в коробке. Пожалуйста! Люди хотят послушать что-нибудь популярное. Весёлое! Чтобы можно было попеть. А ещё лучше, попеть и потанцевать!
— Давай, дружок! Придумай что-нибудь! Помоги! На тебя вся надежда!
— Попеть и потанцевать? — Макс на несколько минут задумался и посмотрел в сторону автобуса, окна которого были завешаны шторами. — «А почему бы нет?».
— Есть, у меня записи застольных песен. Под них можно и петь и плясать. И даже конкурсы проводить!
— Максим! — Котов посмотрел на ди-джея, широко открыв глаза.
— Ты! — его седая голова затряслась от возбуждения. Он схватил руку Макса и начал её трясти. — Ты, просто гений! Слушай, давай включай свои записи! А я пойду, посмотрю подарки для конкурсов!
4
Магазин, который решил посетить Семенов Григорий в своей пешей экскурсии по «Н-ску», носил гордое и редкое название «Универмаг». Занимал он новое, одноэтажное и весьма пристойное помещение. Торговали там, судя по названию, всем — начиная от консервов «Завтрак туриста» с пыльными мятыми этикетками и «Березовым соком» в трехлитровых банках и оканчивая одеколоном «Шипр» и готовой одеждой.
На высоком крыльце «Универмага», дремал подвыпивший человек. На умиротворенном лице ушедшего в подпространство «гида-краеведа» лежала печать глубокой задумчивости.
Спящий под дверью услышал звуки шагов незнакомого человека. Очнулся.
— Эй, палля, будь длугом! — прозвучало так, как будто бубнили со дна бочки. Говорили медленно, не спеша оглаживая и ровняя слова языком, лениво проталкивает их между губами.
— Чего? — водитель автобуса не разобрал местного произношения. (Что взять с него — москвич в третьем поколении).