Ди-джей 2
Шрифт:
— Бряк-бряк, тук-тук-тук, — гораздо сильнее прозвучало в замершей тишине. (Не смотря на висящую где-то очень далеко предупреждающую вывеску: «Не стучать — идёт юстировка сложной аппаратуры»).
— Бабам-бам, — взрывом пронеслось на весь театр. Кому-то решительно не нравилось происходящее, и он со всей силы приложился ногой.
— Это неслыханно! — слушатели стали недовольно переглядываться, шептаться. — Отвлекать почётных гостей и шуметь в вип-ложе? Как такое возможно!? Куда смотрит администрация? За что мы платим деньги?! Это — небывалый скандал!!!
Ближайший сосед, в старинном генеральском мундире с голубой лентой через плечо, пушистыми усами и седой испанской бородкой, зловеще придвинул свои очки к глазам и посмотрел на нарушителя спокойствия. Его глаза сквозь стёкла очков казались огромными и холодными, как у мёртвого спрута.
— Пер фаворэ, синьоры, ми скузи, (Пожалуйста, синьоры, извините меня. Итал.)
Парень быстро вскочил с места и покинул ложу. Тщательно закрыл за собой дверь. Прошёл через комнату и вышел наружу.
В коридоре ДК его обступили девушки из группы «Берёзки». Возбужденные, недовольные, красные от быстрой ходьбы, защебетали все разом:
— …Максим, это что-о?! правда?
— …В субботу — вечер танцев?
— …Как же так? Нас не зовут? Это не справедливо! Так, нельзя! Ты же обещал?!
— …И Валера ничего не сказал! А ещё комсомолец!
— …Хорошо, хоть Наташа позвонила из приемной! Предупредила!
— …Нужно срочно всех собирать! И что-то решать!
— …Как их собрать? — Они в разъездах: Нинуся — на даче, у неё нет телефона. Танечка — вожатой в пионерлагере — туда только на автобусе. Зина со своим Гиви на Кавказ учесарила. А Юлия Борисовна вообще в Крыму по путёвке.
— Так!!! — Максим попытался успокоить жужжащее племя. — Что? Здесь? Происходит? Мне никто ничего не говорил!
Он строго посмотрел на девушек.
— Я, между прочим, занят — работаю, разбираю серьезную классическую музыку. А вы мне мешаете.
Замолчав на несколько секунд, рой стрекоз широко открыл от удивления глаза, (Это же надо?! — тут, «на носу» ответственное выступление — вечер, танцы, дискотека — все готовятся — уже не достать билетов — а он занимается какой-то ерундой!).
— …Музыку, он слушает?
— …Серьезную?
— …А чего вырядился, как на балет?
— …И почему во фраке?
— …Ты бы ещё лыжи одел!
— …Или водолазный костюм!
Спустя ещё три часа…
Завершив плановый обход объектов, председатель парткома наконец-то расслабленно погрузился в рабочее кресло.
Едва успел сесть за полированный стол, как тут же раздалась трель селектора связи.
— Иван Андреевич, — произнес приятный женский голос секретаря. — К вам начальник третьего цеха. Говорит срочный и важный вопрос.
— Раз важный и срочный, пусть заходит.
Женщину, вошедшую в кабинет, председатель знал хорошо: да и как не знать, её портрет висит на Доске почета напротив управления предприятия, выгляни в окно — и увидишь.
— Товарищ Синицын! — гостья села на краешек кресла, деловитая, неприветливая, даже подчеркнутая вежливость председателя не изменила выражения её лица.
— У меня в цеху одни молодые, незамужние женщины! — взволновано произнесла она, кусая губы. — Большая часть девушек, не участвует в спартакиаде. По разным причинам: Кто-то учится по вечерам, у кого-то маленькие дети, кто-то просто не может заниматься спортом в силу какой-либо болезни. Но! Все трудятся добросовестно. Многие выполняют и даже перевыполняют поставленные дирекцией планы. Мой цех по итогам квартала занимает первые места…
— Марья Григорьевна, — руководство улыбнулось по-дружески. — Я не понимаю? От меня-то, что хотите? Говорите, конкретно.
— Нам нужны билеты на танцевальный вечер посвященный закрытию спартакиады, — посетительница заломила руки. — Я догадываюсь, это трудно — мы не спортсмены… Нам не положено… Но! — Хотя бы несколько пригласительных для передовиков производства. Люди просят — хотят танцевать.
— Билеты? На закрытие? — Синицын облегченно выдохнул. В его голове потекли сладкие мысли. — «Да, пожалуйста. Сколько угодно. Я-то думал, придётся, как всегда, бегать по заводу, зазывать, уговаривать. А тут сами пришли и выпрашивают! Да берите — не жалко».
Довольный начальник потёр руки и с барской щедростью нажал на кнопку селектора. — Ольга Петровна, выдай, Марье Григорьевне две… нет — три сотни пригласительных на субботнее мероприятие.
Очередной посетитель — заместитель начальника транспортного цеха, стал доказывать, что его ребят несправедливо обошли по игровым видам спорта. Если бы не ночные смены, отсутствие в команде какого-то Каламакина и дурацкий график, составленный под соперников — то он обязательно бы вошёл в призовую общекомандную тройку.
— Ольга Петровна, подойдёт Степанов из транспортного, отдай ему двести пятьдесят билетов.
— Хорошо, Иван Андреевич.
….. Люди всё шли и шли. Телефон пищал короткими гудками. Руководство парткома сегодня был сама щедрость и доброта:
— Ольга Петровна, отсчитай, пожалуйста, Комаровой и Ладыгиной по сто билетов. И двадцать билетов отдай Егорову, пусть раздаст на проходной.
….. Желающие не заканчивались:
— Ольга Петровна, сейчас к вам зайдёт Людмила Геннадьевна. Выдай для бухгалтерии столько — сколько необходимо.
— А сколько необходимо?
— Это она тебе сама скажет.
Председатель парткома скучающе взглянул на дверь. Рабочее время уже давно закончилось. А посетителей не убавлялось.
— Кто следующий? — устало произнёс он в динамик.
В кабинет, легко ступая по блестящему паркету модными лакированными туфлями, вошла нимфа с большими, широко поставленными глазами, веки чуть подкрашены чем-то голубым, а губы приветливо сверкают перламутром.
Лицо Синицына поневоле расплылось в улыбке. Ивану Андреевичу захотелось встать, девушек с такой идеальной фигурой редко увидишь на заводе, (Не приживались они) однако он ничем не выдал своих настоящих чувств, пригласил гостью сесть сдержанно и даже холодновато.