Диабет. Освободиться и забыть. Навсегда
Шрифт:
Если, вследствие вины, начинается приступ дискинезии желчных путей, то со временем больной может установить связь между значением вины и этой патогенной реакцией. Пусть вина у него исчезает, полностью замещаясь болью в правом боку, но он может умом постичь ее наличие.
Можно выделить три элемента вины:
первый – акт представления ожиданий другого человека относительно того, как я должен вести себя, если я его люблю. Мой ум строит предположения о том, какую программу поведения приписывает мне другой человек. Вина, таким образом, есть результат приписанных мной представлений о том, как я должен, по мнению другого, вести себя и каким
второй – акт восприятия и определения моего собственного поведения, как я его воспринимаю, в контексте отношений «Я и другие»;
третий — акт оценки моего поведения в связи с ожиданиями другого, в результате рассогласования которых возникает моя эмоциональная реакция. Наш мозг очень чувствителен к рассогласованию схем и моделей, которые он строит относительно некоторых предметов. Отсюда и боль вины.
Каждый из этих элементов представляет собой некоторое целостное умственное поведение, встроенное в структуру устойчивого и автономного психического образования, вырабатывающего вину.
Вины не будет, если из системы выпадет хотя бы одна из этих трех перечисленных выше умственных операций.
Чем больше смысла и значения я придаю ожиданиям других, тем сильнее будет моя реакция на рассогласование и болезненней вина. Чем больше люблю человека, перед которым виноват, тем для меня значимее его ожидания относительно меня, тем больше страдание вины.
Давайте ответим на несколько важных вопросов.
Как я должен вести себя, чтобы другой не обижался на меня? Отвечая на этот вопрос, я прихожу к осознанию моих представлений об ожиданиях другого человека, которого я обижаю и перед которым я виноват. Если у меня это получилось, то я могу приступить к работе со своим чувством вины.
Для ослабления чувства вины нужно уменьшить рассогласование моего собственного поведения с ожиданиями другого, понять мотивы собственного поведения и принять себя таким, каков я есть.
Как это должно происходить?
1) Осознание ожиданий другого.
Я обидел близкого человека, и я виноват. Обдумывание ожиданий обиженного необходимо для нейтрализации моей вины. При этом я должен получить ответы на следующие вопросы:
– насколько его ожидания реалистичны?
– верны ли мои представления о них?
– откуда эти представления взялись?
Требования, которые предъявляет ко мне другой в своих ожиданиях, имеют определенные границы, обусловленные культурными стереотипами, традициями семьи, привычками общения, указывающими на то, как я должен себя вести в соответствии с той ролью, которую приписывают мне другие. Эти требования обусловлены социальной ролью, которую играет человек и которая программирует поведение. Ролевые ожидания, приписываемые мне, позволяют другим предвидеть, как я должен вести себя.
Обдумывая ожидания другого, можно спрашивать себя:
– почему он хочет от меня именно этого и чем обусловлено его желание?
– может быть, он не знает моих возможностей и индивидуальных особенностей?
– может быть, он знает, но не желает принимать во внимание мои возможности, предъявляет повышенные требования, которые мало кто в состоянии удовлетворить?
– он меня сейчас не любит? Или он не желает знать моих интересов и намерений, поскольку занят своими интересами?
– откуда у него эти ожидания?
2) Смена ролей.
Итак, понимание ожиданий другого облегчает вину. Этого легче достичь сменой ролей. Поставив себя на место обиженного, я обдумываю происхождение этих ожиданий по схеме, которая мне известна из размышления об обиде.
3) Сравнение и оценивание.
Здесь происходят по меньшей мере сравнения в двух направлениях.
Во-первых, сравнение моего поведения с ожиданиями другого и, во-вторых, с поведением других людей, оказавшихся в подобной ситуации. Эти сравнения могут ослаблять или усиливать чувство вины в зависимости от их результатов: или я такой же, как все, или я хуже других. Во втором случае вина больше.
Понимая опасность сравнения, полезно отстраниться от оценки, не придавать ей значения, какими бы ни были ее результаты. Но остается необходимость изменения ожиданий другого человека относительно меня.
4) Об изменении ожиданий другого.
Здесь важно различать два пункта:
а) действительные ожидания другого относительно меня;
б) мои представления об этих ожиданиях.
При этом важно принимать во внимание то, что чувство вины создается не столько из действительных ожиданий другого, сколько на основе моих представлений о них. Другой, создавая свои ожидания, исходит из своих представлений о моей роли, из представлений о справедливости, о традициях, принятых в обществе или в семье. Он также основывается на опыте общения со мной. Здесь он от меня не зависит и может создавать любые ожидания. Это его право. Мое право состоит в том, чтобы уменьшить свою вину, для этого надо дать понять другому, что его обиды напрямую связаны с его ожиданиями, нереальными и чрезмерными, и мало кто в состоянии их оправдать. Я могу спросить обиженного: «Может ли обычный человек, такой, как я, не святой, вести себя в соответствии с теми требованиями, которые он предъявляет мне?»
Побуждая другого ответить на этот вопрос, я заставляю его осмыслить реалистичность своих требований.
5) Признание себя виноватым.
Признать себя виноватым и просить прощения может не каждый. Этот акт встречает внутреннее сопротивление, поскольку мы находимся во власти понятий справедливости, правоты, истины. Почему я должен просить прощения, если я прав и мои поступки справедливы? Склонность думать подобным образом отрезает всякую возможность умиротворить чувство вины. Обиженный будет продолжать обижаться, а я – страдать от чувства вины.
Когда я наношу ущерб другому, любимому, то наказанием за это является вина, требующая искупления. После того как я наказан, происходит терапевтический эффект: в переживании боли от наказания изживается чувство вины. Это является не космическим законом, а результатом действия наших установок, порожденных обычаями, образом жизни.
6) Отстранение от чувства вины.
Отделение вины, внутреннее отстранение от нее происходит лучше, если я имею достаточный опыт интроспекции эмоций. Описанные выше размышления облегчают отстранение от эмоции.