Шрифт:
ВЕЛАРИЙ Валерий
Из цикла "ДИАЛОГИ О ГВОЗДЯХ,
которыми душа приколочена к телу, а тело к космосу."
Принято думать, что быт отвлекает от высот бытия. В текучке житейской суеты слишком часто заглядываются на чужое - ибо только чужое побуждает к сравнениям, плодом которых является и сама житейская текучка; это замкнутый круг, в котором глядят на чужое лицо, в чужой карман, в чужой роток, иногда - отвлекаясь ради безопасности, посматривают под ноги, но редко поглядывают вверх, в высь, так сказать, горнюю. Да и что туда смотреть: вдруг там отверзется вопрошающий лик или подзависнут над головой какие-нибудь скрижали. Надо же их прочесть! А потом еще и выполнять начертанные там заветы! Это ж тогда вся предыдущая жизнь псу под хвост всего лишь ради благой вести... Однако, эта боязнь посмотреть вверх, на звезды, как раз и говорит о том, что мы всегда, в самом завихренном водовороте житейской мелочности помним о возвышенных философских эмпиреях и нравственных категорических
Но иногда судьба, словно от неисчерпаемых своих случайных избытков, подбросит Собеседника... В разговор-спор с ним хочется вступать вновь и вновь. Это как наркотик, как извращенная любовь с первого взгляда, и других взглядов уже не будет. Кажется, что ты получаешь все новые ответы на все свои тайные вопросы. Ты словно открываешь то тайное в себе, о чем не знал, и ответы словно радостно узнаваемое, но подзабытое до времени знание. Разве способен кто-нибудь заметить в завораживающем мареве такого диалога, что вопросы возникают неизвестно откуда, ответы даются неизвестно на что, открываемые истины - двусмысленны, снизошедшие озарения - ослепляют, но не освещают. А итог разговора оказался совсем не тот, который мог ожидаемо следовать из начала. Итог - неузнаваем и для того, кто жаждал откровений, и для его Собеседника. Ощущение знания - всего лишь результат равновесия слов, долгое время так и сяк переставляемые и тасуемых в диалоге. И как бы забывается, что повод для диалога - потрясение от житейской реальности, и что диалог рано или поздно закончится - иначе среди диалога и умрем от истощения и обессиливания, и что придется же, наконец, снова сделать шаг, совершить поступок. Как итог. И как первое движение на новом пути. Впрочем, как итог диалога тут сгодится и равновесие слов. Ибо любой новый шаг, любое новое движение лучше начинать в равновесии, или в ощущении, будто ты - в равновесии, будто ты управляешь нарушением этого равновесия и его восстановлением в других условиях.
Ниже - один из диалогов двух людей, одного из которого удобнее обозначить Скептиком, а другого - Просветленным. Впрочем, в этом разговоре как бы присутствует третий, тот, из-за которого состоялась встреча. Собственно, есть здесь и четвертый участник - молчаливая, но очень внятно реагирующая своими ремарками Помощница Просветленного. Благодаря ее записям эти диалоги стали доступны для обнародования.
ДИАЛОГ ПЕРВЫЙ: О ДУШЕ И КОСМОСЕ
ПРОСВЕТЛЕННЫЙ. Ты явился неожиданно...
СКЕПТИК. Скажи попросту - не вовремя. Если судить по сумрачному взгляду твоей Помощницы, который он бросила на меня...
ПРОСВЕТЛЕННЫЙ (оглянулся на Помощницу, та вызывающе вскинула голову). Пришел нежданным, так не обижай домочадцев... Ну-с, если выражаться высоким штилем, что привело тебя ко мне в столь неурочный час? Неужто заботы твоего скептического ума оказались все-таки не по силам твоей душе?
СКЕПТИК. На этот раз - не мои заботы. Но мне нужен твой совет. Дело идет о смерти, о душе и об утешении. Мой друг, видимо, вскоре умрет. Его болезнь не поддалась врачам. Но он невыразимо мучается на грани между жизнью и смертью. Его пугает небытие. Он не может думать ни об устройстве прав наследования, ни о чем-либо другом, неизбежно связанным с уходом из этого мира. Он не способен заниматься устройством своих последних земных дел - даже ради спокойствия своих близких. Я не знаю, как его утешить и успокоить в этот час. Если можешь - помоги мне. И ему.
ПРОСВЕТЛЕННЫЙ (усмехнувшись ироническому хмыканью Помощницы). Но сперва установим ясность по отношению к твоим желаниям. Ты действительно хочешь, чтобы я помог тебе, как его научить, чтобы он утешился? Или тебя лишь заботит необходимость утруждать душу ради того, чтобы кто-то обрел предсмертный покой? Ну, хорошо. Извини... Но то, что ты можешь передать ему с моих слов, ты знаешь и без меня. Он не умирает. Он только переходит в другое бытие. Как убедительно сказать ему об этом? Так, чтобы, он поверил и успокоился. И перестал столь панически и мучительно страшиться этого перехода...
СКЕПТИК. Я знаю, что могут сказать по этому случаю те, кто верит, как ты. Но и ты знаешь, что сам я не очень в это верю.
ПРОСВЕТЛЕННЫЙ. Твой скептицизм - препятствие убедительности твоих слов, даже если ты будешь повторять сказанное мною. (С
СКЕПТИК. Я хочу всего лишь успокоить его. Чтобы он не терзался сам и не терзал близких сверх того, что им и так приходится переживать. Он всегда старался беречь других от своих проблем... А тут...Он очень страдает душою. Молча. Но я вижу... И чувствуют другие. Его страх и его страдания мучают его близких! (Резко поворачивается к открывшей было рот Помощнице; страстно) Нет, в его молчании нет демонстративной укоризны. Но как-то так получается, что... Близким кажется, что они безмерно виноваты перед ним, хотя в чем же их вина... и...Его жена смотрит на меня глазами, полными ужаса. Ожидания, веры. И необъяснимой надежды. Ее взгляд меня преследует. Я не пойму, что за надежда живет там?
ПРОСВЕТЛЕННЫЙ (Покосившись на возмущенно цокнувшую языком Помощницу). Женщины прозорливы... иногда не в меру и чрезвычайно преждевременно... (Словно предостерегая Помощницу) Но не будем спешить с выводами. Что тебя пугает в ее надежде? Ты думаешь что вопреки очевидности, она надеется на выздоровление и попусту тешит себя...
СКЕПТИК. Нет, тут что-то другое. Она очень страдает. Но к ее страданию и надежде что-то примешивается. Словно она не может чего-то высказать, запретного. (Тоже смотрит на хотевшую что-то сказать, но смолчавшую Помощницу) Он мучается. Она страдает. Ты не представляешь, как...
ПРОСВЕТЛЕННЫЙ. Ты самонадеян и нечуток в высокомерии твоего скепсиса! Я знаю, как могут страдать твой друг и его близкие. Я знаю, отчего страдают и он, и они. Поверь мне в этом - и твой скептицизм не помешает тебе передать твоему другу утешение. Если ты вправду хочешь ему помочь!
СКЕПТИК. Я очень хочу помочь моему ослабевшему другу и его близким. Ведь они тоже слабеют... Но кто ж не слабеет перед лицом смерти!..
ПРОСВЕТЛЕННЫЙ. Я знаю, что ты не ослабеешь. Поэтому надеюсь, что ты поймешь меня. Ты сам сказал два важных слова и сам определил ими два важных понятия: Душа и Сила. С них и начнем. Как будто нечто высшее, предопределенное подсказало тебе их в эту минуту. И об этом мы тоже сейчас будем говорить...
СКЕПТИК. Я весь внимание. Но помни - времени у нас немного.
***********************************************
ПРОСВЕТЛЕННЫЙ. Твой друг боится физической боли?
СКЕПТИК. Нет. Ему терпел сильную боль. Когда его мучили другие люди... И когда несколько раз попадал в аварии... Однажды он пережил уже тяжелейшую болезнь - и, вопреки ожиданиям врачей, обошелся без обезболивающего. Он тогда сказал, что не унизится до того, чтобы глотать таблетки ради подкрепления терпелки. Хм... Тогда его жена посмотрела на него вот так же, как сейчас глянула твоя Помощница: осуждающе, как на глупого ребенка, - и восхищенно... Я знаю, о чем ты еще хочешь спросить, и я опережу твой вопрос: мой друг не страшится неожиданной, жертвенной смерти! Он спасал других людей из огня и от ярости водной стихии. Он не раз бросался навстречу нападавшим зверям и людям. Но вот так, умирать не от опасности. Не от старости. От болезни!.. Преждевременно!
ПРОСВЕТЛЕННЫЙ. Кто знает свое время... Впрочем, конечно, речь сейчас не о мгновенной неожиданной и неосознаваемой гибели. Испугаться не успеешь! Даже и не поймешь ничего. И часто это случается безболезненно. Разве что лишишься возможности исповедоваться, если это для тебя важно...
СКЕПТИК. Да. Но вот когда мой друг думает о дом, что можно просто перестать быть не по своей воле... С этим он не может смириться.
ПРОСВЕТЛЕННЫЙ. А умереть по своей воле?
СКЕПТИК. Это сложный вопрос. Броситься в огонь пожара, или защитить кого-то от нападения, или отправиться в опасную экспедицию - это ведь тоже ясно осознаваемый риск для собственной жизни. Это сродни спровоцированному самоубийству. Но часто решение тут приходит неожиданно. Даже, если решение рискнуть принято осознанно - поддерживает мысль о высокой цели или о жертвенности. И даже если опасность безгранична или предприятие безнадежно, - это все-таки всего лишь риск. Опасность согревает и возбуждает многих. Опасность - это еще не сама смерть. Всегда есть надежда: а вдруг? Мысли заняты тем, ради чего ты рискнул. О последствиях некогда думать. Или, точнее, раз ты думаешь о том, как преодолеть опасность, значит, твое воображение показывает тебе возможные удачные преодоления риска. Безнадежное оттесняется за границы сознания... Но вот так, умереть в постели, от бессилия... Болезнь иногда так изнуряла терпение моего друга болью, что на этот раз он готов был просить запредельную дозу обезболивающего. Но что-то останавливало его. Не потому, что терпение позволяет найти выход почти из любого положения... или дождаться перемены участи... Он не мог представить: как это он своею рукою или своей волей оборвет свое существование?! Сам он иногда называл это трусостью. Но, по-моему, это, скорее, невозможностью вообразить, что все в мире будет идти и меняться без него! Парадоксальным образом его мучило богатство фантазии: он так легко воображал себе все, что будет без него - и даже свои похороны. Но только его самого не было в этом последующем воображаемом мире. И это страшит его... Нет, я даже не могу подобрать определения его состоянию. Ведь это же не обычный страх? Не просто животный ужас. Это сознание страшится того, что исчезнет!