Диалоги
Шрифт:
c
Калликл.Ясное дело, Сократ, что больше оно гонится за удовольствием – за благоволением зрителей.
Сократ.Но как раз подобные занятия, Калликл, мы только что назвали угодничеством.
Калликл.Совершенно верно.
Сократ.Теперь скажи, если отнять у поэзии в целом напев, ритм и размер, останется ли что, кроме слов?
Калликл.Ровно ничего.
Сократ.И слова эти, очевидно, обращены к
Калликл.Да.
Сократ.Выходит, что поэзия – своего рода ораторство?
d
Калликл.Выходит, что так.
Сократ.И к тому ж красноречивое ораторство. Или, по-твоему, поэты в театрах не блещут красноречием?
Калликл.Ты прав.
Сократ.Ну вот, стало быть, мы обнаружили особый вид красноречия – для народа, который состоит из людей всякого разбора: из детей [и взрослых], женщин и мужчин, рабов и свободных [55]. Особенно восхищаться мы этим красноречием не можем, потому что сами называем его льстивым угодничеством.
e
Калликл.Совершенно верно.
Сократ.Хорошо. А красноречие для народа – в Афинах и в других городах, – который состоит из свободных мужчин, – как о нем будем судить? Кажется ли тебе, что ораторы постоянно держат в уме высшее благо и стремятся, чтобы граждане, внимая их речам, сделались как можно лучше, или же и они гонятся за благоволением сограждан, и ради собственной выгоды пренебрегают общей, обращаясь с народом как с ребенком – только бы ему угодить! – и вовсе не задумываясь, станет ли он из-за этого лучше или хуже?
503
Калликл.Это вопрос не простой, не такой, как прежние. Есть ораторы, речи которых полны заботы о народе, а есть и такие, как ты говоришь.
Сократ.Достаточно и того! Если и красноречие двойственно, то одна его часть должна быть самою угодливостью, постыдным заискиванием перед народом, а другая – прекрасным попечением о душах сограждан, – чтобы они стали как можно лучше, – бесстрашной защитой самого лучшего, нравится это слушателям или не нравится.
b
Но ведь такого красноречия ты никогда и не видел! Если же, напротив, ты можешь назвать подобного человека среди ораторов, скорее говори, чтобы и мне знать, кто это такой.
Калликл.Но, клянусь Зевсом, среди нынешних ораторов я не могу назвать никого.
Сократ.Ну, что ж, а среди старинных можешь? Такого, чьи речи заставили афинян сделаться лучше, чем в прежние времена, когда этот оратор еще не выступал перед ними? Я, например, не знаю, о ком ты говоришь.
c
Калликл.Не знаешь? Ты не слыхал ни про Фемистокла, что он был замечательный человек, ни про Кимона,
Сократ.Верно, Калликл, но только тогда, ежели верны прежние твои утверждения об истинной добродетели, что она состоит в исполнении желаний, собственных и чужих. А если неверны, если, как мы вынуждены были согласиться после,
d
потворствовать надо лишь тем из желаний, которые, исполнившись, делают человека лучше, а которые хуже, тем не надо, и это – особое искусство, я не нахожу, можно ли утверждать, что хоть один из четверых отвечает нашим условиям.
Калликл.Поищи хорошенько – найдешь.
Сократ.Давай вот так же, не торопясь, разберем, соответствовал ли кто из них этим условиям. Речи достойного человека всегда направлены к высшему благу, он никогда не станет говорить наобум, но всегда держит в уме какой-то образец [57], как и все остальные мастера:
e
стремясь выполнить свое дело, каждый из них выбирает нужные снасти не кое-как, но чтобы вещь, над которою они трудятся, приобрела определенный вид. Взгляни, если хочешь, на живописцев, на строителей, на корабельных мастеров, на любого из прочих мастеров, кого ни выберешь: в каком порядке располагает каждый все части своей работы, подгоняя и прилаживая одну к другой, пока не возникнет целое – стройное и слаженное!
504
Подобно остальным мастерам и те, о которых мы говорили недавно, те, что заботятся о человеческом теле, – учители гимнастики и врачи – как бы налаживают тело и приводят его в порядок. Признаем мы, что это так или нет?
Калликл.Пусть будет так.
Сократ.Стало быть, слаженность и порядок делают дом пригодным, а неслаженность – непригодным?
Калликл.Да.
b
Сократ.И судно – тоже?
Калликл.Да.
Сократ.И то же самое мы скажем про наше тело?
Калликл.Конечно.
Сократ.А про душу? Неслаженность делает ее пригодной и здравой или же некая слаженность и порядок?
Калликл.После всего, в чем мы согласились раньше, необходимо согласиться и в этом.
Сократ.Как же они зовутся, эти телесные свойства, которые возникают из порядка и слаженности?
c
Калликл.Вероятно, ты имеешь в виду здоровье и силу?
Сократ.Верно. А то, что в душе возникает из порядка и слаженности? Постарайся догадаться и дать этому название.
Калликл.А почему ты сам не скажешь, Сократ?