Диалогика текста как бесконечномерное смысловое пространство

Зотов Ю. П.

"Dialogue is more comprehensively conceived as the extensive set of conditions that are immediately modelled in actual exchange between two persons but are not exhausted in such an exchange of two persons. Ultimately dialogue means communication between simultaneous differences".

Бахтинское 'self/other' воспринимается интегрально. Одно 'self' никогда не является целым, так как оно может существовать только диалогически, ибо чтобы определить себя, необходим авторитет других. Самонедостаточность 'self' означает: быть значит быть для другого, и посредством другого для себя (65).

Бахтин, подчеркивают авторы, различает художественную коммуникацию (эстетика

словесного творчества) и коммуникацию в повседневной жизни, но нет статических единиц, свойственных только литературе или повседневной речи; существуют лишь различные функции тех же самых слов и приемов в упомянутых сферах (202)

"Bakhtin refers to the non-self sufficiency of the self. To be means to be for another , and through the other for oneself".

"Bakhtin distinguishes artistic communication from the sort of communication that reigns in everyday life... . He assumes that there are no static items peculiar either to literature or to everyday life. There are only different functions of the same words and devices in both spheres".

Отличительной чертой повседневного дискурса является не лексикон или синтаксическая модель, а относительная зависимость от непосредственного контекста. С точки зрения смысла, утверждения в повседневной жизни зависят от двух факторов. Один фактор - это формальные признаки самого высказывания, которое может быть названо текстом утверждения. Но вербализации самого высказывания недостаточно. Оценочные утверждения "that's true", или "that's a lie", будь они этическими, когнитивными или политическими, включают в себя больше, чем строго вербальные факторы. Необходим экстравербальный контекст, который включает три момента: 1) общие пространственные границы собеседников; 2) общее знание и понимание ситуации; 3) общая оценка этой ситуации (202-3).

"The distinguishing of everyday discourse is not its vocabulary or syntactic pattern, but its relative dependence on immediate context. Statements in everyday life depend for their meaning on two factors. One factor is the formal features of the utterance itself, which might be called the text of the statement. But this is never enough. In addition, such statements depend on the context, the situation in which they are uttered, not merely the verbalization of the utterance itself. Evaluative statements such as "that's true" or "that's a lie", be they ethical, cognitive, or political, take in a good deal more than what is enclosed within the strictly verbal ... factors of the utterance... . This extraverbal context of the utterance is comprised of three factors: 1. the common spatial purview of the interlocutors; 2. the interlocutors' common knowledge and understanding of the situation; 3. the common evaluation of that situation".

Бахтинская точка зрения на язык, по мнению авторов, от двух современных концепций языка. Первая точка зрения, названная "персоналистской" и ассоциируемая с В. Вундтом и К. Фосслером, утверждает, что "я обладаю значением". Она диаметрально противоположна другой точке зрения, обозначенной как "деконструкционистская", которая утверждает, что "никто не обладает значением". Бахтин же выдвигает свою точку зрения, утверждая, что "мы" обладаем значением" (11).

"Bakhtin's view of language differs from two other current conceptions of language. The first view, called "Personalist" and associated with W. Wundt, K. Vossler, holds that "I own meaning". It is at the opposite pole from another current view of language, called "deconstructionist", which holds that "No one owns meaning". Bakhtin holds the contrary view that "We own meaning".

Диалогический

обмен между постоянно неустойчивой действительностью и статичными знаками, моделирующими такую реальность, был описан С. Карцевским в 1929 году (Звегинцев 1965: 85-90). Лишь благодаря асимметричному дуализму структуры знака может развиваться лингвистическая система. "Адекватная" позиция знака постоянно "смещается" посредством адаптации к острым необходимостям конкретной ситуации .

Авторы полагают, что Бахтин идет дальше в своем убеждении, что слово это двусторонний акт. Оно определяется в равной степени как тем, кому оно принадлежит, и тем, кому оно предназначено. Слово является общей территорией как для адресанта, так и для адресата(14-5).

"... The dialogic exchange between a constantly fluctuating reality and the static signs used to model such a reality was described by Kartsevsky... it is thanks to the asymmetric dualism of the structure of the sign that a linguistic system can evolve: the ' adequate' position of the sign is continuously displaced through its adaptation to the exigencies of the concrete situation... the word is a two-sided act. It is determined equally by whose word it is and for whom it is meant... A word is territory shared by both addresser and addressee... ".

Вслед за Бахтиным авторы утверждают, что любое высказывание это звено в сложной цепи коммуникации. С точки зрения говорящего, его слова не только "всегда уже там", но их "до этого никогда нет", потому что эти слова должны быть произнесены в контекстах, которые являются совершенно уникальными и новыми для говорящего. Например, мы знаем не только то, что обозначает "радость", но также и смысл выражения "Любая радость сейчас является горькой для меня" (217).

"Any utterance is a link in a complex chain of communication... From the point of view of the speaker, his words are not only 'always already there' ; they are also 'never ever before' because those words must be spoken in contexts that are utterly unique and novel to the speaker. For instance, we know not only what 'joy' signifies but also the meaning of locutions such 'Any joy is now bitterness to me'.

Текст живет, полагают авторы, лишь выходя за свои пределы с живым импульсом по отношению к другому объекту; и если мы изолируем себя от этого импульса полностью, то останется лишь "обнаженный труп" слова (58).

"... discourse lives, as it were, beyond itself, in a living impulse toward the object; if we detach ourselves completely from the impulse all we have left is the naked corpse of the word".

Для Бахтина, пишут авторы, существует принципиальная разница между "кодом" и "контекстом". Контекст, в отличие от кода, потенциально незавершен и код не имеет когнитивной и творческой значимости (57),

"For Bakhtin , there is a crucial difference between 'code' and 'context'. A context is potentially unfinalized; a 'code' must be finalized. A code is only a technical means of transmitting information; it does have cognitive, creative significance.

Авторы подчеркивают бахтинскую идею о том, что каждый раз когда мы говорим, мы отвечаем на то, о чем уже говорили до этого, и занимаем определенную позицию по отношению к предшествующим высказываниям, которые могут быть враждебными, сочувствующими, авторитарными или лояльными, социально близкими или дистантными. И все это формирует содержание и стиль ответного высказывания. Если ответ не вызывает новый вопрос, то он выпадает из диалога (56).