Диана. Найденыш
Шрифт:
Диана не стала настаивать, и только кивнула. И скоро забыла об этом. Вокруг — столько интересного! Можно бегать вокруг дома и кувыркаться в снегу вместе с Кахиром! Можно стрясти снег с молоденькой елки, и визжать, когда снег попадет за шиворот! И хохотать, когда прибежит Кахир и начнет ее облаивать! Он не любит, когда шумят, но Диане это еще смешнее — дразнить Кахира.
Книжки, что мама ей наговаривает — тоже интересные. Диана уже начала их немножко понимать. Про травы всякие, про снадобья. Часть трав мама находит в лесу сама, часть покупает в лавке травника в далеком городе, осенью, когда там проходит
Но мама сказала, что им нужно переселяться в село. Она боится, что повторится тот случай с плохими дядьками, и они с Дианой не успеют ничего сделать. А там, в селе, кто-нибудь да поможет. Люди всегда помогают друг другу, иначе им трудно было бы выжить. Такие плохие дядьки, что на них напали в село заходить боятся — их сразу убьют.
Вот сейчас они с мамой и шли в село, чтобы разузнать насчет переселения — мама так сказала. Вернее — мама шла. А Диана ехала. Вначале она сразу отказалась ехать в санках — не маленькая, сама дойдет! Но Диана и представить не могла, что до села так далеко. Вот и пришлось забраться на санки.
Сквозь прикрытые ресницы были видны мелькающие мамины ноги в белых валенках и Кахир, который бежал то впереди, то отставал, то уносился в лес, чтобы появиться в вихре снежной бури, могучий и смеющийся. Диана его просто обожала! Как брата, которого у нее не было. А если бы был — он бы тоже был такой сильный, и от всех ее защищал. И никто бы не посмел ее, Диану, обидеть.
— Смотри! — мама остановилась и показала вперед, за деревья, и Диана с восторгом увидела внизу, под горой россыпь домишек, над которыми поднимались белые столбы дыма — печки топились. Из-за расстояния домики казались маленькими-маленькими, но Диана знала — это большие дома! И наверное — даже больше, чем их с мамой домик. И в них живут люди — много людей. Не так много, как в многоэтажных домах из прежней жизни, но… много.
За эти дни Диана уже как-то и отвыкла от большого количества незнакомых людей, потому вдруг занервничала, и подумала — нет ли среди незнакомцев тех, кто ее обидит? И тут же отбросила эту мысль — зря, что ли, мама собирается устроиться жить в деревне? Значит, там хорошие люди. И Диане с мамой ничего не угрожает. Ну а если попадутся какие-нибудь плохие… Диана знает, что ей делать! У нее есть черная-пречерная песенка! Такая черная, что и чернее некуда! Как сажа из печки! И если Диана им ее споет… мало гадам не покажется, точно!
Под горку санки катились ходко, едва не обгоняя маму. А потом мама сделала то, чего Диана не ожидала — она вдруг остановилась, подошла к Диане, подняла ее — легко, как чайник или кастрюлю, и уселась в санки сама, довольно хихикая и подмигивая Диане сразу обоими глазами поочередно. Пристроила Диану впереди себя, и… оттолкнулась ногами!
О-о-о… как неслись эти санки! Снежная пыль в лицо, ветер морозит щеки — Диана визжит от восторга, мама хохочет, Кахир серой тенью несется сбоку, скалясь и пытаясь ухватить за рукав! Это было просто… просто… изумительно! Радость! Счастье!
Как хорошо жить! Как хорошо! — эта мысль засела в голове Дианы, и когда они влетели в сугроб на повороте и рыбками вылетели из санок, кувыркаясь по мягкому снегу, Диана все равно повторяла: Как хорошо жить!
Потом они отряхивались, хихикая, как две нашалившие сестренки, а затем, сбив снег, споро пошли по направлению к первым домам, до которых оставалось совсем уже недалеко. У лесопилки, где несколько мужчин ворочали здоровенное бревно, Уна помахала рукой гомонящей толпе лесорубов, и те ответили, дружно помахав им в ответ. Диана тоже махнула, но запоздало, что впрочем ничуть ее и не расстроило. Все равно она никого из них не знала.
***
Но Диана ошиблась. Один из мужчин отделился от толпы, бегом пересек расстояние от лесопилки до двух путниц и с разгону плюхнулся на колени, сложив руки в молитвенной позе.
— Лекарка, милая, прости меня, дурака! Я же не хотел напугать девочку! Я не со зла! Выпил немножко, вот и полез, хотел пошутить! Убери заклятие, пожалуйста! Убери!
— Какое заклятие? — Уна сделала вид, что не понимает — Я не накладывала на тебя никакого заклятия, клянусь чем хочешь! Вот, дочкой клянусь! Ты же догадываешься, что я не клятвопреступница и не буду рисковать, клясться дочкой? Так вот клянусь моей Дианой, что не накладывала на тебя никакого заклятия!
— Да?! — озадаченно почесал затылок парень — А кто тогда наложил? Я ведь теперь вино не то что пить — в рот взять не могу! Меня сразу рвет! Надо мной смеются все! Мол, что за мужик, раз выпить не может! Стыдоба!
— И что, все вот так прямо и стыдят? — строго спросила Уна, глядя в глаза парню — Прямо вот: плохой парень, не выпивает?
— Хм-м… нет, конечно! — смешался парень — Многие хвалят. Говорят, за ум, мол, взялся, что от пьянки одни беды, а я теперь завидный жених — не пью ведь! Но парни смеются! Как теперь жить?
— Дурак ты — мрачно сказала Уна — Тебе радоваться надо, что так получилось, что боги отвадили тебя от вина! Сколько наших мужиков погибли из-за того, что напились? Сколько деревом придавило, потому что по-пьянке проморгал, не успел отскочить? Сколько обморозились из-за того, что напились и вовремя не почувствовали холода? А сколько замерзло насмерть, уснув по пьяному делу? И ты теперь говоришь, что над тобой смеются?! Да ты должен над ними смеяться! У тебя дар богов — трезвенность! Они сопьются, станут больными, никому не нужными, а ты останешься здоровым и сильным! И сколько денег ты не пропьешь, принесешь в семью! Правильно — теперь все девки твои! Потому они и завидуют! Потому и злопыхают! А тебе надо быть умнее. Понял?
— Понял, Уна… — парень на глазах просветлел, повеселел, но все-таки остался на коленях. Поймал руку Уны и поцеловал — Боги, или не боги… а тебе спасибо! И парня спасла, и вот… подарок мне сделала. Благослови тебя боги, красавица! Ты самая красивая во всей округе!
— Да ну тебя… — Уна вдруг смутилась, вырвала руку и пошла к Диане, которая стояла чуть поодаль, держа за шею Кахира. Отойдя шага на три, вдруг обернулась — Давай, парень, живи! И не слушай глупцов. Все у тебя будет просто замечательно! И парням мой привет передавай. И скажи — будут смеяться над тобой, я так сделаю, что они в штаны будут гадить, только лишь захотят в сортир! Так пусть и знают!