Диармайд. Зимняя сказка
Шрифт:
– Ах ты сучонка драная! – совсем уж по-простому ответила Изора. – Гейс тебе! За какой-то гейс мою дочь под кого попало подкладываешь?! Да чтоб у тебя самой дочь родилась, да чтоб ты ее до восемнадцати лет довела, да чтоб ее у тебя такая же сволочь, как ты, забрала под…
– Замолчи! – вскрикнула Сана. – Замолчи немедленно!
– …под мужиков подкладывать, да чтоб ты свою дочь по всем помойкам искала!…
– Изорка!…
– Слова моего не перебить!
Беловолосый рассмеялся.
– Ну, тихо, тихо, – сказал он Изоре, она и заткнулась. – Идите отсюда обе, разбирайтесь где-нибудь в другом месте…
Тут по коридору пронеслись шаги. Очевидно, они были беловолосому знакомы – он с тревогой глянул в сторону, откуда их следовало ждать.
И в номер ворвалась Дара.
Она сразу увидела все и всех – расхристанную Сану, возмущенную Изору, Сашку в объятиях беловолосого.
– Так, Фердиад, – сказала она. – Гейс твой потерял силу. Сейчас я тут наведу порядок!
Взяв Сашку за руку, она вырвала девушку из внезапно ослабевших мужских объятий, и тут же дочку схватила Изора.
– Уводи ее, увози немедленно! – приказала Дара. – И ты выметайся! Платье-то не забудь!
Это уже относилось к Сане.
– Фердиад! – воскликнула, осознав грозящую разлуку, Сашка.
Но мать крепко держала ее, а Дара – та отмахнулась, бросив девочке «кыш, кыш!»
– Фердиад! Да что же ты?! – вопила Сашка, пока Изора и Сана вытаскивали ее в коридор.
– Я такси у ворот оставила! Хватайте его и выметайтесь отсюда! Все три! – приказала вслед Дара.
Фердиад не шелохнулся.
Дверь захлопнулась.
– Привет и гроздь рябины тебе, – невозмутимо сказал Фердиад.
– Вот мы и встретились, – ответила Дара, скидывая прямо на пол свой каракулевый полушубок. – Сейчас ты поклянешься зелеными холмами, будто знал, что я приду. Ты даже напомнишь мне про свой гейс, который рано или поздно должен был сработать и привести меня к тебе. Он сработал, Фердиад! Но я с ним справилась! Я пришла сюда потому, что услышала зов Изоры. Так что труды твои были напрасны.
– Значит, ты нашла любовь, и эта любовь воскресила твою силу? – уточнил Фердиад.
– Я тебе больше скажу – Изора своим воплем меня из постели вынула!
Дара сказала это с такой гордостью, что Фердиад усмехнулся.
– Значит, любишь?
– Да, люблю.
– И покинула любовную постель, чтобы гонять тут крестниц?
– Я за них отвечаю.
– Дара, что у меня в руке? – вдруг спросил он, выбрасывая вперед кулак.
– Ничего там у тебя нет.
– Подумай.
Дара внимательно посмотрела на этот кулак – и увидела лишь костяшки пальцев. Хотя второе зрение должно было сделать сейчас плоть Фердиада прозрачной.
Она заволновалась, но взяла себя в руки.
– Можешь не устраивать глупых проверок. Моя сила при мне.
– Жаль мне того, кто остался в той постели… – и Фердиад разжал руку. На ладони лежала зеленая пуговка – то ли от Сашкиного наряда, то ли от Саниного.
Дара отвернулась.
То, что произошло, было больше, чем просто крахом, – это было крахом в присутствии Фердиада.
– Я рад, что ты пришла, – сказал он. – Тут дело не в моем мужском самолюбии. Только я могу вернуть тебе силу, потому что любить ты можешь только меня. Вот та любовь, которая тебе на роду написана. Ты из чистого упрямства задушила ее в себе. Давай воскресим – и все вернется…
– Давай, – немедленно согласилась Дара. – А потом ТЫ УЙДЕШЬ ПЕРВЫМ.
– Почему?
– Не хочешь же ты сказать, что и в тебе жива та любовь?
– Выходит, ты не хочешь вернуть себе силу? – удивился Фердиад. – Я знаю, как сделать, чтобы в тебе снова проснулась ТА любовь.
– Хочу. Очень хочу. Я бы даже купила ее у тебя ценой самой бурной ночи, какие только бывают… Но при чем тут любовь?!
– При том, что женщина всегда будет любить своего первого мужчину, – тихо и почти по-доброму ответил Фердиад.
– Ты знаешь, что не был первым.
– Я был первым – и ты сама это знаешь.
Она промолчала – поняла, что Фердиад имел в виду.
Но слишком долго молчать она не могла. Это было бы окончательным поражением.
– Пусть так, – сказала Дара. – Я любила тебя. Наверно, во мне еще живо зернышко той любви. Но я не могу… Даже ценой силы!
– Иди сюда, – позвал Фердиад. – Тогда ты слишком многому не знала цены, а теперь знаешь. Сделай два шага – и все образуется.
– Я? К тебе?
Решение было мгновенным и злым.
Дара сделала эти самые два шага, которыми Фердиад хотел погубить навеки ее гордость, и бросилась ему на шею. Возможно, он хотел подразнить губами ее губы, но она не позволила. Поцелуй был яростный и сногсшибательный, даже и не поцелуй – схватка не не жизнь, а на смерть.
Потом Дара уперлась руками в плечи Фердиаду и отстранилась настолько, чтобы видеть его лицо, прекрасное и в тот миг – вечно-юное.
– Хочешь? – обещающим голосом спросила она.
– Да!
И он действительно хотел этой близости, он ее хотел долго, он был готов сейчас просить и обещать невозможное, его губы сами, без участия разума, тянулись к ее губам, и его грудь больше не могла без ее груди.
– А не получишь!
Оттолкнув Фердиада и подхватив с пола черный полушубок, Дара выбежала из номера.
Глава одиннадцатая Вовремя сказавшая «довольно»