Диармайд. Зимняя сказка
Шрифт:
И то, что Сана ради нее, Дары, поставила ловушку не более не менее как на живого сида, после чего разругалась со своей лучшей подругой, Дара запомнила если не навеки, то очень надолго.
– Не буду, а в чем дело-то? – тревожно спросила Сана.
– Дело в том… – Дара помолчала и решилась. – Он сильнее и опаснее, чем мы думали. Стой крепче. Он… ну… не человек.
– А кто же?
– Сид.
– Сид?!
– Не вопи. Я сама недавно узнала. Ездила к Эмер, а она проболталась…
– А ни фига ж себе… Так, что, выходит, это – серьезно? Не сказка?
– Чему тебя только на Курсах учили… Серьезнее, чем кажется. Даже если он тебя сильно обидел – забудь. Не серди его. Сид, способный прощать, – не сид.
По глазам крестницы Дара видела, что та все еще не решила, верить или нет.
– Да пойми же ты наконец! И сиды есть, и Другой Мир, куда они ушли, – есть! Я сама там была и говорила с настоящей сумасшедшей сидой! Эмер знает, как это делается, она меня впустила и встретила! И сиди тихо! Прижми зад и сиди! Фердиад – это не твоя забота!
Подумала и завершила:
– Это, к сожалению, теперь моя забота…
И, оттолкнув Сану, Дара выскочила на улицу.
По дороге в салон она поймала себя еще на одном проколе – нужно было и Сане внушить необходимость примирения с Изорой. Повздорили они на Йул, а теперь уже Имболк на носу – сколько же можно дуться?
И даже если Сашка не выкинула из головы Фердиада, лучше, чтобы за ней не одна Изора присматривала. Сана, чувствуется, так недовольна сидом, что от нее при нужде будет гораздо больше пользы…
Сама Дара планировала провести в городе еще дня два, а потом возвращаться домой – с чувством глубокого личного удовлетворения. И с чувством странной тревоги – не вернется ли после встречи с Артуром наваждение?
Что, если оно не вернется?…
Глава девятнадцатая Портрет врага
Убегая на встречу с Дарой, Сана оставила Кано у телевизора, а обнаружила за любопытным занятием – он вывалил на пол свою дорожную сумку и перебирал горку походного имущества, тщательно прощупывая всякую тряпочку.
– Ты не находила «Лисичку»? – озабоченно спросил он.
– Ты о чем?
– Нож пропал, «Лисичка».
– А что за нож?
– Крестный дал. Мне нужен был для дела сильный ритуальный нож, я попросил, он дал «Лисичку». Сказал – береги, вещь серьезная, потом вернешь. А я, старый дурак, его куда-то подевал…
Крестным мог быть только Фердиад! Кто же еще? И Сана приняла твердое решение – припрятанную «Лисичку» не возвращать, самой пригодится.
Вот именно так на нее подействовала сообщенная Дарой новость.
Кано, который и знать не знал про Санино приключение с Фердиадом, продолжал безнадежно рыться в вещах.
– Может, послать зов? – наугад предложила Сана. Она не знала, откликается ли ритуальное оружие, у нее никогда не было своего кинжала с гейсом, а о повадках «Змейки» Дара ничего не рассказывала, но узнать было важно – ведь если «Лисичка» останется у нее, Фердиад, возможно, сумеет установить связь с кинжалом, и тогда мало не покажется…
– Ты что, какой зов?
– Ну… Если на кинжалы накладывают гейсы, как на людей, то, может, они приобретают и какие-то способности?
– Ерунда! – авторитетно пресек это безграмотное рассуждение Кано. – Я другого боюсь – «Лисичка» может попасть в дурные руки.
– И что?
– И ничего! Не будет больше ножа! На ней же гейс: не пить человеческой крови! А вид у нее такой, что так и хочется всадить ее кому-нибудь в брюхо! Очень хищный вид – если ты понимаешь, о чем я…
Вот оно что, подумала Сана, однако «Лисичка» – и не охотничий нож, для кого и для чего ее сковали?
Укрепившись в своем решении не возвращать клинок и даже спрятать его вне дома, Сана опустилась на корточки и двумя пальцами подняла скомканные плавки Кано.
– Ты так и будешь их таскать в сумке до Страшного Суда? Давай постираю, пока совсем не протухли. И что там у тебя еще?
– Сам постираю, – буркнул Кано, однако – лишь из благовоспитанности. Зная это суровое мужское «сам», Сана повыуживала из кучки все его скромное бельишко и понесла в ванную.
«Лисичку» нужно было спрятать там, где ей обеспечена хорошая защита…
Прежде всего Сана подумала про целительницу Мойру. Но тот, кто пойдет по следу «Лисички», прежде всего проверит Изору и Мойру. Значит…
Значит, нужен человек, имеющий силу, но не имеющий отношения к Курсам, совершенно неподвластный их загадочному руководству!
И Сана знала такую женщину. Это была знаменитая бабка Савельевна, та самая, что тридцать лет назад сняла штаны с полковника милиции Дергачева. История приобрела черты уже не легенды, а эпоса: полковник остался без штанов аккурат во время совещания, проводимого безымянным генералом, при большом стечении милицейского народа. Ремень якобы оказался как бритвой перерезан, что вызвало генеральский гнев, расследование, щедрую россыпь выговоров, чуть ли не полковничью отставку.
На самом деле все было куда как проще. Милиция цеплялась к женщине, искренне полагая, что та наживается на людских предрассудках. Бабка Савельевна, которая уже тогда была именно «бабкой», пригрозила, что если ее не оставят в покое, главный гонитель потеряет штаны в виде предупреждения, а не для позора. Окажется мало – будут другие подарки.
Если бы Савельевне сказали, что она воспользовалась приемами эрикссоновского гипноза, она бы очень обиделась и сослалась на свою собственную бабку, еще и не такие штуки проделывавшую.