Дигитал
Шрифт:
В этот момент Сергей демонстративно зашелестел бумажками в папке.
Алексей поразился, как быстро может просчитывать варианты его голова. Куда там компьютеру. И еще он, наконец, дошло, что же испытывали его клиенты, прижатые к стенке. Цыпленок табака в духовке чувствует себя уютнее. Он с трудом подавил панику.
На память разом пришло все, что он знал о компьютерах, мозг с молниеносной скоростью отбросил ненужное, оставив жизненно необходимое. Принтер… Принтер имеет собственную память. Алексей не раз тихо ругался, когда
Мог такой въедливый мужик, как этот Андрей Ильич, не выпотрошить принтер? Нет.
«Ладно, начальник, твоя взяла», — чуть не выдал Алексей вслух.
Он поднял с пола барсетку. Расстегнул. Достал сложенные вдвое листы.
— Здесь поручение Кости на снятие показаний. Мне оно, как я понял, больше ни к чему. Ну и две распечатки. Данные на лиц, которые он просил отработать. Один список — дружеские связи погибшей гражданки Одинцовой. Второй — не знаю, кто. Еще не успел пробить.
Андрей Ильич взял из его руки листки. Пробежал глазами.
— Ого! — тихо воскликнул он. — Даже гражданин Бобриков, он же Бобер, имеется. Бригадир казанских «слонов» и московская студенточка. Занятно, занятно… Из компьютера потерпевшей, говоришь?
— Да. На ее принтере распечатано. Можете экспертизу провести.
— Голова у тебя варит нормально. Несмотря ни на что.
— Она у меня крепкая. Нервы, как выяснилось, ни к черту.
— Не сказал бы… — Андрей Ильич по столу толкнул бумажки к Сергею. — Приобщи к делу, оформи добровольную выдачу, — распорядился он.
— Что же ты раньше не сказал, Леха! — возмутился Сергей.
Алексей пожал плечами.
— Ну, думаю, мы сами виноваты, — снисходительным тоном произнес Андрей Ильич. — Мы же сходу не предложили ему сдать всем имеющиеся материалы, так? К тому же… Передав распечатку Алексею, Константин сорок минут провел в адресе. И только после этого сорвался с места. Значит, дело не в этих фамилиях. Так, Алексей?
— Кто ж знает?
— И я не знаю. Я только предполагаю, что за это время Костя получил некую дополнительную информацию. И предполагаю, что получил он ее с диска компьютера потерпевшей. Логично?
— Вполне, — согласился Алексей.
Он хотел, до жжения в пальцах хотел захлопнуть барсетку, но боялся, что под пристальным взглядом Андрея Ильича сорвется, выйдет все суетливо, нервно, трусливо.
— Проблема в том, что мы мыслим рационально. А действия преступника зачастую находятся вне логики и здравого смысла. Да что там преступник! Поведение обычного человека спонтанно, иррационально и необъяснимо, только мало кто себе в этом отдает отчет.
Андрей Ильич замолчал.
— Можно посмотреть?
Его пальцы так быстро нырнули в барсетку, что Алексей даже не успел среагировать.
Андрей Ильич повертел в руках коробочку лазерного
— Скин Флэшвундс, — по слогам разобрал он с английского. — Что-то не слыхал. Хорошая музыка?
Алексей почувствовал себя стоящим на краю пропасти. Бездна манила, кружила голову. И он шагнул в нее. Зачем? Оставшимся на обрыве не понять и не объяснить.
— Ничего себе. На любителя, — произнес он.
И понял, что обратной дороги нет.
Прокрутив назад всю беседу, — или допрос, кто тут разберет? — Алексей подумал, что более профессиональной работы он не видал. Такого, как этот Андрей Ильич с невнятной фамилией, лучше иметь в качестве «крыши». Надежней не придумаешь. И упаси господь, получить такого во враги.
Андрей Ильич тянул время, словно давая последний шанс отыграть назад. Осмотрел плоскую коробочку со всех сторон, долго разбирал сопроводительный текст на обложке.
— Занятно, занятно, — протянул он. — Дочка у меня современной музыкой увлекается. Без словаря, когда про нее говорит, не понять. Все по-английски. Я кроме наших старых казачьих песен ничего и не люблю. Такой вот динозавр.
Удавка уже лежала на шее Алексея, но затягивать ее Андрей Ильич не спешил. Все ждал, бросая исподлобья быстрые испытующие взгляды. А может, прицеливался. Алексею из-за света лампы было не разобрать.
Андрей Ильич протянул диск Сергею.
— Поставь, послушаем. Может, что и путное. Там медленные мелодии есть? — обратился он к Алексею. — Или громыхалки одни?
— Всякие там, — сглотнув комок, ответил Алексей.
— Тогда нормально. Минорное как раз под настроение. Не до веселья. — Андрей Ильич провел ладонью по лицу. — У тебя какой дома проигрыватель?
— Обычный сидюк. Плейер с наушниками.
— Вот, а моя дочка выкричала такой навороченный чемодан с колонками, закачаешься. Жена на ее сторону встала, а кто двух баб переспорит. Не родился еще такой мужик. Одна отрада, «чемодан» — китайский. Не так дорого, — и, получается, рыночный коммунизм в братской стране строить помогаю.
Сергей уже вставил диск в дисковод, и теперь с умным лицом щелкал «мышкой».
«На крайняк сыграю дурика, — пришла Алексею мысль. — Тут помню, тут не помню. Я же, как — никак, шибзданутый на всю голову. Даже больничный есть. Ну а нажмут, скажу правду — хотел в частный сыск поиграть, потому что никому не верю».
Он расслабленно отвалился на спинку стула.
Андрей Ильич не спускал с него взгляда.
И тут из динамиков потек тягучий и сочный, как сок тропического плода, голос. Женщина пела о любви, даже без перевода было понятно.
Алексей прикрыл глаза.
«Вот это да… Костик, Костик, земля тебе пухом, заигрался ты, хуже некуда».
Он вдруг до жути захотел упасть в обморок. Лицом в пол. И не вставать больше. Лучше уж превратиться в растение, как Эдик, чем вслед за таким ударом получать еще и еще.