Дик с 12-й Нижней
Шрифт:
Материнское сердце не обманешь. Хотя лицо Дика было повернуто к стене, и пестик лежал рядом, и куски стекла весело сверкали синими алмазами, и все говорило о том, что Дик, как всегда, не то что-то мастерит, не то что-то ломает, мать кинулась к нему. По его спине, по затылку, по всей странно скорчившейся на полу фигуре она почувствовала: с Диком плохо.
Мать наклонилась над мальчиком:
– Дик!
Дик не слышал: он весь ушел в свою боль.
– Дик!..
– Мать оторвала ладони мальчика от лица, увидела плотно зажатый глаз, из которого проступала кровь, и
– Боже мой, боже мой, что он с собой сделал!
– вскрикнула она.
От горя мать была сама не своя, но делала что нужно: подбежала к комоду, выдвинула ящик, достала чистую тряпочку, смочила в холодной воде, приложила к глазу.
Это было приятно - холодный влажный комочек ткани на больном месте. Боль немножко утихла, белый свет, пылавший под черепом, стал тускнеть. Дик застонал, прерывисто вздохнул. И по стону и по вздоху чувствовалось: он приходит в себя. Правый глаз не открывался, а левым, залитым слезами, Дик взглянул на мать:
– Это ты, ма? А Майк еще не вернулся?
– Майк? Опять Майк! Всюду Майк!
– рассердилась мать.
– Я всегда говорила тебе: держись подальше от этого рыжего беса! Пусть только покажется мне! Что он с тобой сделал, Дик?
– Это я сам. ма. Хотел растолочь стекло в ступке, и осколок попал в глаз.
– Осколок?..
– Ноги у матери затряслись, она присела на стул.
– Ты говоришь, тебе стекло в глаз попало? Это хуже, чем я думала. Это плохо может кончиться. Тут всякая минута дорога...
Мать лихорадочно засуетилась: кинулась к вешалке, схватила куртку, стала натягивать ее на Дика.
Дик покорно поворачивался под ее руками то в одну, то в другую сторону. Испуг матери передался ему. Если она так волнуется, значит, с глазом плохо. Может, его уже нет?
Пощупал пальцем мокрую тряпочку. Нет, глаз как будто на месте. Это приободрило. Даже боль словно ослабла и в голове прояснилось.
Зато стала беспокоить другая мысль: мать грозит разделаться с Майком, Бронзе может здорово нагореть, если он попадется ей под горячую руку. А он ведь с минуты на минуту должен вернуться.
Только Дик подумал о Майке, как тот прогремел подкованными каблуками по лестнице, пнул ногой дверь и влетел в комнату. Под мышками у него торчали две грязные бутылки, в руках был кулечек с мукой. Как доставал ее Бронза дома, неизвестно, но, судя по тому, что огненные волосы первого компаньона фирмы "Грин и Гордон" казались седыми, старался он в интересах общего дела на совесть.
Майк еще не отдышался от скачки по лестнице через три ступени, а уже понял, что у Гордонов произошло что-то неладное. Своими быстрыми глазами он мигом охватил комнату: несчастного, бледного приятеля с завязанным глазом, валяющуюся на полу ступку, откатившийся в сторону чугунный пестик, рассыпанные вокруг осколки темного стекла и в центре всего - расстроенную, хмурую мать Дика, лицо которой не предвещало ничего хорошего.
За словом в карман Бронза не лез. Решив, что самое главное сейчас рассеять гнев миссис Гордон, - он тут же сообразил, как вести себя.
– А крыса, Дик? Неужели улизнула?
– спросил Майк с деланным недовольством.
–
– удивилась мать и подступила ближе к Майку.
Бронза знал горячий характер матери Дика и на всякий случай отступил внутрь комнаты.
– У вас огромная крыса водится, миссис Гордон, - затараторил он.
– Очень нахальная! Это она, должно быть, к вашей Бетси утром подбиралась. А сейчас, когда мы с Диком сидели совсем тихо, она опять вылезла из норы - и к кровати Бетси. Но мы задали ей!.. Чуть-чуть не прикончили. Только она все же успела под пол юркнуть. И мы с Диком решили, что нужно забить нору стеклом. Стеклом лучше всего. Я вот за бутылками побежал...
Услышав об опасности, угрожавшей Бетси, и о войне мальчиков с крысой, мать смягчилась:
– Вот видишь, Майк, видишь, что произошло, пока ты бегал за своими бутылками? Прихожу, смотрю - Дик на полу без чувств, вокруг осколки, глаз в крови... Я чуть в обморок не упала... Он засадил себе стекло в глаз! Представляешь? Он натворил такое, что я не знаю, чем все это кончится. Во всяком случае. надо бежать к врачу. Но как с Бетси быть? Оставить ее одну боязно, взять с собой - тяжело. Может. Майк, посидишь с Бетси, а?
– В голосе матери послышалась просьба.
– Ты ведь сделаешь это для меня, а?
– Конечно, посижу. Сколько надо - столько посижу, - охотно согласился Бронза и обратился к Дику: - А как это тебя угораздило глаз под осколок подставить?
Но мать помешала приятелям.
– Потом, потом поговорите, - заторопилась она.
– Сейчас не до этого.
Она взяла Дика за руку и пошла к дверям.
Глава восьмая. У ВЕСЕЛОГО ДОКТОРА.
ШУТКИ ТОЛСТЯКА
– К кому пойдем, ма?
– спросил Дик, когда вышли на улицу.
– К кому? К Паркеру, конечно. Он знает нас, он в долг лечить не откажется.
Паркера Дик помнил. Этот веселый толстый доктор лечил отца, когда тот в прошлом году обварил себя на фабрике кипящим составом для подкраски мехов. Отец долго болел, и Дик тогда понял, какая это беда для семьи, когда кто-нибудь болеет. Мать все надеялась отдать его в школу, но с того дня, как отца, обвязанного, привезли с фабрики, об учении Дика разговоров в доме больше не было. Зато пришлось матери примириться с тем, что Дик стал продавать газеты.
Дик еле поспевал за матерью. Они шли по своей 12-й Нижней. С двух сторон улицы тянулись мрачные, ветхие, черные от копоти дома.
Через несколько кварталов показался дом поновее и получше других. Внизу была аптека, а у подъезда рядом виднелась большая стеклянная вывеска с золотыми буквами на черном фоне. Из золотых букв складывались слова:
ДОКТОР ПАРКЕР
ЕСЛИ ВЫ БОЛЬНЫ-ЗАЙДИТЕ!
Паркер вылечит вас
ЕСЛИ ВЫ ЗДОРОВЫ - ТОЖЕ ЗАЙДИТЕ!
Предупредить болезнь дешевле, чем лечить
ПРИЕМ ПО ВСЕМ СПЕЦИАЛЬНОСТЯМ
Оплата по соглашению
Допускается рассрочка
– "Предупредить болезнь дешевле, чем лечить", - вслух прочитала мать среднюю строчку и посмотрела на Дика.
– Да, Дик, я бы сейчас многое отдала, чтобы предупредить твое баловство со стеклом.