Дикарь и леди
Шрифт:
— Похоже, Пейшенс, что вы хотите любви, а не просто подходящего партнера по постели.
— Да, конечно.
Она вновь вздохнула.
— Но вы ведь не влюблены в Эйдана?
Вдова покачала головой:
— Нет, в него — нет. — Немного помолчав, она вдруг спросила: — Неужели вы любите мисс Йорк? Мне кажется, она… слишком уж молодая.
— Мисс Йорк исключительная женщина, — заявил Джуд. — И она будет моей женой. Вот все, что я могу вам сказать о ней.
— Да, понимаю… Приношу извинения. Вы, мистер Бертран, —
Тут Пейшенс поднялась и, молча кивнув ему, направилась к выходу. Но Джуд успел заметить слезы в ее глазах.
О Боже, неужели эта женщина полагала, что любит его? Подобное казалось… абсурдом. Да, она постоянно преследовала его в Лондоне, но он ведь ни одного мгновения не провел с ней наедине.
Как ни странно, но разговор с Пейшенс Уэллингсли взволновал Джуда. И сейчас, наблюдая, как она шла к двери, он не сомневался: эта женщина действительно страдала, действительно была одинокой и несчастной.
Он прекрасно знал, что многие светские дамы ни за что не поверили бы, что такая красавица, как Пейшенс Уэллингсли, может чувствовать себя одинокой. Но Джуд-то все понимал, потому что помнил подруг своей матери. Почти все они отличались несравненной красотой, однако никто их по-настоящему не любил. Вспомнив о Мариссе, Джуд вдруг подумал: «А ведь ода вполне могла бы оказаться одной из таких женщин, если бы не родилась в аристократической семье».
В этот момент очередной танец подошел к концу, и Джуд, осмотревшись, увидел Мариссу, покидавшую танцевальную площадку под руку с красивым молодым человеком.
Марисса улыбалась юнцу, но тут вдруг заметила его, Джуда, и тотчас же нахмурилась. Было совершенно ясно: она злилась. И злиться Марисса могла лишь по одной причине: она видела, как он разговаривал с Пейшенс.
Что ж, вот и хорошо. Если ему приходится наблюдать, как она танцует и флиртует с молодыми джентльменами, то пусть и она увидит, что он кое-чего стоит.
Разумеется, он нисколько не ревновал. Ни тогда, когда она танцевала с молодыми красавцами, ни даже тогда, когда пялилась на мужские ноги. Да, он не ревновал, потому что совершенно точно знал, что сможет сделать так, чтобы Марисса наконец образумилась, чтобы наконец-то поняла: таращиться на красивых юнцов — это, конечно, очень интересно и приятно, но серьезные дела лучше оставлять настоящему мужчине. Но так он думал неделю назад, а сейчас… Сейчас ему следовало поторопиться, так как было очевидно, что Марисса дала ему отставку. Да, он должен был немедленно что-то предпринять — но что именно?
Проклятие, он ведь еще связался с танцами! Что ж, в таком случае придется танцевать. Тем более что сейчас у него просто не было выбора. Как бы то ни было, но он должен добиться своего, должен жениться на Мариссе.
Марисса же в этот момент подошла к брату и буквально вырвала из его рук бокал с бренди — очевидно, ей очень не нравилось, что Эйдан пьет одну порцию за другой.
Тут
— Добрый вечер, мисс Сэмюел.
— О, мистер Бертран?! Добрый вечер, сэр.
Девушка захлопала ресницами и покраснела, как случалось всегда, когда он заговаривал с ней.
Мисс Сэмюел была очень робкой и застенчивой девушкой, говорила же всегда тихим голосом, так что Марисса вполне обоснованно беспокоилась за подругу, — возможно, Бет так и не найдет себе мужа. Конечно, она была довольно миловидна, но рядом со своей веселой и дерзкой кузиной бедняжка безнадежно терялась.
Улыбнувшись девушке, Джуд спросил:
— Могу я пригласить вас позже на танец, мисс Сэмюел?
— Да, сэр, конечно… — пролепетала девушка.
Снова улыбнувшись ей, Джуд отошел в сторону. Минуту спустя подошел к Мариссе и проговорил:
— Думаю, что следующим танцем будет вальс.
Марисса молча пожала плечами. А Эйдан, стоявший рядом, с лукавой улыбкой спросил:
— Что, ссора любовников?
— Не уверен, — ответил Джуд. Взглянув на Мариссу, тихо сказал: — Я тебя обидел чем-нибудь, mon coeur?
— Разумеется, нет, — отрезала она. — Просто меня… мучит жажда. Будь столь любезен, принеси мне бокал лимонада.
— Полагаю, что «лимонад» — это шифр для слова «вино»? — осведомился Джуд с усмешкой.
Марисса фыркнула в раздражении, а Джуд отправился за вином. Правда, он на всякий случай прихватил и лимонад. Когда он вернулся к Мариссе с двумя бокалами, она тотчас взяла вино, оставив ему лимонад. Эйдан же, по-прежнему стоявший рядом, наблюдал за ними с веселой улыбкой — словно ожидал начала спектакля.
Джуд выразительно взглянул на друга, как бы предупреждая, чтобы тот не включался в игру. Хотя, конечно же, Эйдан имел на это полное право — в конце концов, он был братом Мариссы.
И Эйдан тотчас же своим правом воспользовался. Снова улыбнувшись, он спросил:
— Так вы еще не определили день свадьбы? Видите ли, все знакомые беспокоятся по этому поводу. Наверное, если бы мы захотели, то могли бы брать плату за присутствие на вашем венчании, Да-да, все проявляют редкостное любопытство, уж поверьте.
Марисса осмотрелась и тотчас же обнаружила, что многие из гостей и впрямь поглядывали на них с любопытством. Заставив себя улыбнуться, Марисса снова повернулась к брату и все с той же улыбкой тихо проговорила:
— Как ты думаешь, Эйдан, им понравится, если я сейчас хорошенько стукну тебя по уху?
Эйдан рассмеялся и убрал со щеки сестры локон, выбившийся из прически.
— Какая ты красивая и милая, дорогая сестричка, — сказал он с улыбкой.
Марисса же сделала несколько глотков из своего бокала. Потом допила вино, сунула бокал в руку Эйдана и, повернувшись к Джуду, спросила: