Дикарь

Шеридан Миа

Весь подход выглядел очень жестоким. Марк был рад, что не рос в Древней Греции.

Он прочел о сражение при Фермопилах - военное столкновение с Персами, которые значительно превосходили численностью спартанцев. Он изучил фотографию в интернете, и, как и в первый раз, по его спине пробежала странная, неприятная дрожь. Возможно, это было из-за изображённых на картине лук и стрел - что, очевидно, нельзя было игнорировать, учитывая оружие, использованное в двух убийствах - но здесь явно было что-то ещё. Что-то, что пока находилось вне досягаемости для Марка. Важный кусочек головоломки, который бы связал всё вместе.

«Разберись

в этом».

Таинственная женщина, убийства, лук и стрелы, брошенный мальчик, сестра, которая считала своего брата «извращенцем», государственные социальные исследования…

«Может быть, Дрисколл пытался вырастить… современного Спартанца? Но зачем? Неужели просто потому, что был сумасшедшим? Или он действительно верил, что помогает Лукасу?»

Марк порылся в бумагах, лежащих на столе перед ним. Фотографии с места преступления, полученная информация о стрелах, использованных в убийствах - популярная марка, продаваемая в сотнях магазинов спортивных товаров, как местных, так и в интернете.

Настоящий тупик на данный момент.

Марк услышал звуковое оповещение, означавшее, что на электронную почту пришло новое сообщение. Так как он сидел перед компьютером, то открыл его там.

– Интересное совпадение, - пробормотал он себе под нос, увидев, что это было письмо от доктора Свифт.

В приложении находились материалы - последнее исследование, над которым работал Исаак Дрисколл в «Рейформ». Марк бегло пробежал по ним взглядом. Это было исследование, посвящённое частоте случаев лишения свободы среди заключенных, воспитывавшихся матерями-одиночками. Имелось множество статистических данных и графиков, ни один из которых, казалось, не мог служить хорошим аргументом в пользу одинокого материнства, хотя Марк знал, что в любом психологическом исследовании необходимо учитывать другие переменные или, по крайней мере, упоминать о них, как о сопутствующих факторах. В исследовании это было сделано, включая: низкий уровень дохода, взросление в неблагополучном районе и так далее. Картина вырисовывалась мрачная, главным образом потому, что данная работа была направлена просто на сбор цифр и статистических данных, а не на поиск решения рассматриваемой проблемы. Именно для этого, конечно, и предназначались исследования. Их суть - идентифицировать и классифицировать проблему. Но теперь Марк мог понять, почему Исаак Дрисколл или любой другой учёный, работающий в этой области, и проводя подобные исследования из года в год, стал таким циничным по отношению к обществу.

Дверь со скрипом отворилась, и в нее заглянула жена с неуверенной улыбкой на лице.

– Я приготовила обед, если ты голоден.

Марк провел рукой по волосам.

– Спасибо. Но я пока занят с этим делом. Оставишь немного для меня?

Её улыбка слегка померкла, что не ускользнуло от Марка, но он не стал заострять на этом внимания. Правда заключалась в том, что он потерялся в своей работе, потерялся в загадке этого дела и жаждал узнать разгадку. Боже, он изнывал от желания докопаться до истины. Это был своеобразный побег от проблем, но ведь он же ищет правосудия для двух убитых людей.

«Так вот как ты это оправдываешь, Галлахер?» - прошептал внутренний голос. Марк тут же отодвинул его в сторону. Может быть, это и было оправданием, но в то же время он занимался нужным, верным делом.

– Помощь нужна?
– Улыбка на лице жены стала шире, но он видел нервозность и неуверенность в её глазах. Он знал её. Знал выражение её лица и язык тела. Что изменилось, так это его желание ответить

на то, о чем она просила. Желание разделить проблемы, горести и быть союзником. Но он уже приходил к ней за тем же самым, но, к сожалению, в моменты, когда она не была готова довериться, поделиться чувствами. Казалось, они просто продолжают скучать друг по другу эмоционально. Но ему нужно было сосредоточиться. В прошлом она была его помощником, человеком, к которому он обращался множество раз, натыкаясь на сложности или тупики в деле.

«Всё встанет на свои места в нужно время», - продолжал твердить себе Марк, но почему-то эти слова не находили отклика в душе, не казались правдивыми. Но он просто не видел другого выхода. Не знал, как поступить иначе.

– Нет, спасибо. Не на этот раз. Я скоро выйду.

Её улыбка полностью исчезла, она кивнула, повернулась и тихо закрыла за собой дверь.

Марк глубоко вздохнул, массируя виски и пытаясь мысленно вернуться к делу.

Но его внимание было рассеяно, по крайней мере, на данный момент.

Закрывая сообщение, присланное доктором Свифт, он запомнил имя ассистента, задействованного в том исследовании: Кайл Холбрук. Набрав номер «Рейформ», Марк узнал, что этот человек всё ещё является их сотрудником, но когда позвонил ему, то услышал лишь голосовую почту. Он оставил сообщение, а затем постучал ручкой по столу. С кухни тянуло аппетитным запахом жареного сыра и томатного супа, пока Марк сидел, уставившись в стену невидящим взглядом.

Глава двадцать девятая

Джек

Снег искрился под серебристо-серым небом, пушистые хлопья падали вниз и таяли на коже Джека, когда он скользил по открытому полю. Длинные плоские дощечки, что он приладил к своей обуви, значительно облегчали ходьбу по ледяному насту, не позволяя проваливаться в мягкий, рассыпчатый снег под ним. Джек пожалел, что не придумал сделать что-то подобное давным-давно. Но как он мог? Некому было подсказать. Он жил словно на ощупь, постоянно пытаясь придумать новые, лучшие приспособления, которые хоть немного облегчат жизнь.

«Такая обувь… - Джек не мог подобрать подходящего слова.
– Я не нуждался в ней, но иметь ее полезно».

Мыслями он снова устремился к тетрадям, которые нашел в машине. Строчки, написанные женщиной с фотографии в медальоне, крутились в голове. Иногда Джек разговаривал с ней, задавал вопросы, пытаясь угадать, какими могли быть её ответы.

Иногда, как сегодня, когда ему хотелось отвлечься от зимнего холода, он произносил слова, приносящие покой и умиротворение. Он повторял их снова и снова, пока сердце не успокаивалось, мысли не приходили в привычное русло, и он мог увидеть нечто хорошее в этом дне. В его жизни. В его присутствии в этом мире. Хотя, по сути, смысл был только в его физическом существовании. Для Джека записи той женщины стали его другом, она была его священником из истории, которую он никогда не читал, стала его учителем, своеобразным проводником по лабиринтам жизни. Он любил её, хоть и никогда не встречал.

Иногда Джек навещал её на дне того каньона. Он сидел возле машины, в которой она умерла, и что-то говорил ей и мужчине рядом. Он гадал, умерли они сразу или страдали, и где их ребенок - та девочка с фотографии? Ему было так грустно. Он жалел, что не смог спасти их. Он хотел, чтобы они были живы, и он мог бы встретиться с ними. Он задал бы женщине все вопросы, что томятся у него на уме и сердце. Он так много мог бы узнать у неё.

В его мыслях она отвечала ему. Джек закрыл глаза и услышал её голос, теперь более ясный, чем почти позабытый голос его Баки.