Дикарь
Шрифт:
Харпер вздернула подбородок и встретилась с Джеком взглядом.
– Очевидно, он не сумел взять над тобой верх.
Он смотрел на неё несколько мгновений, а затем выдохнул и повернулся.
– Я буду внутри, - бросил он через плечо.
Харпер немного постояла, глядя, как легко Джек идёт по глубокому снегу, зная, что он делал это тысячу раз множество зим в любую погоду.
«Зачем он вообще упомянул о своей силе и неудержимости?
– подумала она, поворачиваясь
– Неужели, это было предостережение? Но от чего? Неужели он хочет, чтобы я ушла, потому что беспокою его, нарушая привычный образ жизни, который он не хочет менять?»
Харпер подумала о том, что Джек рассказал накануне вечера. Как кто-то забрал его у Баки и оставил в лесу. Это было не намного хуже того, что она уже представляла, но теперь точно было ясно: родители бросили его на произвол судьбы. Но разве ему не хочется узнать: кто и почему? Кто был настолько жесток, чтобы поступить так с маленьким мальчиком? И может ли быть совпадением, что он видел вертолёты, которые искали её родителей в ту же ночь, когда его оставили в глуши?
Харпер размышляла над тем немногим, что знала об этой тайне, умываясь ледяной водой, взвизгивая от неприятных, обжигающих ощущений. Она пригладила волосы, прополоскала рот и постаралась как можно тщательнее почистить зубы пальцем. У Джека стояла зубная щётка в чашке, но не было зубной пасты. Или мыла и шампуня. Судя по всему, он не собирался обмениваться на них с Дрисколлом. Прежде чем вернуться в хижину, она так же позаботилась о другой своей физиологической потребности.
Подойдя к двери, Харпер постучала, не решившись просто ее открыть. Джек распахнул дверь, прищуриваясь. Он уже надел свою рубашку с длинными рукавами.
Харпер махнула рукой через плечо.
– Это похоже на зимнюю страну чудес.
Джек посмотрел на лес, и его взгляд смягчился.
– Вещи не всегда такие, какими кажутся…
Харпер вошла внутрь, и он закрыл дверь.
– Да. Я знаю. Я имею в виду, природа красива, но, тем не менее, порой очень жестока. Ты это имеешь в виду?
– Да.
– Он отвернулся.
Снимая пальто и сапоги, Харпер заметила две длинные плоские доски, прислоненные к стене в углу. Когда она посмотрела на них, то поняла, что они были сделаны вручную.
«Может быть, он сам смастерил себе снегоступы из дерева?»
Харпер была поражена. Джек был таким… невероятно трудолюбивым. Было стыдно видеть и осознавать, на что ему приходилось идти, чтобы выжить.
Он поставил миску и кружку на стол, затем открыл банку с грушами, которые она принесла, и положил рядом немного копчёной рыбы. Харпер уселась на один из табуретов и благодарно улыбнулась. Джек тоже выглядел довольным, садясь рядом.
– Спасибо, Джек. Я ценю твоё гостеприимство.
Харпер начала распознавать по выражению лица Джека, когда он пытался понять по контексту незнакомое слово - его брови выглядели забавно: одна поднималась, а другая опускалась. Харпер сопротивлялась желанию объяснить ему значение слова «гостеприимство». Джек был явно умён и, возможно, более начитан, чем некоторые
– Кстати о гостеприимстве, я надеюсь, ты не против продлить его ещё немного.
– Она бросила на Джека слегка смущённый взгляд.
– Мой грузовик обледенел, и я не могу представить, чтобы эти просёлочные дороги когда-нибудь были расчищены. Они слишком далеко от города.
Взгляд Джека был прикован к груше. Он подозрительно понюхал её, а затем, явно довольный запахом, положил в рот, прищурился и улыбнулся, как довольный кот. В животе Харпер закружились бабочки, видя чистую радость и удовольствие, отразившееся на его лице. Его улыбка стала шире, и он сказал с полным ртом:
– Оставайся столько, сколько нужно.
– Спасибо.
Откусив несколько кусочков, она повернулась к нему, вытирая грушевый сок с уголка рта.
– Джек, то, что ты говорил о своей дикости… Знаешь, тут нечего стыдиться. То, как ты рос, в этом нет твоей вины. Ты делал то, что должен был делать, чтобы выжить. Большинство людей не смогли бы.
– Выживание - величайшая тренировка из всех, - пробормотал он, нахмурив брови.
Его заявление смутило и озадачило её.
– Тренировка? Для чего?
Он покачал головой, словно возвращаясь к действительности.
– А что было с тобой после смерти твоих родителей?
– Со мной? О, я… я была отдана на патронирование.
– Патронирование?
Харпер покачала головой.
– Да. Это государственная программа для детей, за которыми некому ухаживать. Частные и групповые детские дома.
– В каком из них ты была?
– Ну, я... Я несколько раз переезжала с места на место.
Джек пристально посмотрел на Харпер, и она заёрзала, почувствовав себя незащищенной, застигнутой врасплох.
– И теперь ты работаешь в одном из них?
– Да. Неполный рабочий день, в основном для того, чтобы чем-то занять себя в холодные месяцы, когда мой бизнес замедляется. Я помогаю с детьми.
– Но ты работаешь по ночам, когда они спят.
Она моргнула, глядя на него.
«Он не пропускает ни одного слова?»
– В общем, да.
– Харпер вдруг почувствовала, что ступила на зыбкую почву.
– Им также нужны работники на ночную смену.
– Ты следишь за ними, пока они спят?
– Он наклонил голову и поглядел на Харпер, словно читая её мысли. Он пытался понять её точно так же, как пытался понять слова, обычаи и вещи, о которых ничего не знал, пока не сталкивался с ними в новом, непривычном мире, частью которого ему пришлось стать. Или, точнее, этот новый мир был навязан ему в виде Харпер, появлявшейся на пороге его дома снова и снова.