Дикарь
Шрифт:
– Значит, так оно и есть.
Марк услышал какое-то шуршание, а затем приглушённый голос миссис Крэнли, кричащей кому-то на заднем плане:
– Лестер, Исаак умер и не оставил завещания. Я - его ближайший родственник.
– Когда вы в последний раз разговаривали с Исааком, миссис Крэнли?
– Можете называть меня Жоржетта. И, эх… примерно, двенадцать лет назад на похоронах нашего отца. Мы с Исааком не очень-то ладили. Думаю, теперь это не имеет значения. Но, по правде говоря, он был
Марк прочистил горло. Очевидно, для этой женщины не было проблемой плохо отзываться об умерших. Но, с другой стороны, это значительно облегчало его работу.
– Что вы имеете в виду, мэм? Эм… Жоржетта?
Марк услышал глубокий вдох, как будто женщина только что закурила сигарету.
– Он просто был таким. Он наблюдал за окружающими с этим странным выражением на лице. В такие моменты меня всегда бросало в дрожь, а ведь он был моим родным братом. И дальше становилось только хуже. Я была счастлива, когда мы с Лестером переехали в Портленд, и у меня больше не было необходимости видеться с братом.
– Понимаю.
– Да, я помню, когда поехала к нему в Мизулу… Я думаю, это было где-то восемнадцать или девятнадцать лет назад, и с ним по соседству жила пожилая женщина с внуком, по крайней мере, мне так показалось. Мальчик был совсем малышом. Исаак следил за ним этим жутким взглядом.
– Она издала звук, и Марку показалось, что она театрально передёрнула плечами.
– Вот, тогда-то я и сказала себе: «Бинго! Исаак - извращенец». Это всё объясняло.
Марка внезапно затошнило. Он прочистил горло.
– Но вы никогда не видели доказательств того, что он жестоко обращался с детьми?
– Нет. Только этот взгляд. Но женщины многое знают, понимаете? Интуиция. Марк услышал, как она снова затянулась сигаретой.
– Вы сказали, это было в Мизуле?
– Марк пододвинул поближе досье Исаака Дрисколла и отметил, что его последним местом жительства в Мизуле было в многоквартирном доме.
– Да. У меня не сохранился адрес, но это было его последнее жильё, которое я видела.
– Насколько я понимаю, ваш брат работал волонтером в нескольких социальных службах в этом районе.
– Да, уж. Это давало ему кучу возможностей.
Марк снова откашлялся. Он говорил с несколькими сотрудниками волонтерских агентств, на которые работал Дрисколл, но никто не сказал о нём ничего предосудительного. Он сделал пометку поискать ещё людей, с которыми мог контактировать Дрисколл в качестве добровольца.
– Эта женщина, которая жила по соседству с вашим братом много лет назад, вы можете что-нибудь о ней рассказать?
– Да, её было очень трудно понять. У него был сильный акцент. Она довольно быстро ушла с ребенком, но не настолько быстро, чтобы я не заметила, как Исаак смотрит на мальчика. Я подумывала пойти к ней домой и предупредить, чтобы она держалась от брата подальше, но решила, что люди должны учиться на своих ошибках, понимаете?
И снова Марк был застигнут
«Может быть, просто вся семья Дрисколлов немного свихнувшаяся?»
– Хм, да, верно. Но, я звоню по другой причине. Ваш брат владел довольно большим участком земли недалеко от Хелена-Спрингс. Так как вы - его ближайший родственник, то участок земли перейдёт к вам, но Исаак разрешил молодому человеку оставаться в хижине на его территории.
Она издала негромкий фыркающий звук.
– Да, держу пари, так оно и было.
– Нет никаких доказательств, что он причинял ему вред или совершал над ним насилие. Молодому человеку немного за двадцать. Похоже, Исаак позволил ему остаться там после того, как его бросили родители, и этот парень вырос без какого-либо контакта и связи с обществом.
Жоржетта рассмеялась низким, полным желчи смехом.
– Значит, Исаак вырастил для себя горца? Это так… странно.
– Я не могу сказать, что Исаак оказал сильное влияние на процесс его взросления. Но, как я упомянул ранее, он позволил ему жить в хижине. Когда участок будет передан вам, вы разрешите этому парню задержаться там, пока он не определится, что ему делать дальше? Боюсь, его возможности очень ограничены.
Жоржетта сделала ещё один громкий вдох, и Марк невольно поёжился, искренне сочувствуя её легким.
– Нет, категорически нет. Я не хотела иметь ничего общего со странностями Исаака, когда он был жив, и не имею ни малейшего желания начинать сейчас, когда он мертв. Нет, этому горцу пора уходить. И чем скорее, тем лучше.
Марк вздохнул.
– Если вы передумаете, мэм…
– Нет, не передумаю, ему нужно уйти, и немедленно. Насколько я понимаю, в данный момент, он незаконно находится на моей земле.
__________________________________-
Интернет был полон информации о спартанцах, и последние пятнадцать минут Марк был полностью поглощен исследованиями. После разговора с сестрой Исаака Дрисколла и её почерневшими легкими, ему была просто необходима перезагрузка и своеобразная «чистка», и, как это ни печально, истории о войнах и кровавых бойнях в данный момент казались ему привлекательными, помогающими отвлечься.
Греческая Спарта была воинственным обществом, сосредоточенным вокруг военной службы. По-видимому, эта служба начиналась ещё в младенчестве, когда у детей проверяли здоровье. Затем, когда мальчику исполнялось семь лет, приходили солдаты и забирали его у смотрителя, чье нежное и ласковое влияние считалось отрицательным и нежелательным. Ребенка помещали в своеобразное общежитие с другими мальчиками-солдатами. Затем спартанский ребёнок подвергался суровой физической дисциплине и разнообразным лишениям, чтобы научиться быть сильным, ловким, выносливым и уметь полагаться только на свой ум. В свои двадцать с небольшим лет он должен был пройти тяжёлое испытание и только после этого считался настоящим спартанским солдатом.