Дикарь
Шрифт:
Он встал на одно колено и приложил ладони к земле. А потом поднялся, снова склонил голову и ушел в пятно солнечного света. Растворился вместе с Линк.
Я опустошенно опустил руки и посмотрел на Софию.
– Все хорошо, - безжизненно сказала она и пошла к дому, не посмотрев ни на меня, ни на застывшего Гордона. Я медленно перевел взгляд на старшего брата, и тот сглотнул. потом поднял ладони и медленно поковылял к своему кэбу.
Сдается мне, Софию он больше не побеспокоит.
ГЛВА 33
– Софи, выпей это.
Шерх поднес кружку к моим
– Что это?
– Теплое молоко с медом и корицей. Выпей.
– Теплое молоко пьют, когда болеют, – тихо произнесла я, отворачиваясь. – я совершенно здорова. И со мной все в порядке. Правда.
– Все равно выпей, – он сжал губы, настойчиво предлагая мне кружку, и я заподозрила, что в ней не только молоко, а какое-нибудь успокоительное. Поморщилась.
– Брось, Хенсли. Я не сойду с ума и не брошусь в озеро. Я просто… – запнулась, не сумев договорить.
Что просто? Я просто умерла? Просто мое сердце разрывается от тоски и боли? Просто у меня все валится из рук, и я не могу понять, что, а главное – для чего я делаю. Просто жизнь потеряла смысл,и я отчаянно пытаюсь не заблудиться в мире темноты.
Нет, я не сделаю ничего глупого и отчаянного, но… но, Духи! Как же это тяжело. Как тяжело сидеть в новом отстроенном доме, смотреть на поля и закат и вздрагивать, пытаясь расслышать голос Линк. Ее шаги, ее смех, ее песенки… Даже звери бродят, словно потерянные, озираясь по сторонам и не понимая, куда подевался маленький эйлин.
А я… Я изо всех сил пыталась дышать. И ить.
Шерх сел рядом, сжал мои ладони.
– Ты могла не отпускать ее, - странно, но в голосе Хенсли я услышала отчаяние.
– Не могла, – я снова перевела взгляд на закат.
– Она сама выбрала, а я не могла лишить ее будущего. Ее народа, ее семьи. Ее отца… родного отца. Если бы Линк усомнилась… но я видела, как она смотрела на их крылья. Этельмар прав, Хенсли. Здесь она стала бы одинокой… я не могу заменить ей все это. Полеты под радугой, магию, знания. Моей любви недостаточно. отя видят Духи… Я хотела бы, чтобы это было так. Но, увы…
Поднялась, не желая показывать слезы, что грозили снова хлынуть из глаз.
Прошло две недели с того дня, как моя девочка протянула ладошку предводителю эйлинов. Каждая минута без нее оставила отметину на сердце. Шерх беспокоится обо мне, я это вижу. Заботится. Не оставляет меня одну, словно боится. Мы посадили виноград, и я знала, что это будут волшебные лозы,из которых получится не только вкусный, но и исцеляющий напиток. Дом, как и Шерх, утешает. Наполняет мне ванну после рабочего дня, пыхтит закипающим чайником, когда я сижу на террасе, кутаясь в шаль, разукрашивает цветами стены или подсовывает тапочки к кровати, чтобы ноги не мерзли. Иногда вместо тапочек, правда,там оказываются туфли на каблуке, а то и вовсе – носки разного цвета, но я покорно принимаю и это. Понимаю, что для Оливковой рощи все внове, в том числe – и забота о хозяевах. Ничего, дом научится со временем. Как и Шерх, привыкающий к новой жизни. вот привыкну ли я?
Последние дни я почти не видела енсли, он много времени проводил, запершись в кабинете на втором этаже, и что он делал там, я не знала. Сегодня я решилась с ним поговорить и в нерешительности застыла у резнй двери, на которой красовался оскалившийся волк. Постучала и засунула голову в комнату.
– Слушай, разве на этой двери
– На днях появился, – рассеянно пробормотал Хенсли, выводя быстрые строчки на бумаге. Дописал и поднял голову, вскочил. – Что-то случилось?
– Нет…– я смутилась, рассматривая его, словно видела в первый раз. Куда делся мой непричесанный и хмурый дикарь? Волосы Шерха были аккуратно подстрижены и причесаны, на нем красовалась новая темно-синяя рубашка и черные брюки. Щетина украшала подбородок, но, пожалуй, она лишь добавляла мужчине привлекательности. И все же это не главное. Дикарь стал уверенным. Собранным. В темных глазах теперь билась не боль, а сила. Даже сутулость исчезла, теперь плечи енсли были гордо расправл ены. Травы Линк разрослись и исправно помогали Хенсли. А когда мы сделаем из винограда вино, ма гический поток Шерха стабилизируется окончательно. Уже сейчас дикарь понемногу использует свою магию, снова привыкает к ней, учится управлять. Пройдет немного времени, и он станет тем, кем был рожден – великим магом, сильным мужчиной и наследником Лангранж-Холла.
Я сглотнула, готовясь к тому, что хотела сказать.
Словно почувствовав, Шерх нахмурился и быстро пересек кабинет, сжал мои ладони.
– Софи, что случилось?!
– Я лишь хотела поговорить… – выдавила улыбку и вдохнула воздух.
– Послушай… Тебе совсем не нужно оставаться здесь, Шерх. Со мной.
н помрачнел ещё больше,и я торопливо заговорила, боясь снова разрыдаться.
– Послушай, я ведь все понимаю! У нас было… ну, то есть… мы были вместе, когда… Раньше… До того, как ты излечился. И теперь ты захочешь наверстать упущенное, вернуться к жизни, наверное, встретишь кого-то… кого-то еще… а я… меня не надо жалеть!
– Кто бы говорил о жалости! – кажется, он разозлился, хотя я и не понимала почему. Может, Шерх не осознал, о чем я говорю?
– Я хочу сказать, что ты вовсе не должен заботиться обо мне и проводить со мной время, Хенсли. Я очень благодарна тебе за все. Ну, кроме того хаосника, что испугал меня до колик! И что ты свободен и можешь…
– Прогоняешь? – его лицо исказилось,и я снова увидела того дикаря, что так пугал меня в первые дни. Шрам побелел, а плечи Хенсли согнулись, словно от боли.
– Нет. Я лишь хочу тебе объяснить! – торопливо закричала я, внезапно дико испугавшись. Что он поверит и уйдет, что оставит меня… но Шерх прав. Нельзя оставаться с человеком из жалости. Противно это, когда из жалости… – я лишь хочу сказать, что ты ничего мне не должен…
Он вдруг сжал мои плечи так, что стало почти больно.
– Не должен тебе? Да я… вот же зараза рыжая… Думаешь, я теперь развернусь и уйду?! Ты так обо мне думаешь?!
– Я хочу, чтобы ты был счастливым… – прошептала я, и Хенсли вдруг успокоился, погладил меня по голове, как маленькую. Потом отстранился и серьезно посмотрел в глаза.
– Я и правда должен уехать, Софи. Ненадолго. А ты обещай, что будешь сильной и дождешься моего возвращения. Обещаешь?
Я заторможено кивнула. Уезжает? Значит, все-таки уезжает…
– Я скоро вернусь, не вздумай реветь!
– И не собиралась, - буркнула я, вырываясь. – И вообще… у меня там пирог стоит!
Понеслась к двери, но Хенсли догнал возле створки, развернул к себе. Резко, дергано. Но к губам прикоснулся так нежно и невесомо… И вытолкнул меня за дверь.
– Твой пирог горит!