Дикари Гора

Норман Джон

— Понятия не имею, что это означает.

— Это тебе ни о чем не напоминает? — спросил Грант, и повторил знак.

Внезапно волосы у меня на затылке встали дыбом.

— Это похоже на мужчин, выбегающих из колонн, — сказал я, — разбегаясь, чтобы занять позиции для сражения.

— Да, — согласился Грант. — Это — знак для солдат.

Он добавил к нему знак для верховой езды, и тот, что для Кайила.

— Солдаты и кайила, — угадал я. — Кавалерия.

— Да, — сказал мой преподаватель. Он тогда поднял оба кулака близко к груди, с тыльными сторонами рук вниз и полусогнутыми указательными пальцами. Потом он сделал круговое движение вперёд.

— Колеса? — Предположил я, и сразу поправился, — Фургоны.

— Да, — сказал торговец.

Эти

последние знаки использовались Стеблями кукурузы. Грант знал, что я это видел.

— Я не хочу показаться любопытным, — обратился я к Гранту.

— Всё в порядке, — заверил меня Грант.

— Возможно, мы не должны продолжать.

— Всё в порядке, — повторил Грант.

Я опустил руки к земле, с пальцами изогнутыми вверх и немного в стороны, качнул свои ладони в маленькой, восходящей кривой.

— Трава.

Я поднял правую руку, ладонью вниз, на уровень плеча, и опустил её, пока до земли не осталось приблизительно восемнадцать дюймов.

— Высота, — объяснил Грант. — Высоко. Высокая трава. Лето.

Летнее солнцестояние произошло несколько дней назад.

Я сложил руки, правая рука, покоящаяся сверху левой, потом поднял обе руки, пока мои пальцы не указали вверх.

— Распространение света. День. Свет.

Я повторил жест ещё дважды.

— Три дня. Три дня назад, мы можем предположить.

Я поднял руки перед собой, с немного изогнутыми пальцами, и сцепил руки, вместе образуя кривой кольцо.

— Много, — сказал Грант. — Очень много.

Я потер тыльную стороны левой руки от запястья до сустава указательным пальцем правой руки.

— Краснокожие, — улыбнулся Грант. — Пересмешники, Кайила, Слины, Желтые Ножи, Кайилиауки.

Я медленно ударил в ладони три раза. Это походило на удары крыльев. Теперь я понял, что это знак для племени Пересмешников. Пересмешник — большая, желтая, длинноклювая, общительная, прожорливая птица Прерий. Её иногда, также называют Птицей Зерна или Птицей Кукурузы. Я прочертил пальцем по горлу. Это обозначало Кайила — головорезов. Знаком для племени Слинов был тот же самый знак, что и для дикого животного, соединение среднего и безымянного пальцев правой руки с большим и вытянутые указательный и мизинец, это изображение острой морды животного и его ушей. Знаком для Желтых Ножей был знак для ножа, сопровождаемого знаком для пересмешника. Позже я узнал, что знак для одного только ножа будет достаточен для этого племени. В составном знаке птица используется из-за своей окраски.

Кстати говоря, прилагательные в знаке обычно, хотя и не всегда, следуют за существительными.

Несомненно, подобная конструкция отражает общую грамматическую особенность разговорных языков дикарей. Слово «mazasapa», например, буквально означает «черный металл». «Maza» переводится как металл, а «Сапа», как — чёрный. Мы перевели бы это выражение, конечно, как «железо». Знак для кайилиаука, как я ожидал, состоял в том, чтобы держать три пальца, предполагая три рога украшающих косматую голову этого большого, несдержанного, громыхающего жвачного животного с маленькими глазами.

— У тебя превосходная память, — заметил Грант. Я как мог, восстанавливал ту часть беседы, между Стеблями кукурузы и Грантом, которую я видел.

Я поднял руки перед собой, с ладонями, смотрящими друг на друга, с левой рукой немного впереди правой. Я быстро выдвинул правую ладонь, вперёд.

— Быстро, — перевёл Грант. — Быстрый. Спешить.

Я поднял левую руку перед собой, ладонью наружу, со своим разведёнными указательным и средним пальцами, формируя «V». Я прижал свою правую руку к своему правому плечу, с указательным пальцем, поднятым вверх, и быстро опустил этот палец, в пространство между указательным и средним пальцами левой руки.

— Убить, ударить, бороться.

Я дополнил этот знак, знаками «много», «белый», «белая женщина», «солдат», и «кавалерия».

— А теперь скажи, что это за знак? — спросил я. Я придал чашевидную форму правой руке, опустив её почти до земли, с частично

закрытыми пальцами, и поднял её на несколько дюймов от земли, с коротким, волнистым движением.

— Это — знак для огня, — пояснил Грант. — Огонь.

— Вот это предшествовало знаку огня, — показал я, и поднёс кулаки близко к груди, с тыльными сторонами вниз, и изогнул указательные пальцы. За тем сделал круговое движение вперёд, показывавшее вращение колёс.

— Этот последний знак, как я помню, показывает фургоны.

— Да, правильно.

Я замолчал. Я не чувствовал необходимости в разговоре. Я слушал потрескивание огня.

— Фургон, или фургоны, конечно, — согласился Грант. — Точное значение зависит от контекста. Это — то же самое, как и со всеми знаками.

— Я понял.

— Три дня назад, или приблизительно три дня назад, — заговорил Грант, — отряд краснокожих, состоящий из Кайила, Желтых Ножей, Слинов, Кайилиауков и Пересмешников внезапно напал на обоз и колонну солдат — пехоту и конницу. Фургоны были сожжены. Была резня.

— Я думаю, что знаю о ком речь, продолжил я за Грантом. — Первый — это покинувший Кайилиаук обоз, они вышли прежде, чем я достиг города. Они были поселенцами. Вторыми, должно быть, были наемники Альфреда, капитана, из Порт-Олни. Он покинул Кайилиаук незадолго до того, как это сделали мы. Альфред, не останавливался для торговли, и двигался стремительно, не сдерживаемый караваном рабынь, похоже, нагнал и вступил в контакт с поселенцами. Несомненно, они приветствовали его присутствие. Я задавался вопросом относительно судьбы поселенцев и солдат, и выжил ли кто-нибудь. Альфред, как мне показалось, мог быть хорошим командующим. Но он не был знаком, с войной в Прериях. Он, возможно, сильно недооценил своих краснокожих противников. Он, не мог знать их возможную численность и навыки. А ещё я думал о квадратных фургонах, которые сопровождали солдат, несомненно, скрывая монстров Сардака и Кога. Было семнадцать таких фургонов. Если эти животные были уничтожены, я мог бы, подумать о возвращении из Прерий. Зарендаргар, в этом случае, был бы в безопасности. По крайней мере, пока против него не послали другую такую силу. Возможно, Царствующие Жрецы, через их агентов, могли бы контролировать города, такие как Форт Хаскинс и Кайилиаук. Вскользь я подумал, о краснокожем парне, Урте, предположительно Пыльноногом, что был с солдатами в положении раба-переводчика. Если бы дикари нашли его в цепях, прикрепленного к фургону белого, то они, возможно, для развлечения, могли оставить его там, умирать. Ещё я думал о высокой, спрятанной под вуалью Леди Мире из Венны. Без сомнения теперь, она больше не носила свои вуали. Я не думал, что дикари могли бы убить её. Есть лучшие вещи, что можно сделать с такими женщинами. Несомненно, сейчас она была раздета, с верёвкой на шее, и осмотрена так же небрежно как домашняя кайила. Если бы захватчики нашли её интересной, то возможно они дали бы ей шанс, хотя и маленький, чтобы спасти свою жизнь, абсолютным и полным подчинением, и удовольствием для новых Господ, как и подобает рабыне. Я не мог не отметить, что несколько, часто взаимно враждебных племён, объединились для нападения, разрушения и убийств. Память, как это называют, и их ненависть к белым, взяла верх, как это обычно происходило, над их кровавыми и почти непрерывными межплеменными сварами. Краснокожие, если бы они пожелали, с их численностью, и их единством, учитывая приблизительный технологический паритет в вооружении, были в состоянии держать Прерии неопределенно долго против вторжения белых.

— Это — было ужасающе, — пробормотал Грант, почти оцепенело.

— Да, — согласился я. — А что означает это? — Я поместил правую руку против сердца, с большим и остальными пальцами, указывающими вниз, и немного придал чашевидную форму.

— Сердце, — перевёл Грант.

Тогда я опустил руку к земле. Я видел, что Стебли кукурузы сделал это, после его отчёта о сражении, если это сражение было.

— Сердце лежит на земле, — объяснил Грант, и добавил. — Моё сердце, лежит на земле. Мне жаль.