Дикари Ойкумены.Трилогия

Олди Генри Лайон

Отечеству нужны рабы.

Поскольку лайнер мог оказаться приманкой, капитан либурны осторожничал. В капитанах ходил курсант Сулла, чуть не лопавшийся от гордости. Боясь облажаться, он, против обыкновения, не спешил, всюду ища подвох. Навигаторы обшаривали космос, сканируя его во всех диапазонах в поисках вражеских крейсеров, притаившихся в засаде. Либурна тем временем, включив режим скрытности, подбиралась к лайнеру. Скрытность жрала чертову прорву энергии, но в случае удачи урожай обещал окупить затраты сторицей.

– Внимание всем постам!

Доложить готовность! Начало операции – через минуту тридцать. Отсчет пошел!

Сулла решился.

Вперив взгляд в виртсигнализатор, Марк дважды моргнул, подтверждая готовность, – время голосовых рапортов закончилось. Силуэт лайнера рос: либурна включила форсаж, идя на сближение. На миг Марк пожалел, что не может видеть со стороны, как их корабль, сняв экранирующее поле, возникает из мрака в километре от «Огнедара», словно приговор судьбы. Изображение в контрольной сфере пошло рябью: континуум лихорадило. Это Сулла включил локальные искривители пространства, сбивая настройки гиперсвязи, лишая лайнер возможности вызвать помощь.

– Внимание, «Огнедар»! Приказываю немедленно заглушить двигатели и лечь в дрейф! В противном случае открываю огонь на поражение. У вас шестьдесят секунд. Повторяю…

И – предупредительный залп из плазматоров по курсу.

На лайнере имелось вооружение и защита, предназначенные для встречи с хищными флуктуациями. Но против либурны «Огнедар» был бессилен, как лис против ягуара. Капитан лайнера это отлично понимал. Тридцать секунд, сорок, и ионный выхлоп из кормовых дюз «Огнедара» угас.

– Принимайте на борт абордажную команду! Не оказывайте сопротивления, и всем будет гарантирована жизнь.

Сулла переключился на внутреннюю связь:

– Абордажная команда – по местам! Старт ботов через две минуты!

Дождались, подумал Марк, чувствуя, как вскипает в жилах адреналин. Горите огнем, имитаторы! В пекло ящеров! Реальная операция в условиях, приближенных к боевым. И пусть «Огнедар» – гражданская посудина, арендованная для учебных целей… Отстегнувшись от навигаторского ложемента, он ногами вперед нырнул в «слив». Краткое скольжение, и подошвы ботинок ударили в термосил шлюзового отсека либурны. Рядом из «сливов» с молодецким уханьем выпадали сокурсники. Либурнарии разбирали оружие и карабкались в темное нутро десантных ботов, распахнувших широченные пасти с языкамиаппарелями.

Упасть на свое место. Пристегнуться. Проверить снаряжение. Над головой сверкала праздничная иллюминация – огоньки индикаторов.

– Готовность – тридцать секунд!

Тихое подвывание сервоприводов. Аппарель закрылась.

– Слышали? До двадцати процентов валить разрешили!

– Да ты гонишь!

– Сам ты гонишь!

– Спать на вводной меньше надо!

– Это ж просто праздник какойто!

– С порога валим полнормы. Живые обделаются и сами сдадутся!

– Точно!

Никто не собирался валить условную ботву всерьез. «Универсалы» курсантам выдали «усеченные»: параличрежим без переключателей огня. Зато

рукопашную разрешили в полном объеме. «Держись, ботва!» Марк расплылся в ухмылке. В груди сладко замирало от предвкушения потехи. Сегодня он был под корсетом, в подчинении, что избавляло Марка от лишней ответственности. Курсант Тумидус не подведет, а насчет операции пусть у командира голова болит!

Щеки обжег стыд. Такие мысли – позор для будущего офицера! Для помпилианца! Мы рождены командовать и подчинять! Боишься ответственности? Иди в рядовые, в «десятинщики», как презрительно зовут солдат цивилы. Не ты ли еще утром страстно желал, чтобы тебя назначили капитаном либурны? Центурионом абордажной группы? Где твои амбиции, курсант Тумидус?!

– Двадцать секунд.

Стыд сменился обидой. Все не могут быть командирами. Но почему не я?! Жребий, судьба, прихоть начальства – какая разница! Умом Марк понимал: это ребячество, недостойное либурнария. И все равно трясся от возмущения. Сегодня их манипула впервые вышла на учения в ступенчатом корсете! Капитан контролирует центурионов абордажных групп, те – декурионов, декурионы – рядовых бойцов. А я, Марк Кай Тумидус, в этой вертикали оказался низшим из низших, в основании пирамиды… Да, будут другие учения. Да, я хлебну центурионовой доли полной ложкой. Дослужусь до легата, может быть, даже до консуляртрибуна. Но первый, почти настоящий бой в космосе…

– Десять секунд.

Марк не знал, что в его крови конфликтуют, тщась прийти к консенсусу, две сыворотки. «Солдатская» – она три с лишним года дрессировала клеймо курсанта Тумидуса, обучая ходить под корсетом, – и «офицерская», дающая возможность самому затягивать в корсет подчиненных. Перестройка психофизиологии, момент перелома. Корень скачков настроения, взрывных эмоций и испепеляющих страстей. Это нужно было пережить, перетерпеть…

– Старт!

– Поехали!

– Хэйя!

– Прекратить засорять эфир! Тридцать секунд до стыковки.

Борт либурны озарили вспышки: шесть огненных плевков в пустоту. Стайка кургузых металлопластовых жаб выпрыгнула из чрева корабляматки и понеслась к лайнеру, расходясь в стороны, ныряя под брюхо исполинского кита, чтобы вынырнуть с другой стороны. Пилоты действовали грамотно, по всем правилам абордажного маневрирования. Первое из правил гласило: ни при каких обстоятельствах не перекрывать сектор обстрела кораблюматке! Добыча опасна, пока она не взята под контроль изнутри. И то бывали случаи…

– Пятнадцать секунд до стыковки.

Кружатся в обзорной сфере звезды, далекие, колючие. Надвигается выпуклый бок колоссальной туши лайнера. Вспыхивает пара огоньков – зеленый и красный. Все остальное погружено во тьму. Как тут отыскать место для стыковки? Но объемная схема «Огнедара» загружена в бортовые компьютеры десантных ботов, места стыковки отмечены, и пилоты безошибочно выводят «летучих жаб» в нужные точки.

Лязг металла, едва ощутимое содрогание корпуса.

– Есть стыковка!