Дикари Ойкумены.Трилогия
Шрифт:
Он едва не прозевал аэробус. Упав на сиденье, продолжил яростный торг сразу с двумя менеджерами компаний. На подлете к Тангамаку зубами выгрыз надбавку плюс оплату перелета рабов за счет компании, с погашением в течение года из причитающихся ему выплат. Когда он вновь связался с Флавием, манипулярий огорчился: ему прибавилось забот – искать недостающих рабов для училища.
«Неужели отец был прав?» – мелькнула гаденькая мысль. Марк задавил ее в зародыше. Идти к отцу на поклон? Как он тогда орал?
Значит, и не увидит! В любом случае надо лететь домой, на Октуберан.
«По прилете свяжусь с мамой…»
– Я его помню. – Первый голос сместился левее.
Марк не реагировал, обняв мешок. Ему нужно было восстановить дыхание. Он лишь скосил взгляд изпод полуприкрытых век. Слева возник мужик лет сорока в спортивных трусах по колено и майкепереливайке. Мужик щурился и вытягивал шею, как любопытный гусак, пытаясь заглянуть Марку в лицо.
– Точно, он!
Узнал? Ошибся? Какая разница? Гусака Марк не помнил, но решил, что теперь можно и обернуться. Их оказалось четверо: работяги с Тренга, сменная вахта. Строители или нефтяники. Болтаются на спутнике в ожидании рейса, как и он сам. Марку доводилось схлестываться с такими. Правда, тогда силы были равны…
– Полгода назад. В баре у Родни. Помнишь?
– Точно! – Усатый коротышка расплылся в ухмылке. – Знатно помахались!
Марк не поддержал разговора. Мало ли с кем он дрался в увольнениях?
– Память отшибло?
Дылда с мятым лицом потрогал левую скулу.
– Да ладно, Йохан! – вмешался увалень с пивным пузом, мявшийся позади приятелей. – Ты, что ль, всех помнишь, с кем дрался?
– Всех! Слышь, курсант, а ты чего тут потеешь? В увольнении? – Гусак Йохан посвойски подмигнул Марку. – Или в самоволку сбежал, а?
– Во псих! – хохотнул усатый. – Со службы удрал, и нет чтоб по бабам…
– Или по пиву!
– Так он же крутой! Ну чё, крутой, клин клином? Раз по уху дали – память отшибло. Еще раз дадим – вернется?
– Сейчас проверим, – сказал Марк.
Он отлепился от мешка и пошел на Йохана.
В баре Родни черепаховый суп стоил гроши. Рагу из местной фауны и флоры. Пиво. Вирт. Космопорт. Рейсы. Цены на билеты. Рейсов обнаружилось два, а по большому счету – один. Транзитный люкс лайнер «Гиммель» был Марку не по карману. Оставалось грузо пассажирское корыто 2 го класса «Протей»: в расписании оно тоже гордо звалось «лайнером». «Протей» ожидался через семнадцать суток, с пометкой: «Возможна задержка прибытия». Раздел «Места в наличии» светился парой жалких огоньков. Выругавшись сквозь зубы, Марк оформил заказ.
Он боялся застрять на Тренге до конца жизни.
Семнадцать суток! Надо где то жить все это время. Чем то
– Проблемы?
Бармен Родни знал все. Благослови его Высший Разум! Он даже знал, где можно окопаться на две с половиной недели, не будучи миллионером или командированным. Развернув объемную спутниковую карту Тангамака, Родни уверенно ткнул в нее пальцем, давая увеличение. Вот, вот и еще вот. «У них есть „пятачки“ в вирте?» – спросил Марк. Бармен посмотрел на него как на идиота. Ага, понял Марк. Знаем, видели. В увольнении он однажды забрел в эти трущобы – и чудом унес оттуда ноги.
– Еще на спутнике, – пожал плечами Родни. – Космопортовская.
– Спасибо!
Марк нырнул в голосферу. Есть! Цены, условия; билет на челнок до Снорра, спутника Тренга… Ему все равно туда лететь – «Протей» на Тренг не сядет. Денег хватало в обрез. Придется затянуть потуже пояс, как говаривал дед. Марк в два глотка допил пиво и, кивнув Родни, выскочил из бара.
На спутнике ему повезло: угодил на акцию. В стоимость проживания включалось посещение спортзала.
– Эй, ты чего? – Усатый выставил перед собой ладони. – Шуток не понимаешь?
– Давай лучше по пиву, – предложил увалень, с внезапным проворством оказавшись на безопасном расстоянии от психакурсанта.
Йохан тоже попятился, но дальнейшее отступление счел для себя позорным. Он поднял руки перед грудью, сжимая кулаки:
– Эй, крутой! Пуп не развяжется?
Краем глаза Марк заметил, как дылда шагнул левее, заходя сбоку. Кровь гулкими толчками долбила виски. Острый запах мужского пота – своего и чужого – будоражил ноздри. Ну же, Йохан! Замахнись, ударь! Это казалось очень важным: дождаться первого удара, бить в ответ, на опережение. Глупость, конечно. Ввязался в драку – бей первым. Нет, сейчас Марку требовался повод. Чужая агрессия, спусковой крючок для ярости, который позволит ей наконец сорваться с поводка.
Почему так?
Он и сам не знал.
Усатый заходил справа, бормоча: «Псих! Натуральный…» Увалень подобрал гантель – не гравитационную, обычную. Он держал снаряд неумело, как кастет, и осторожно приближался, огибая Марка по широкой дуге.
– Эй, молодые люди! Дада, я к вам обращаюсь! – Через зал к ним спешил старичоккузнечик. – Прекратите немедленно!
Голос у старичка оказался резкий, неприятный, как у школьного учителя на пенсии. Пух на лысой голове стоял дыбом. Ускоряя шаг, старичок грозил драчунам мосластым пальцем: