Дикари
Шрифт:
Подумав о том, что держатель харчевни никогда не увидит ни своего будущего дома, ни сада, ради которых рисковал жизнью, он вышел из здания и стал обходить его кругом. Между ним и соседним домом он заметил спуск, который вел в подпол, вырывавшийся под каждым сооружением в этой местности, где солнце палило восемь месяцев в году, и хранивший прохладу. В этом углублении Котий и обнаружил Поллиона, стоявшего перед вделанным во внутреннюю стену сундуком. Сундук был открыт, а продажный офицер грузил на запряженного осла его содержимое: кожаные мешки с его личным богатством и
Подошли остальные ветераны и остановились за спиной у Котия, который с высокого порога подвала следил за приготовлениями Поллиона. Этот падший человек из-за шума вулкана ничего не слышал. Но когда он закончил подтягивать подпругу на своем муле, он обернулся. Увидев людей в форменной одежде, он подумал было, что это охранники лагеря, хотя никого из них и не узнавал. Но, поняв, что незнакомцы настроены враждебно, Поллион решил, что они, пользуясь беспорядком и паникой бегства, покушаются на его сокровища. Он потянулся к мечу, готовясь защищаться.
Под несмолкаемый грохот камней, падающих на землю, рев недовольного вулкана и крики осужденных, брошенных на погибель, Котий начал говорить.
– Поллион, – спросил он, – где Сулла?
– Сулла? – переспросил тот, держа меч в руке. – Он связан цепями с другими.
Тут он увидел, как подошли еще какие-то люди и встали за спинами тех, кто за ним уже следил, у каждого из них в руках был лук. А за спинами – колчан со стрелами.
– Он лжет, – сказал Тодж Котию. – Суллы больше нет. Мы напрасно его искали.
И Тодж натянул тетиву.
– Брось свой меч, – приказал он. – Ты в нем больше не нуждаешься...
Он поднял лук, стрела была готова к полету.
– Подчинись, иначе стрела пронзит твой глаз.
Поллион, чувствующий, как его заливает пот, бросил оружие к ногам.
– Встань спиной к стене. Подними руку, прислони ее к этой балке и раскрой ладонь, – продолжал Тодж.
– Что ты собираешься делать? – спросил продажный офицер.
– Собираюсь всадить стрелу в твою руку, чтобы ты не смог выйти из этого подвала. Или в глаз, если ты сразу же не подчинишься приказанию.
Поллион отступил к стене, поднял левую руку и прижал ее тыльной стороной к балке.
По его лицу катился пот.
– Не эту руку, – вмешался Котий. – Другую! Ту, которой ты убил Литиаса...
Поллион вынужден был подчиниться. Послышался свист от летящей стрелы, и она, вибрируя, вонзилась в его ладонь, которую пригвоздила к деревянной балке.
Боль исказила лицо офицера, но он не застонал.
– Теперь скажи нам, где Сулла, – возобновил расспросы Котий. – И поторопись, времени у нас мало.
– Если вы меня убьете, то не узнаете, где тот, кого вы ищете.
– Мы не будем тебя убивать, – сказал ветеран. – Когда мы освободим Суллу, то он придет сюда и сам решит твою судьбу. А если мы его не найдем, то ты останешься здесь с пригвожденными руками и ногами до тех пор, пока тебя не накроет лава.
Поллион, чувствуя поднимающуюся в нем ненависть к Сулле, молчал. Котий спустился к нему, грубо схватил за другое запястье и с силой прижал его к деревянной
– Он на серных разработках, – признался он, сломленный болью. – Выньте стрелы... Я попрошу пощады у Суллы.
– Не раньше, чем он окажется здесь, – бросил Тодж и бросился вслед за другими персами, которые уже бежали к серным разработкам.
Глава 42
Лава спускается на Помпеи
Тодж и остальные персы нашли Суллу высоко на горе, на одной из серных ступенек, закованного в цепи, как Прометей: его руки и щиколотки были прикреплены к железным кольцам, вделанным в скальную породу и предназначенным для закрепления блоков, при помощи которых спускались корзины, груженные добытым в руднике минералом. Хотя гриф не рвал ему печень, из-за зловещих отблесков кипящей лавы, которая медленно к нему спускалась, казалось, что он истекает кровью.
Тут земля задрожала под их ногами; персы, сопровождавшие Суллу, и Котий с ветеранами, бежавшие им навстречу, зашатались. Небо совсем потемнело, и атмосфера наполнилась густым пеплом. Казалось, что он хочет заменить собой камни, которые до сих пор падали на головы людей. Эта новая адская манна небесная, выплевываемая Везувием, слоями покрывала землю. Внезапный толчок, более сильный, чем предыдущие, свалил их с ног. Поднявшись, они увидели, что, воспользовавшись открытыми воротами, к ним бегут старуха и Хэдунна. Они покинули винный погреб, боясь, что их там завалит. Смешно выглядела старуха, которая надела на голову котелок, чтобы защититься от камней и пепла, Хэдунна замотала голову толстой тканью. Теперь они все собрались вместе, и уже Сулле надо было решать, что делать.
Спустившись в Помпеи, они конечно же наткнутся на администрацию рудника, так же как и на представителей гражданских и полицейских властей, которые будут заниматься спасательными работами и пытаться навести порядок в хаосе, охватившем город, в чьей памяти еще живо было воспоминание о предыдущей катастрофе. Котий посоветовал Сулле бежать по дороге, о которой говорил Литиас, когда излагал свой план побега; эта дорога шла через горы до порта около Фунди. Один из рабов, прятавшихся в винном подвале, знал ее и мог провести их к рыбаку, услугами которого не раз пользовался содержатель харчевни.
Сулла подумал, что, действительно, они смогли бы доплыть по морю до Африканской провинции, высадиться на пустынном берегу и через внутренние земли дойти до Карфагена. Там он найдет Ашаику и попросит у нее убежища, ведь она просила поехать вместе с ней и предлагала ему в Риме свое гостеприимство.
Мыль об обреченных каторжниках, закованных в цепи и остающихся в бараках, частью уже разрушенных и подожженных падающими камнями и огненными головнями, пронзила Суллу. Он не мог оставить их на неминуемую смерть в кипящей лаве. Снять со всех кандалы было невозможно. Зато можно было сломать длинную палку, на которую надевались кольца от цепей, и сразу освободить всех, тогда заключенные спасутся, пусть и с кандалами на ногах.