Дикарка для Хулигана
Шрифт:
Что я там говорил о Дикарке? Смелая? Сильная? Она больная на всю голову, если после всего, что я говорил и делал, продолжает настаивать на том, что не боится меня. Понимаю же, что стоит сейчас дать себе волю, и я больше никогда её не увижу, но, сука, не выходит. Пока хоть какой-то контроль имею, боль ей не причиню.
— Егор. — доносится со спины шорох её ласкового, успокаивающего голоса. — Посмотри на меня.
— Блядь, Ди, оденься. — отсекаю, скрежеща зубами.
Короткий взгляд на отражение в зеркале, но и его достаточно, чтобы понять, что выполнять мой приказ она не собирается.
Едва расстояние между нами сокращается до вытянутой руки, срываюсь к кровати, стягиваю с неё покрывало и закутываю в него Диану. Ловя глаза с расширенными зрачками, выбиваю грубо:
— Доверие — это не всё.
— Моё — всё. Безгранично, Егор.
— Блядь, Диана, перестань меня соблазнять. Закончится тем, что ты сбежишь в слезах и соплях, а может и в крови. Не надо, прошу тебя, девочка, не делай этого.
Проигнорив то, что я сам, не понимая с какого хера назвал её девочкой, отбивает:
— Я стараюсь не соблазнить тебя, а дать понять, что ты можешь с этим справиться.
— Тебе откуда знать?! — рявкаю с яростью.
Она только качает головой и высовывает руку из-под покрывала. Кладёт туда, где долбится озверевшее сердце.
— Просто знаю.
Сука, убивает её непробиваемость. Но она же и вставляет. И заставляет верить, что я реально могу держать своего монстра. С ней. Только с ней.
А ещё я понимаю простую истину: Диана теперь моя, и я никогда не смогу отдать её другому, так же как и не смогу хранить целибат. Она явно не собирается сдаваться, а оттолкнуть её я не способен. Рано или поздно у нас всё случится, а для этого мне необходимо научиться сдерживать себя во чтобы то ни стало.
Девушка всё так же стоит, замерев, медленно втягивая воздух через нос и так же его и выпуская. Её ладонь пусть и прохладная, но всё равно греет там, где всё покрыто льдом.
Персиковые губы приоткрыты, а в глазах застыло ожидание моего решения.
Забиваюсь кислородом до предельной отметки и прогоняю его крайне медленно, выбивая сквозь стянутые до скрежета зубы. Разжимаю кулаки и поднимаю ладони к её лицу. Вздрагивает, как от удара тока, но продолжает пытать меня взглядом.
— Готова рискнуть? — вырываю хрипом, погружаясь в синюю глубину её глаз.
— Да. — слабый выдох, но уверенный прямой взгляд.
— Делай всё, что я тебе говорю, Ди. Когда спрашиваю — только правда. Не старайся юлить. Поняла?
— Хорошо.
— Боишься?
— Немного.
— Меня? — веду большим пальцем по скуле и подбородку, глазами отслеживая, как под покрывало сбегают мурашки.
— Нет. Того, что случится.
Не надо быть телепатом, чтобы знать, что она думает, что я собираюсь её трахать. Не собираюсь. Не сегодня. Только небольшое испытание для моей нестабильной психики и уровня её доверия и послушания.
— Расслабься, Дикарка. Просто верь мне. Доверяй.
На этих словах сжимаю в руках края пледа и скидываю его на пол. Девушка заходится лёгкой дрожью, а вся кожа покрывается пупырками.
— Холодно?
— Терпимо.
— Что бы я сейчас не делал, смотри на меня, Диана. В глаза. Держи меня, Дикарка. Не дай упасть. Держи. — бомблю, забив на собственный мандраж от страха, что могу перегнуть, но если не попробую, никогда не узнаю.
Она немного опускает голову вниз, давая знать, что принимает мои условия, но взглядом удерживает крепко. И я глаз от её лица не отвожу, несмотря на то, что хочется рассмотреть её в мельчайших подробностях. Она нереально красивая. Необыкновенная. Идеальная.
Спускаю ладони с её щёк на шею. Четыре пальца каждой руки на заднюю часть, большие на горло. Сжимаю. Не сильно, но ощутимо.
Держит глазами Дикарка. Паники нет.
Хорошо.
Сдавливаю чуть сильнее.
Не отпускает. Терпит.
Усиливаю нажим. Её дрожь становится крупнее. Крепче сжимаю тонкую шею. Она упорно продолжает смотреть в глаза.
В ту секунду, когда задерживает дыхание, а зрачки расширяются, выказывая страх, ослабляю хватку, лаская пальцами её шею и горло. Дианка жадно хватает воздух.
— Пугаю? — выдыхаю с заметной дрожью в севшем голосе.
Даже мотор замирает за рёберным каркасом.
Блядь, зачем я вообще это делаю? Для чего стараюсь вызвать в ней страх, если не собираюсь отпускать? Наверное, потому что должен быть уверен, что она готова принять меня со всеми тараканами и заскоками.
— Немного. — шелестит с лёгким испугом, но продолжает смотреть в глаза.
Блядь, сколько же силы в этой хрупкой девочке?
— Ты нереальная, Дикарка. — выталкиваю сипом, продолжая гладить тонкую шею.
Наклонившись, ловлю губами её сорванное, раздробленное дыхание. Завладевая её губами, толкаюсь языком в рот, который Ди принимает и сразу же отвечает. Пока наши языки танцуют в древнем танце, медленно веду руками вниз от шеи по ключицам, по мягкой плоти груди, подушечками пальцев по сморщенным вершинкам сосков, вынуждая девушку дрожать сильнее. Вывожу узоры на плоском животе, ощущая твёрдый пресс под внешней тонкостью.
— Качаешься, Ди? — толкаю с улыбкой, освободив её рот.
— Боишься? — улыбается в ответ.
— Блядь, как же ты меня вставляешь. Нереальная. Необыкновенная. Моя. — последнее слово, как печать и обещание.
— А ты, Егор? — на секунды взгляд в сторону и снова берёт меня в плен. — Ты мой?
Отличный вопрос. Впрочем, уже решённый.
— Твой, Диана. Твой. — сиплю, толкаясь лбом в её переносицу. — Держи меня.
— Держу. — отбивает с такой счастливой улыбкой, что моё сердце заходится в бешеном ритме, пробивая трещины в каменной оболочке.
Утопая в синеве, поднимаю руки обратно к груди, стискивая мягкие упругие полушария. Большими пальцами оглаживаю затвердевшие камушки. Ди тихо стонет, срывая мне пробки, но взгляд не отводит. Прижимаю большие пальцы к её губам и приказываю: