Дикая лошадь под печкой
Шрифт:
Собралось много народу. Хвостик произнёс благодарственную речь на французском языке. Она была очень длинная, хотя вся состояла из трёх слов:
— Мерси, мон ами, мерси, мон ами. Ай-яй! Ай-яй!
И все хлопали в ладоши и удивлялись, как хорошо месье профессор доктор Хвостик говорит по-французски.
Хвостик с удовольствием говорил бы хоть до ночи, но Панадель сказал, что пора отплывать.
Они попрощались со всеми профессорами и бродягами, взяли кафедру-качалку и сели на свой корабль.
Обратное
В первый день пути на них обрушился ужасный тайфун. Он поднял их корабль в воздух, завертел и опустил, к сожалению, носом не в ту сторону. Так что они долго выбирались на правильную дорогу.
А на третий день их ещё задержало какое-то морское Чудовище.
Это Чудовище давно искало домашнего учителя для своих детей. Оно узнало, что на корабле плывёт настоящий Недействительный Профессор Парижского университета с кафедрой-качалкой цвета карамельного пудинга, и стало уговаривать Хвостика пойти к нему. Морские чудовища, оказывается, очень хотят, чтобы у их детей было самое лучшее образование.
Но Хвостик в море не захотел. Он стал говорить, что боится сырости. И вообще у него ревматизм.
Но Чудовище не отставало. Оно поднимало хвостом волны и долго не отпускало корабль дальше. Тут Панадель возмутился.
— Что за манеры? — крикнул он. — Говорите о воспитании, а сами вести себя не умеете!
Наконец они добрались до родных берегов, притащили домой кафедру-качалку. Но Катенька вначале не поняла, что это такое.
— На какой свалке вы подобрали эту развалину? — спросила она.
— Это называется кафедра, — небрежно объяснил Панадель. — Из настоящего университета.
А Хвостик добавил с гордостью:
— Да, Катенька, у меня теперь есть своя кафедра. Я теперь тоже Профессор. Ай-яй!
— Называйте это, как вам нравится. Но она же совсем трухлявая, её нельзя ставить в доме.
— Да, кафедра не совсем новая, — согласился Панадель. — Но понимаешь, в Париже сам университет очень старый. Что ж удивительного, если и кафедры там такие.
Им всё-таки удалось её уговорить. Они поставили кафедру-
качалку у себя в комнате, и Хвостик каждый день качался на ней несколько часов, размышляя о чём только мог. И так уставал от этого размышления, что незаметно засыпал. Проснувшись, он качался ещё немного и бормотал сам себе, довольный и счастливый:
— Месье профессор доктор Хвостик. Ай-яй! Ай-яй!
— Вот это да! — покачал я головой, когда Якоб кончил. — Значит, Хвостик у вас теперь взаправду Профессор?
— Конечно, — сказал Якоб. — Раз профессорская шапочка у него есть, самая настоящая, и кафедра-качалка.
— Ах, да! — сказал я. — Кафедра-качалка
Мы сидели на изгороди у выгона и смотрели на кобылу и на жеребёнка.
— Ну, давай ещё про что-нибудь, — попросил я.
Времени нет, — сказал Якоб. — Я уже с Морицем договорился.
— А кто это Мориц?
— Жеребёнок, — сказал он. — Ты что, забыл?
— Ах, да! Вспомнил.
Я встал. Мы стали прощаться.
— Пока, — сказал я и пошёл со своей пустой корзиной в сторону леса. Может, всё-таки ещё найду хоть несколько шампиньонов.
Якоб остался сидеть на изгороди.
Обернувшись, я увидел, как он подошёл к жеребёнку Морицу и заговорил с ним.
«Наверное, что-нибудь ему сейчас расскажет, — подумал я. — Ладно, в следующий раз и мне расскажет».
5
ГЛАВА ПЯТАЯ,
— Ну, что ты мне сегодня расскажешь? — спросил я у Якоба, когда мы встретились снова.
Якоб хитро на меня посмотрел:
— А может, ты мне расскажешь?
— Я?
— А что? — сказал Якоб. — Ты ведь тоже когда-то был маленький. Значит, и у тебя было что-то интересное.
— Было, конечно, — сказал я. — Постой, дай вспомнить. Столько прошло времени…
Якоб терпеливо ждал.
— Ну, вспомнил что-нибудь? — спросил наконец он.
— Пожалуй, — сказал я. — Хочешь послушать, как я познакомился с одним привидением и провёл с ним целую ночь?
— С привидением? — переспросил недоверчиво Якоб. — Привидений не бывает.
— Сам знаю, — сказал я. — Но тут особенный случай. Мне кажется, тебе будет интересно.
— Только чтобы не сказка. В сказках всё выдумка.
— Самая взаправдашняя история, — заверил я. — Без всякого вранья.
— Тогда ладно, — сказал Якоб. — Если взаправдашняя, давай.
И я начал рассказывать —