Дикая Охота
Шрифт:
Плевать. Уже не успеют.
Я не торопился, ожидая, пока откатится Копье — хотелось действовать наверняка, несмотря на страховку в виде Торка, Кристалла Странника и прочих сюрпризов серебряного Восходящего. Риск сейчас — не нужен.
Пора! Подняв Дракона, я скользнул вперед и вверх, пытаясь обойти и атаковать противника из верхней полусферы — из-за расположения зрительного аппарата Черви такого не любили. Сияющее Копье лежало на сгибе руки, готовое ударить смертельным лучом игг-света.
Сигнатура приближалась. Тварь по-прежнему не двигалась, и, облетев
Имаго-Вершитель
Малый Червь
Содержит Звездную Кровь
Инсектоид застыл посреди разлома, шевеля длинными загнутыми, покрытыми подвижной бахромой усиками. Большой — крупнее и Палача, и Прыгуна, и даже Имаго-Жнеца, но не такой громадный, как Матерь. Подобных я еще не видел — покрытый антрацитовым панцирем с отчетливым голубым узором, он напоминал длинного гротескного кентавра — с сегментарным туловищем сколопендры и вертикальным торсом, переходящим в изогнутую гладкую голову. На ней светилась шестерка бледно-зеленых щелевидных глаз, а в верхних конечностях Червь держал… человеческое тело.
Именно это послужило причиной того, что я не активировал Копье сразу — узнал по остаткам экипировки похищенного Восходящего из команды Ассоль, и показалось, что он шевелится, еще живой. А затем стало поздно — Червь ударил сам.
Подобное я уже переживал один раз — в Домене Азимандии, когда мы сражались с Отрекшимся. Визг, мощнейший психокинетический визг, раздирающий тело и парализующий сознание. Но тогда меня вел Белый Дьявол, и у нас было Семя, мы быстро прикончили ту тварь, а теперь… обычного человека, даже Восходящего, этот визг бы убил или свел с ума, меня же, как пушинку, смело с Аспекта, шмякнуло и распластало по стене разлома.
В первые секунды я с ужасом осознал, что не справляюсь, не вытягиваю, несмотря на свое серебро — тварь слишком сильна. Руки даже не могут поднять выпавшее Копье, а мозг вот-вот взорвется, уйдя в пучину безумия. А Червь продолжал давить, он не только мучил, он проникал в сознание, каким-то образом почуяв, что я подключен к каналу их Шепота, он повелевал — и благодаря возникшей ментальной связи я тоже почувствовал его.
О, он был не тупым орудием с примитивными синапсами, заточенными только на выполнение феромонных команд, как Палачи, Прыгуны или другие рядовые стазы. Он умел мыслить, запоминать, направлять и приказывать. В этом была его суть и предназначение — редкий и крайне опасный стаз псиоников, рожденных для управления отрядами низших Червей.
Пытаясь взять под контроль, он приказывал мне подойти. Хотел, чтобы я безвольно приблизился к нему, и тогда Вершитель вонзит свой щуп в мою голову, выпьет мозг — а вместе с ним сознание, разум, воспоминания. Узнает все, что знаю я. И одновременно жадно, как лакомство из жвал Фуражира, поглотит мою Звездную Кровь, как он уже сделал это с тем человеком-Восходящим, чье тело еще нанизано на конечность как запас еды…
Черт побери, я сам хотел этого. Мечтал об этом, как о первом поцелуе Травинки! И эта атака была сильнее ментального внушения Матери
Ментальное Искусство. Недаром Белый Дьявол заставлял меня прокачивать этот Навык — наверное, именно оно и спасло меня от наваждения. А именно — Навык Ментального Барьера, который защищал разум от прямых атак. Помноженный на Атрибут Воли и усиленный Концентрацией, он стал гораздо сильнее, и, прибегнув к нему, я понял, что держусь, что способен действовать самостоятельно, что могу переносить этот жуткий визг и более-менее связно мыслить — и ощутил холодную ярость.
Отлипнув от стены, я мысленно открыл Скрижаль и активировал еще одну серебряную Руну.
Ментальное Доминирование.
То самое, трижды усиленное вселенцем, чтобы сломать Веронику.
Ты хочешь сожрать мой мозг и узнать мои воспоминания, Вершитель? Ты хочешь, чтобы я подошел к тебе сам?
Нет. Это ты ко мне подойдешь.
Сам.
ПОДОЙДИ.
Связывающий нас ментальный канал был крепок. Визг утих, Червь ощутил мою накатывающую волю, мой Шепот, мой неслышный приказ — и дрогнул. Ни с чем подобным он не сталкивался ранее — двуногая цель приказывала ему, на понятном ему языке, как Дитя, как Хозяин, как Всадник. Моя воля сковала его, сломала сопротивление — и Вершитель двинулся вперед. Он подошел на расстояние вытянутой руки — громадный, возвышающийся надо мной, дурно пахнущий и ужасный.
Воплощение ночного кошмара.
Но я его не боялся.
СТОЙ.
Подобрав Копье и не отрывая взгляда от шести зеленых щелей на антрацитовой гладкой голове, я упер его наконечник в то, что заменяло Червю грудь. Хитин тут же задымился, распадаясь под действием игг-света, но я удерживал тварь, не давая ей даже шелохнутся.
Значит, умеешь читать чужие воспоминания, Вершитель?! Посмотрим, что помнишь ты сам. Кем ты послан и откуда пришел. Зачем, и как много у твоих хозяев таких, как ты…
ПОКАЗЫВАЙ.
Ломать его было одновременно и тяжелее, и проще, чем Веронику. Легче — так как Червь почти не сопротивлялся, а сложнее — потому как-то, что заменяло ему сознание и разум, было совершенно нечеловеческим. Чтобы это увидеть, осознать, а главное — переформатировать в картинки, ассоциации и эмоции, воспринимаемые человеком, требовались колоссальные усилия.
Поток кошмарных видений хлынул мне в голову. Спустя мгновение я пожалел, что связался с этим, через два — что способен это понять, а на третье — что вообще родился на белый свет.
Теперь я знал то, что знал и видел он. На мгновение стал им, побывал там, откуда он выполз, — и это было кошмарнее, чем умереть. Не выдержав, я закричал, заорал, завопил, и, чувствуя мою боль и мою волю, мое желание избавиться от этого, Вершитель сам с хрустом насадился на Копье. Спустя миг я сдавил кольцо — и золотая вспышка разнесла Червя на тысячу обугленных частей.
В меня влились Руны и Кровь. Интересные Руны и много Крови. Наблюдатель прислал серебряную награду и два новых, совершенно невероятных задания.